– Отчего вас это интересует, миссис Батлер? Там, где я его купил, таких больше нет. Не конь – мечта! – похлопал животное по мощной шее Барнато. Но тут он заметил застывший взгляд Скарлетт. – Что с вами, миссис Батлер?

– Это… жеребец моего мужа, – упавшим голосом ответила она. – Три недели назад он отправился на нем на север.

В сопровождении Барнато, который сам предложил свою помощь, Скарлетт в тот же день выехала в Блумфонтейн. Сутки спустя она была в конюшне, где алмазодобытчик купил жеребца.

Торговец лошадьми Вилем Мор признался, что приобрел лошадь по случаю, на окраине города, там, где в жалких лачугах ютятся аборигены.

– Я проезжал недалеко от негритянского квартала, когда черномазый парень схватил меня за стремя и спросил, не нужны ли мне хорошие лошади. В зарослях возле ручья он показал мне этого жеребца и еще четырех неплохих лошадок. Я дал ему кое-какие деньги и забрал лошадей. Парень прыгал до небес. По-моему, он не чаял, как от них избавиться.

Скарлетт потребовала описать негра.

– Обычный черномазый. В грязной белой рубахе и свободных штанах. По виду не зулус. Темнее. И лоб – высокий и узкий.

– Это Джаба! – воскликнула она. – Нам надо найти его и узнать, что случилось с Реттом!

– Возможно, ниггер угнал лошадей, пока ваш муж со своим спутником спали? – предположил Барнато.

– С них станется, – кивнул торговец. – Воровать животных – это у аборигенов в крови. А уж кто это, буйвол или лошадь – все одно.

– И вы спокойно купили у него лошадей, зная, что они ворованные? – в негодовании вскричала Скарлетт.

– Каждый ведет бизнес как умеет, миссис. Взять подешевле, да продать подороже – это и есть торговля.

– Вы должны были сдать вора властям! – поддержал Скарлетт Барнато.

– Вот найдите его и сдайте! – нагло оскалился хозяин конюшни и развернулся, показывая, что разговор окончен.

Скарлетт в растерянности взглянула на своего спутника.

– Постойте, Мор! – окликнул Барнато. – Вы должны помочь нам найти этого черного парня.

– Чтобы вы обвинили меня в скупке краденых лошадей? – прищурился лошадник.

– Плевать мне на лошадей! – торопливо заверила Скарлетт. – Я хочу найти мужа. Если они с Маферсоном остались в пустыне…

Ей было страшно подумать, что в эту самую минуту Ретт находится за сотни миль от дома, без коня, а может, и без припасов. Необходимо вытряхнуть из вероломного слуги, где он бросил хозяина.

Скарлетт отказалась ждать в конюшне, пока Барнато с Мором отыщут Джабу, однако вглубь квартала негритянских лачуг зайти не решилась. Около часа она просидела в коляске, с неприязнью озирая скопление лачуг африканских аборигенов и рассуждая, насколько сильно эти дикари отличаются от американских чернокожих. И дело не в том, что в Америке негры одеваются подобно белым людям, а эти без стеснения разгуливают почти нагие, и не в том, что на ее родине некоторые из них грамотны и все посещают церковь. Главное отличие в непокорности и почти неприкрытой враждебности ко всем, приехавшим на эту землю из-за океана. Независимо от того, недавно или двести лет назад пришельцы поселились в Африке.

«Они считают нас завоевателями, – вдруг пришло на ум Скарлетт. – Так же, как ирландцы, они ненавидят англичан и любого, говорящего не на их языке. Мы для них колонизаторы, враги. И я враг, и Ретт. Ах, зачем мы приехали сюда?!. Как только Ретт найдется, я уговорю его уехать из Африки».

Скарлетт подумала, что как только предложит мужу вернуться домой, он рассмеется ей в лицо и напомнит, что инициатором поездки была именно она. И это правда. Хотя заманил ее африканскими алмазами как раз он, Ретт.

Кучка рахитичных негритят застыла перед коляской, не сводя любопытных глаз со Скарлетт. Она отвернулась и глядела в сторону города до тех пор, пока не появились Барнато с Мором. Они подталкивали перед собой склонившего голову молодого негра. Скарлетт узнала в нем Джабу и с трудом удержалась, чтобы не выпрыгнуть из коляски навстречу.

Остановившись, готтентот со страхом покосился в сторону хозяйки, которая сверлила его яростным взглядом.

– Спросите его, где мистер Батлер, – приказала она Мору.

Голландец перевел вопрос. Джаба что-то пробормотал в ответ.

– Он говорит, что не знает, – перевел торговец и спросил у черного еще что-то на африкаансе.

Негр замотал головой, лепеча на местном голландском диалекте.

– Они не вернулись, – обернулся Мор к Скарлетт. – Они уходили в горы один день и второй день…

Он бросил Джабе торопливое замечание, на которое тот разразился длинной фразой. Мор внимательно вслушивался в ломаную речь чернокожего.

– Что он говорит? – не выдержала Скарлетт.

– Говорит, что они ходили в горы два дня, а он оставался. Потом горы содрогнулись. Он ждал две ночи, но тут появились къхара-кхой. Это одно из здешних племен.

Мор задал Джабе короткий вопрос. Тот ответил.

– Он из тьхири. А къхара-кхой с тьхири враждуют. Их было много, а он один. Поэтому он сбежал, – перевел Мор для Скарлетт.

– А что значит – горы содрогнулись? Землетрясение? – встревожилась Скарлетт.

– Скорее обвал, – высказал предположение Барни Барнато.

Сдерживая крик, Скарлетт прижала ладонь к губам.

– Не стоит впадать в панику раньше времени, миссис Батлер. Возможно, ваш муж и его управляющий не погибли, просто вернулись позже, чем этот трус покинул лагерь.

– Он должен привести меня туда, где пропал мой муж, – заявила Скарлетт.

Глава 15

Первое, что он ощутил, очнувшись, была боль. Будто с десяток собак вцепились в тело и терзали его. Голова, казалось, вот-вот лопнет от острой пульсирующей боли в затылке, там будто стучали молотками и ухали – ритмично, бесконечно. Он не сразу понял, что звук исходит снаружи. Барабанная дробь сопровождалась странным подвыванием, то удаляющимся, то приближающимся. Сил достало лишь слегка приоткрыть глаза. В нескольких шагах от него, поднимая желтую пыль, притоптывали фантастические фигуры в огромных страшных масках. Их разинутые пасти оскалились острыми зубами, лохматые грязно-белые бороды спускались до самой земли. Из-под них то и дело взлетали черные ноги, будто чудовища отталкивали ими невидимого врага.

С ужасом ребенка взирал он на дикий танец, не понимая, кто перед ним, где он. Затем перевел взгляд на чернокожего человека, стоявшего в двух шагах. Через плечо мужчины была перекинута леопардовая шкура, из копны курчавых черных волос торчало белое перо. Его лоснящееся, низколобое, с широким приплюснутым носом лицо украшали белые и красные полосы, синеватые вывернутые губы были надменно изогнуты.

Заметив, что раненый очнулся, вождь племени къхара-кхой кивнул старику в накидке из грубо выделанной шкуры антилопы.