Андрею даже показалось на миг, что он видит полет пули. Она непременно должна была поразить подполковника в левую сторону груди, но почему-то ударила точно в середину. На груди Вяземского расцвел ярко-красный цветок, и Борис Леонидович удивленно склонил голову, разглядывая нежданное украшение.
В следующий миг время вновь обрело привычный бег. Каперанг продолжал целиться в подполковника — не в Витте! И тогда Голицын в неимоверном усилии, едва не порвав жилы на ногах, прыгнул вперед, ударил террориста всем телом, и оба рухнули на пол, проскользив по навощенному паркету. Вторая пуля ушла в потолок, а пистолет вылетел из руки убийцы под ноги графу.
Каперанг попытался было сбросить с себя Андрея, но Голицын безо всякого сожаления ударил его по затылку кулаком, а потом вывернул ему правую руку так, что хрустнуло плечо. И только теперь осознал, что вокруг стоит гробовая тишина, люди замерли в самых нелепых позах. Происшедшее еще не уложилось в их сознании, они еще не поняли, какой опасности только что подверглись.
А вот когда подоспевшие «совята» подхватили — кто Голицына, кто террориста, кто раненого Вяземского, — плотину недоумения наконец прорвало!..
— Убили! — взвизгнула какая-то дама.
И сразу закричали, загомонили со всех сторон. Одни попытались отодвинуться от места происшествия подальше, другие наоборот, лезли посмотреть, что же случилось. Наверное, давка все же началась бы, если бы не зычный командный голос, перекрывший общим шум:
— Дамы и господа! Прошу все сохранять спокойствие! Я — генерал-майор Соболев, директор Службы охраны высшей администрации. Опасность ликвидирована сотрудниками Службы. Нарушитель схвачен и обезврежен. Никто из присутствующих не пострадал!
Верещагин с товарищами споро повели к выходу скрученного каперанга, а Голицын с подоспевшими Нарсежаком и Тепляковым понесли на руках подполковника Вяземского. И уже в дверях Андрей услышал обращение графа Фредерикса:
— Дамы и господа! Инцидент исчерпан! Прошу вернуться к протоколу! Его Императорское Величество всемилостивейше разрешил продолжить церемонию…
1913 год. Февраль. Москва. Гостиница «Метрополь»
«Метрополь», торжественно открытый в 1905 году, представлял собой уникальный по размерам, комфортабельности и отделке гостиничный комплекс на четыреста номеров, среди которых, в соответствии с духом модерна, не было двух одинаковых.
Во всех гостиничных номерах имелись наполняемые льдом холодильники, телефоны и горячая вода! В 1906 году под названием «Театр “Модерн”» при гостинице открылся первый в Москве двухзальный кинотеатр. «Метрополь», удобно расположенный в самом центре Белокаменной, на Театральной площади, за свою недолгую жизнь успел повидать немало солидных постояльцев. Проживали тут купцы первой гильдии, дипломаты из Европы, отпрыски азиатских эмиров и шейхов. Останавливались в гостинице и представители театральной богемы — первые голоса Ла Скала и Парижской оперы, прима-балерины Лондонского и Мадридского балетов. А с недавнего времени пригляделись к апартаментам «Метрополя» финансовые воротилы и магнаты возмужавшего племени промышленников.
Одним из таких, последних, стал Джон Пирпонт Морган — далекий потомок того самого, знаменитого капера и сэра Генри Моргана. Конечно, Джон не занимался ни каперством, ни какой другой разновидностью разбоя. Он с отличием закончил Гёттингенский университет и стал, как того и хотел его отец, совладельцем финансовой империи «Дрексел, Морган и Кº», очень скоро занявшей ведущее положение в международных банковских операциях, и тем самым значительно расширил круг интересов семьи. На протяжении почти двадцати лет Джон Пирпонт увлеченно занимался любимым делом — делал из денег деньги. Однако, как утверждают знающие люди, даже очень интересное дело со временем обязательно приестся. Так и случилось с Джоном Морганом.
Это было похоже на озарение, катарсис, и произошло в одночасье, во время очередной встречи «больших людей», влиятельных членов Богемского клуба в одноименной роще в 1892 году, аккурат на праздновании двадцатилетия основания клуба. На фуршете, коим закончилась официальная часть мероприятия, к Джону, удобно расположившемуся с бокалом «Вдовы Клико» в кресле на террасе Малого Охотничьего домика, что на берегу озера, подошел невысокий, плотный молодой человек с характерной ближневосточной наружностью.
— Гельфанд, — просто сказал он. — Александр Гельфанд [10] .
Пирпонт окинул его внимательным взглядом и кивнул на соседнее кресло.
— Мне рассказывали про вас, господин Гельфанд.
— Надеюсь, только хорошее?
— Все зависит от точки зрения. — Морган щелкнул пальцами, подзывая официанта. — Выпьете что-нибудь?
— То же, что и вы.
Официант поставил на подлокотник кресла Гельфанда бокал со светло-золотистым напитком и мгновенно исчез.
— Прозит, — поднял свой бокал Пирпонт, сделал маленький глоток и продолжил: — Вы ведь не познакомиться со мной подошли, Алекс?
— Разумеется, господин Морган. — Гельфанд тоже отпил вина. — У меня к вам абсолютно деловое предложение. Но сначала один вопрос.
— Валяйте!..
— Как вы относитесь к большой политике?
— Никак. Я считаю людей, занимающихся политикой, авантюристами и жуликами.
— Весьма точное определение, — хмыкнул Гельфанд. — Однако на сегодняшний день политика является наиболее прибыльным и перспективным вложением средств, не говоря о прочих дивидендах. Заверяю вас со всей определенностью, как человек, успешно занимающийся этим бизнесом не первый год.
Спустя полчаса оба допили до дна свои бокалы за будущий успех совместного предприятия по финансированию одной весьма одиозной, но перспективной радикальной партии, быстро набирающей популярность в Европе вообще и в России в частности…
* * *
Прошло почти двадцать лет, и Джон Пирпонт Морган, сидя в удобном кресле люкс-апартаментов гостиницы «Метрополь» в Москве, с неизменным бокалом «Вдовы Клико», подвел личный итог начатому в Париже делу: в целом все сложилось удачно, хотя бывали и промашки, и убытки. Вот как сейчас, например. Прошлогодний провал британской агентурной сети в России обернулся серьезными потерями, в том числе и на политическом рынке империи — партия левых социал-демократов, переименованная в большевистскую и до сих пор прекрасно отрабатывавшая все вложения, сильно потеряла в доверии как от сторонников и сочувствующих, так и от меценатов. Этот вопрос требовалось разрешить не откладывая и, возможно, сделать ставку на более дальновидных и серьезных представителей русской оппозиции. К примеру, конституционных демократов?..