Но вместо Брандона ответил Киран: они оба ехали следом за принцем, несмотря на то что люди Мэйтланда настойчиво пытались оттеснить их подальше.
– Ассимилировались, – сказал непонятно и тут же поправился: – Женились на тейронках, родили детей. На родине они – босяки, а тут – уважаемые граждане. Среди горожан тоже немало таких. Пока перевес на стороне Брандона, они будут драться за него и за свои семьи.
– И вспомнят, что они луайонцы, как только в Шаннон войдут щучьи войска, – буркнул Сакс, приглядываясь к толпе. Показалось, мелькнуло несколько солдат в зеленых плащах.
– Не войдут, – уверенно ответил Киран, но объяснить почему не успел: подъехали к перекинутому через сухой ров подъемному мосту, танские герольды задудели в длинные трубы.
Пока въезжали в замок и спешивались, Киран вполголоса подсказывал, где что расположено, он явно не единожды бывал в Шанноне. У Сакса голова шла кругом с непривычки – толкотня и вонь, гомон и лязг, десятки любопытных взглядов… Но это не мешало ему примечать расположение стражи, приглядываться к лицам – хмурым и радостным, озабоченным и веселым. Встречающий тана и принца во внутреннем дворе рыцарь поглядел на них с Кираном недоуменно и сердито, мол, с чего это сиволапые крестьяне занимают место благородных лордов? А когда они следом за Брандоном и Мэйтландом вошли в нижний зал, где уже собралось с десяток лордов и рыцарей со свитами, один из танских слуг, одетый богаче иного лорда, и вовсе велел им отправляться на кухню, а не мешаться у благородных гостей под ногами. Велел достаточно громко, чтобы Брандон услышал и обернулся, на полуслове оборвав прочувствованную речь какого-то старого и потрепанного рыцаря.
Смерив слугу внимательным взглядом, он чуть заметно нахмурился и махнул Кирану с Саксом – мол, не отставайте. Слуге пришлось отступить. А лорду Брандон доверительно пояснил:
– Вот всегда так – о благородстве судят по одежде. Разве ж так наказал нам Отец?
Потрепанный рыцарь согласно кивнул и гордо огладил свой меч – явно старый, не раз бывший в деле, и заговорил о верности Бероукам и Тейрону. Мол, и его дед, и его отец, и он сам никогда не склонялись перед чужаками, а что, кроме верности и чести, у него ничего не осталось, неважно. Честь – превыше!
Брандон слушал лорда чуть не со слезами на глазах, а как рыцарь закончил, обнял его и громко, на весь зал, сказал:
– Мы, тейронцы, никогда не забываем долгов! Мы ждали двадцать пять лет, но больше ждать не будем! Мы вернем нашу свободу и нашу землю! И никто, слышите, никто из настоящих тейронцев больше не будет прятаться по лесам, не смея назвать своего имени! Лорд Кайет, клянусь перед Отцом и Матерью, ваши земли снова будут вашими, не пройдет и года!
Тан Мэйтланд снова отечески улыбнулся, словно именно он взрастил этого благородного юношу, а лорды и рыцари заорали славу Бероукам. Под этот ор принц прошел через зал, всем своим видом показывая, как тронут, счастлив и полон решимости вернуть родным верным лордам все, что им принадлежало, и еще немного сверх. Или не немного.
Где-то между нижним залом и вторым этажом исчез Киран. Шепнул Саксу, что разведает обстановку, велел сегодня не отлучаться от принца и пропал.
Мэйтланд проводил Брандона до покоев на втором этаже, в пристройке рядом с основной башней – донжоном, вспомнил Сакс уроки матери. Красивые комнаты, просторные. Королевские. Роберт Бероук, пояснял Мэйтланд оглядывающему комнату Брандону, нередко гостил здесь и очень любил эти покои. Особенно ему нравились гобелен с медведем у ручья и вот это кресло у камина. А еще его величество очень любили принимать здесь ванну…
Когда тан открыл боковую дверь, Сакс обомлел. Такой роскоши он не то что не встречал, а даже не предполагал, что подобное бывает. Мать как-то рассказывала, что оквудский замок строили как положено, с канализацией, отоплением и водопроводом, даже объясняла, что это такие медные трубы, по которым течет в замок свежая вода и уходит грязная, но Сакс не очень-то верил. Река внизу, а замковые покои – наверху, не может же вода течь вверх. Если только это не колдовство.
Верно, здесь колдовство и было. Сильное. Потому что стоило покрутить золотые рукоятки, вода текла не только холодная, но и горячая. Прямо в здоровенную каменную кадку, темно-синюю и гладкую. Но рукоятки Сакс крутил потом и расспрашивал Брандона потом, когда тан оставил их отдыхать до обеда.
К удивлению Сакса, тан лишь снисходительно кивнул, когда Брандон потребовал поставить для брата вторую кровать и принести подобающее рыцарю платье. И для Кирана тоже, прямо сюда! Кровать, правда, не пролезла бы в дверь, и потому слуги принесли лишь платье и узкий лежак. Хотели поставить в дальний угол, но Сакс показал на место у двери. Так, на всякий случай. Судя по тому, как вел себя Мэйтланд, дурного против Брандона он не замышлял. Да и сам Брандон сказал не волноваться, а помыться и поспать перед обедом. Вечер будет долгим и трудным, лорды же.
В отличие от принца, сразу уснуть Сакс не смог, хоть и устал смертельно. Снова вспоминалось летнее озеро, земляника и фейри на дальнем берегу. Она махала рукой, улыбалась и обещала непременно вернуться, совсем скоро. А под ногами у нее был холмик, сплошь усыпанный звездчатыми желтыми цветами жалей-травы. Травы, которая растет только там, где живут фейри. Или где фейри умирают и растворяются в земле, реках и облаках, чтобы пролиться дождем и зацвести вереском…
Сакс очнулся от сквозняка, словно бы отворилась дверь. Не успев понять, где он, скатился с лежанки, вскочил, сжимая нож и озираясь в поисках опасности… и встретился взглядом с Кираном. Охотник стоял в двух шагах сбоку от двери, держал руки ладонями вверх и усмехался.
– Негодный у тебя стражник, брат. – Виновато глянув на принца, севшего на кровати, Сакс сунул нож обратно за пояс. – Проспал.
Киран подошел и хлопнул его по плечу:
– Годный, не переживай.
– Хороший стражник, вовремя почуял, – подтвердил Брандон и, склонив голову набок, уставился на Кирана. – Любопытно, где ты выучился так тихо двигаться? Даже убийца из Фелима, которого еле поймали мудрые в прошлом году, так не мог. Уверен, что ты не фейри?
– Уверен. – Киран хмыкнул и сел на Саксов лежак. – Но учил меня фейри. Давно.
Замолк и потянулся к смятой одежде, той, что принесли слуги тана.
– Учил, как я вижу, не только тихо ходить, – не дождавшись продолжения, сказал Брандон. – Ну рассказывай, что делается у дядюшки и что говорит Белинда.
– Лорды пьют за ваше здоровье и делят танства. Дядюшка доволен как слон… – осекся, видя непонимание в глазах Брандона, и поправился: – В смысле как кот, сожравший певчего щегла. И прикидывает, когда играть свадьбу вашего высочества с Белиндой.
Киран остро глянул на принца.
– Пусть прикидывает. – Откинувшись на подушки, Брандон принялся задумчиво разглядывать вышивку на балдахине. – До коронации мы не будем его разочаровывать. Лордов тоже. Но и обещать им Ллирово золото будем осторожно. А дальше… Чего ждете? Одевайтесь. Не справитесь сами, слуг позовите. Теперь вы не разбойники, а народные герои. И я, как добрый и справедливый принц, буду вас награждать. Для начала рыцарством. А вы – радоваться.