– Мы его вычислили. Угадай, что мы нашли у него в гараже?
Страйк рассудил, что, раз этот крендель не арестован, расчлененки у него не нашли, и предположил единственно возможное:
– Мотоцикл?
– «Кавасаки-ниндзя», – уточнил Уордл. – Нет, понятно, что мы ищем «хонду», – предвосхитил он вопрос Страйка, – но этот урод прямо обделался, когда мы к нему пришли.
– Как, впрочем, и все, к кому приходят из уголовного розыска. Продолжай.
– Мутный тип, зовут Бакстер, торговый агент, на выходные второго и третьего числа алиби не представил, равно как и на двадцать девятое. Разведен, детей нет, говорит, сидел дома, смотрел королевскую свадьбу. Стал бы ты смотреть королевскую свадьбу, если бы над душой не стояла женщина?
– Нет, – ответил Страйк, который застал лишь краткий отчет в новостях.
– Он утверждает, что мотоцикл принадлежит его брату и просто хранится у него в гараже, но после недолгой беседы признался, что и сам пару раз прокатился. А раз он умеет водить, то мог и взять напрокат или одолжить у кого-нибудь ту «хонду».
– Как он отзывается о сайте?
– Пошел в несознанку: говорит, просто дурью мается и никогда не западает на обрубки, но когда мы захотели проверить его компьютер – уперся рогом. Сказал, что сперва должен посоветоваться с адвокатом. На этом мы пока остановились, но завтра хотим еще разок к нему наведаться. Поболтать о том о сем.
– Он не отрицает, что общался с Келси по интернету?
– Попробовал бы он отрицать! Нам же Буря передала все записи. Он спросил Келси, что она планирует делать с ногой, и предложил ей встречу, а она его отшила – в онлайне, ясное дело. Черт побери, надо его раскрутить, – ответил Уордл на недоверчивый взгляд Страйка. – У него нет алиби, но есть мотоцикл, тяга к ампутанткам, да к тому же было желание встретиться с этой Келси!
– Да, верно, – согласился Страйк. – Другие зацепки есть?
– Насчет этого я тебя и выдернул. Нашли мы твоего Дональда Лэйнга. В Уолластон-Клоуз, возле Элефант-энд-Касл.
– Неужели? – искренне изумился Страйк.
Смакуя тот факт, что ему в кои-то веки удалось обойти Страйка, Уордл самодовольно ухмыльнулся:
– Да, причем он чем-то болен. Мы нашли его через страницу фонда JustGiving. Связались с администрацией и получили его адрес.
В этом-то и состояла разница между Страйком и Уордлом: у последнего были и звание, и авторитет, и власть, которых Страйк лишился, уйдя из армии.
– Ты его видел? – спросил Страйк.
– Отправил к нему пару ребят, но они его не застали. Правда, соседи подтвердили, что это его квартира. Он ее снимает, живет один и, похоже, совсем плох. Говорят, сейчас ненадолго уехал домой, в Шотландию. На похороны друга. Скоро вернется.
– Ну и дела, – пробормотал Страйк в свой стакан. – Если у Лэйнга остались друзья в Шотландии, я съем этот стакан.
– Не подавись, – отозвался Уордл, отчасти смешливо, отчасти раздраженно. – Я думал, ты будешь рад, что мы вышли на твоих подозреваемых.
– Я рад, – сказал Страйк. – Совсем плох, говоришь?
– Со слов соседа – передвигается на костылях. Часто попадает в больницу.
Экран под потолком без звука показывал месячной давности запись матча «Арсенал» – «Ливерпуль». Страйк поморщился, когда ван Перси промазал с одиннадцатиметрового, который, как было ясно еще при первом просмотре, мог бы принести «Арсеналу» столь необходимую победу. Разумеется, матч ребята слили. Удача «канониров» постепенно тонула вместе с его собственной.
– Ты с кем-нибудь встречаешься? – внезапно спросил Уордл.
– Что? – вздрогнул от неожиданности Страйк.
– Коко интересуется, – сказал Уордл, удостоверившись, что Страйк отметил для себя его ухмылку. – Подруга жены, Коко. Рыженькая, помнишь?
Страйк вспомнил, что Коко – танцовщица бурлеска.
– Я обещал навести справки, – продолжил Уордл. – Предупредил ее, что ты жуткий зануда. А она: ну что ж поделаешь!
– Передай, что я польщен, – отозвался Страйк, и это была чистая правда. – Но, вообще говоря, да, я кое с кем встречаюсь.
– Не с напарницей ли? – съязвил Уордл.
– Нет. Она замуж выходит.
– А ты не щелкай клювом, дружище, – сказал, позевывая, Уордл. – Даже я бы такую прибрал к рукам.
– Так, давай уточним, – говорила Робин, появившись на следующее утро в офисе. – Стоило выяснить, что Лэйнг на самом деле живет в Уолластон-Клоуз, и я должна прекратить слежку?
– Послушай, – сказал Страйк, заваривая чай, – он сейчас в отъезде, если верить соседям.
– Но ты сам только что сказал, что не веришь в эту шотландскую историю!
– Если дверь его квартиры постоянно заперта, значит есть основания полагать, что куда-то он все же свинтил. – Страйк бросил по чайному пакетику в каждую из двух кружек. – Я не поведусь на сказки о похоронах друга. Но не удивлюсь, если он метнулся обратно в Мелроуз, чтобы выбить деньжат из слабоумной мамаши. Такая увеселительная поездка вполне в духе нашего Донни.
– Один из нас должен быть там, когда он вернется, а иначе…
– Один из нас будет там, – успокоил ее Страйк, – но сейчас я хочу переключить твое внимание на…
– Брокбэнка?
– Нет, им занимаюсь я сам. А тебе поручаю прощупать Стефани.
– Кого?
– Стефани, подружку Уиттекера.
– Зачем? – Робин повысила голос, когда чайник возвестил о закипании дребезжанием крышки и громким бульканьем, затуманивая окно паром.
– Хочу проверить, не расскажет ли она, что делал Уиттекер в тот день, когда была убита Келси, и в ту ночь, когда отрубили пальцы той девушке в Шеклуэлле. Точные даты – третье и двадцать девятое апреля.
Страйк залил кипятком чайные пакетики, плеснул молока и стал размешивать, звякая ложкой о кружку. Робин не могла сказать, обрадована она или огорчена предложенной сменой деятельности. По большому счету, решила она, скорее рада, однако развеять недавние подозрения, что Страйк пытается ее оттеснить, было не так-то просто.
– Ты все еще считаешь, что убийца – Уиттекер?
– Ага, – ответил Страйк.
– Но у тебя нет никаких…
– У меня нет никаких улик против кого бы то ни было, это ты хочешь сказать? Значит, я буду продолжать делать свое дело, пока не найду доказательства или пока не сниму подозрения со всех.
Он передал Робин кружку с чаем и устроился на диване из искусственной кожи, который почему-то не отозвался канонадой неприличных звуков: не ахти какая победа, но за неимением лучшего – уже кое-что.
– Я надеялся, что смогу вычеркнуть Уиттекера, глянув, как он нынче выглядит, – продолжил Страйк. – Но он вполне мог быть тем хмырем в черной шапке. Несомненно одно: каким он был ублюдком, таким и остался. Я позорно облажался со Стефани, теперь она будет от меня шарахаться, но ты еще можешь чего-нибудь от нее добиться. Если она сумеет обеспечить ему алиби на эти даты или указать на того, кто способен это сделать, нам придется начинать все сначала. Если нет, он останется в списке подозреваемых.