Чудо Сталинграда | Страница: 12

  • Georgia
  • Verdana
  • Tahoma
  • Symbol
  • Arial
16
px

Особенно подробно была расписана в директиве задача 40-го танкового корпуса, который имел в своем составе две танковые дивизии (3-ю и 23-ю), одну моторизованную (29-ю) и две пехотные (100-ю и 376-ю). На первом этапе операции корпусу надлежало наступать частью сил из района Волчанск в общем направлении на Волоконовка, Старый Оскол, с тем чтобы у Старого Оскола соединиться с войсками 4-й немецкой танковой армии, наступающей из района Щигры, и замкнуть кольцо окружения значительной группировки советских войск. В дальнейшем эти части противника становились авангардом его 6-й полевой и 4-й танковой армий, коим предстояло вести наступление дальше – вдоль реки Дон на юго-восток».

Однако М. И. Казаков признает, что «несмотря на большую интенсивность работы всех видов нашей разведки – и авиационной, и наземной – нам не удалось установить тогда с достаточной точностью состав сил противника. Мы знали лишь общее количество его дивизий, предназначенных для наступления в первом эшелоне (с ошибкой в две-три единицы), но не имели данных о танковых и моторизованных соединениях». Несомненно, что всю группировку немецких войск, равно как и весь замысел операции «Блау» документы и карты, захваченные у майора Рейхеля, не раскрывали. Однако уже одно то, что стало известно о задачах 40-го танкового корпуса, должно было насторожить советское командование, поскольку указывало на проведение крупной наступательной операции с решительными целями.

Вечером 20 июня между главнокомандующим Юго-Западным фронтом и направлением маршалом Тимошенко и Сталиным состоялся разговор по прямому проводу: «Василевский. Здравствуйте. Товарищ Сталинсейчас будет говорить. Ставка просит Вас кратко доложить обстановку, Ваше отношение к перехваченным у немцах документам и какие мероприятия Вы считаете необходимым провести в ближайшее время.

Тимошенко. Перехваченные документы с плановыми действиями противника не вызывают сомнений, потому что направлялись они боевым самолетом, на котором были офицеры. Самолет в силу плохой погоды потерял ориентировку и попал в сферу нашей войсковой зенитной артиллерии, которой был сбит. Два офицера, в том числе летчик, при падении сгорели и один офицер в звании майора остался живым, пытался уничтожить документы, но был достигнут (так в документе. – Б.В.) нашими войсками в момент падения на землю и убит в перестрелке. Кроме переданных Вам документов, захвачено еще много других, которые расшифровываются. Среди них уже расшифрован один документ, в котором указывается, что это наступление отложено до 23. 6. (немецкое наступление началось 28 июня, а 23 июня намечалось завершить последние перегруппировки по плану «Блау». 19 июня точный день начала наступления еще не был установлен. Эта ошибочная интерпретация дорого обошлась советскому командованию. – Б.С.) Не исключена возможность, что противник узнает о том, что самолет сбит в расположении наших войск, и сможет внести кое-какие изменения или отложить во времени. Нам думается, что коренного изменения не последует, поскольку группировки противника, видимо, в основном уже сосредоточены и направление, избранное им для удара до сегодняшнего дня, являлось выгодным по части наших мероприятий. До получения настоящей директивы мы намечали следующее решение:

1. Вывести на фронт Сурково, Нестерное еще две стрелковые дивизии и расположить их в обороне, имея в первом эшелоне две стрелковые дивизии и во втором эшелоне одну. Эти две стрелковые дивизии мы берем от Рябышева (командующего 28-й армии. – Б.С.), у которого остается пять стрелковых дивизий.

2. На этот же фронт за пехоту предполагали вывести 13-й танковый корпус.

3. Просим дополнительно к решению Ставки Верховного Главнокомандования утвердить изложенное нами решение.

4. Нам несколько неясно, что предпринимается Ставкой для обеспечения нашего стыка с Голиковым (командующим Брянским фронтом. – Б.С.), поскольку там противник замышляет главный удар.

5. Сегодня к исходу дня нашей авиацией выявлена к югу от Изюм крупная группировка танков и мотопехоты, и к этому месту во второй половине дня обнаружено движение танков и автомашин со стороны Барвенково.

6. По нашей оценке, замысел противника сводится к следующему: противник стремится нанести поражение нашим фланговым армиям, а затем создать нашим войскам (очевидно, угрозу. – Б.С.) с фронта Валуйки – Купянск.

7. В связи с этим и решением Ставки по усилению левого фланга мы считаем целесообразным оставить 1-ю истребительную дивизию для обеспечения Купянско-Изюмского направления. В основном все. Тимошенко, Хрущев, Баграмян.

У аппарата Сталин.

1. Постарайтесь держать в секрете, что нам удалось перехватить приказ.

2. Возможно, что перехваченный приказ вскрывает лишь один уголок оперативного плана противника. Можно полагать, что аналогичные планы имеются и по другим фронтам. Мы думаем, что немцы постараются что-нибудь выкинуть в день годовщины войны, и к этой дате приурочивают свои операции.

3. Ставка утверждает Ваше решение о выводе двух дивизий в указанный Вами район, а также о сосредоточении 13-го танкового корпуса в этом же районе.

4. Истребительную дивизию нужно оставить на месте ее нынешнего расположения.

5. Насчет стыка Вашего фронта с Брянским фронтом Ставка принимает меры, о которых будет сообщено дополнительно.

6. Очень важно, чтобы противник не предупредил нас массированными авиаударами. А поэтому мы считаем нужным, чтобы Вы начали обработку района сосредоточения противника нашими авиационными ударами как можно скорее. Нужно перебить с воздуха живую силу противника, танки, узлы связи, авиацию на аэродромах раньше, чем противник предпримет удары против наших войск. Для этого посылают Вам тов. Ворожейкина. Мы думаем также направить Вам тов. Василевского. Все. И. Сталин, Василевский.

Тимошенко. Первую истребительную дивизию мы уже сняли с участка Крюченкина (командира 3-го гвардейского кавалерийского корпуса. – Б.С.) и в связи с угрозой удара на Изюмско-Купянском направлении переправили ее в район юго-западнее Купянск, куда она в на…

Сталин. Это нам известно. Поступили правильно. Все.

Тимошенко. Хорошо. Было бы хорошо, если бы в районе Короча можно было от Вас получить одну стрелковую дивизию. Остальное все изложенное Вами устраивает нас, будем выполнять. Все. Тимошенко, Хрущев, Гуров, Кириченко, Баграмян, Бордовский.

Сталин. Если бы дивизии продавались на рынке, я бы купил для Вас 5–6 дивизий, а их, к сожалению, не продают. Все. И. Сталин, Васлевский, Бодин. Всего хорошего. Желаю успеха.

Тимошенко. У нас тоже все. Благодарю за пожелание. До свидания».

Да, любил Иосиф Виссарионович пошутить, на этот раз – насчет дивизий, как картошка, продающихся на рынке. Но Тимошенко было не до шуток. Сталин так и не рискнул перебросить резервы с западного направления на юг.

Сталин, похоже, склонялся к мысли, что документы Рейхеля подлинные. Однако он считал, что наступление на юго-западном направлении – это лишь один из многих ударов, которые немцы собираются нанести в первую годовщину войны, подобно тому, как Красная Армия наступала на всех направлениях в первые месяцы 1942 года. Он гораздо больше беспокоился за Московское направление, где, как он думал, немцы, как и в 41-м, нанесут главный удар. Чтобы убедить в этом советское командование, германская разведка осуществила серию дезинформационных мероприятий под условным названием «Кремль». И 27 июня, в самый канун немецкого наступления, в штабе Брянского фронта, по свидетельству М. И. Казакова, стали разрабатывать план Орловской наступательной операции, поскольку в советской Ставке решили, что, поскольку 23 июня наступления не последовало, немцы отложили наступление, узнав, что документы Рейхеля у русских.