Это была чистая правда: его сестра Люси, заходившие в офис приятели, клиенты – все считали нужным сказать Страйку, как нравится им его помощница. Но в голосе Илсы ему послышались нотки любопытства, отчего он взял крайне отчужденный тон в разговоре о Робин и ненадолго успокоился, только услышав следующий вопрос Илсы.
– Как у тебя с Элин?
– Все в норме, – сказал Страйк.
– Она по-прежнему скрывает ваши отношения от своего бывшего? – полюбопытствовала Илса.
– Не жалуешь ты ее, да?
Сам себе удивляясь, Страйк перешел в наступление. За тридцать лет он досконально изучил характер Илсы и сейчас ожидал услышать взволнованное отрицание.
– Что ты, что ты, я к ней очень хорошо отношусь. Правда, я ее совсем мало знаю, но мне кажется, вы вполне счастливы, а это самое главное.
Своим выпадом Страйк рассчитывал прекратить всякие расспросы о Робин; Илса не первой из его друзей подъезжала: если он так замечательно сработался с Робин, не значит ли это?.. Не задумывался ли он когда-нибудь?.. Но Илса была адвокатом, и никто не мог сбить ее с толку при ведении допроса.
– Робин ведь отложила свадьбу? А новую дату назначили?
– Ага, – подтвердил Страйк, – второе июля. Сейчас берет отгул и едет в Йоркшир, чтобы заняться… ну чем там занимаются при подготовке к свадьбе. До вторника.
Когда Страйк настаивал, чтобы Робин пробыла в Мэссеме с пятницы до понедельника, он отнюдь не собирался играть на руку Мэтью, но вздохнул с облегчением, зная, что она будет в двухстах пятидесяти милях, если не дальше, от этой свистопляски, в безопасности родительского дома. Робин сильно расстроилась, узнав, что не сможет пойти в паб «Старая синяя колодка» в Шордиче на встречу с Уордлом, но Страйку показалось, что она будет рада немного передохнуть.
Илсу слегка разочаровало, что Робин все же выходит замуж не за Страйка, а за кого-то другого, но тут в кармане у Страйка завибрировал телефон. Звонил Грэм Хардэйкр, давний коллега из Отдела специальных расследований.
– Извините, – сказал Страйк Нику и Илсе, отодвигая тарелку с карри и вставая из-за стола, – нужно ответить, это очень важно… Харди!
– Можешь говорить, Огги? – спросил Хардэйкр, когда Страйк направлялся к выходу.
– Теперь могу, – ответил Страйк, в три шага преодолев садовую дорожку и выходя на темную улицу, чтобы размяться и покурить. – Что-нибудь раскопал для меня?
– Откровенно говоря, – как-то нервно начал Хардэйкр, – было бы чертовски здорово, если бы ты оказался здесь, старина, и посмотрел сам. Моя напарница, уоррент-офицер, – та еще заноза. Никак не можем с ней сработаться. Если она пронюхает, что я сливаю материалы…
– Так мне подъехать?
– Подгребай с утра пораньше, а я оставлю на компе открытые документы. Как бы случайно, понимаешь?
Хардэйкр и раньше делился информацией со Страйком, на что не имел права. В тридцать пятый отдел он перешел недавно и, понятное дело, опасался себя скомпрометировать.
Перейдя через дорогу, Страйк присел на низкий парапет перед домом напротив, достал сигарету и задал свой вопрос:
– Но за этим точно стоит ехать в Шотландию?
– Смотря что тебе нужно.
– Прежние адреса, сведения о родственниках, выписки из медицинских карт, психиатрические диагнозы – ничего такого, что могло бы кому-то навредить. Когда Брокбэнка комиссовали, в две тысячи третьем?
– Именно, – подтвердил Хардэйкр.
У Страйка за спиной что-то загрохотало; он встал и обернулся: хозяин участка за парапетом, на который присел сыщик, выбрасывал мусор в бак. Этому щуплому человечку было лет шестьдесят. В свете фонаря Страйк заметил, как его раздражение сменилось примирительной улыбкой при виде роста и массы непрошеного гостя. Страйк побрел прочь, мимо живых изгородей и деревьев, дрожащих на весеннем ветру. Очень скоро их украсят флажками по случаю свадьбы принца. А там и до свадьбы Робин недалеко.
– Думаю, на Лэйнга у вас там негусто собрано. – В тоне Страйка слышался вопрос.
Воинская карьера шотландца продлилась еще меньше, чем у Брокбэнка.
– Негусто, да, но и так понятно: тип еще тот, – отозвался Хардэйкр.
– Куда его отправили после «Стекляшки»?
«Стекляшкой» у них называлась военная тюрьма в Колчестере, куда попадали все осужденные военнослужащие в ожидании перевода в гражданскую тюрьму.
– В «Элмли». С тех пор у нас на него ничего не было. Придется запросить службу надзора за УДО.
– Угу. – Страйк выдохнул дым в звездное небо.
Они с Хардэйкром оба понимали: коль скоро Страйк теперь не служит в полиции, у него не больше прав на доступ к архиву службы надзора за УДО, чем у простого обывателя.
– Где именно в Шотландии он родился, Харди?
– В Мелроузе. При поступлении на службу указал в качестве ближайшей родственницы свою мать – я проверил его анкету.
– Мелроуз, – в задумчивости повторил Страйк.
Он поразмыслил о двух оставшихся клиентах: первый – богатый идиот, который ловит кайф, пытаясь доказать, что ему наставляют рога; вторая – обеспеченная жена и мать, подрядившая Страйка выяснить, каким способом ее проживающий отдельно муж подбирается к их общим сыновьям. Но этот муж сейчас отбыл в Чикаго, а передвижения Платины вполне могли на сутки остаться без внимания.
Конечно, сохранялась вероятность, что никто из подозреваемых не имеет отношения к посылке с ногой, что он все это придумал.
A harvest of limbs… Урожай всех тела частей…
– Мелроуз далеко от Эдинбурга?
– Час-полтора езды.
Страйк потушил сигарету в водостоке.
– Харди, я могу приехать ночным поездом в воскресенье, рано утром пробраться в офис, потом рвануть в Мелроуз и проверить, не вернулся ли Лэйнг к родным или, по меньшей мере, не давал ли о себе знать.
– Договорились, Огги. Встречу тебя на вокзале, только сообщи время. Хотя… – Хардэйкр приготовился к поступку невиданной щедрости, – если поездка займет не более суток, возьмешь мою машину.
Страйк не сразу вернулся к своим любознательным друзьям и остывшему карри. Закуривая очередную сигарету, детектив прогуливался по тихой улице и размышлял о делах. Тут он вспомнил, что в воскресенье вечером собирался пойти с Элин в концертный зал «Саутбэнк». Она стремилась привить ему интерес к серьезной музыке, хотя классика всегда оставляла его равнодушным, чего он и не скрывал. Страйк посмотрел на часы: звонить уже слишком поздно; не забыть бы завтра отменить встречу.
Войдя в дом, он вновь обратился мыслями к Робин. Она почти никогда не упоминала о предстоящей свадьбе, до которой теперь оставалось всего два с половиной месяца. Когда Робин рассказывала Уордлу об одноразовых фотоаппаратах, заказанных для гостей, Страйк осознал, как скоро она станет миссис Мэтью Канлифф.