– Штатская.
– Вот я и говорю, откуда бы блоку вдруг взяться? Мозг чистый, видно, что пользовались им лишь изредка, берегли. Ну, думаю, тут я за пять минут управлюсь, и вдруг бац! Блок! Профессионально поставленный, не подкопаться.
– Вы уверены?
– Вы же сами слышали, она обо всем говорит, а что в этой квартире произошло – ни словечка. Четыре часа из ее жизни остаются недоступными.
– И как такое могло случиться?
– Я не знаю. Разве что с ней еще раньше поработал кто-то из моих коллег. Он и поставил девочке блок.
– Но вы этот блок можете сломать?
– Нужен код.
– Что еще за код?
– Слово или сочетание слов, которое и поможет снять блок с этого отрезка ее памяти.
– А без него никак?
– Нет.
– Но вы можете подобрать этот код?
Судя по растерянному молчанию, вряд ли это было в компетенции Аристарха Ивановича.
– Число комбинаций несоизмеримо велико, – забормотал он. – Если бы хоть знать, из какой примерно области взяты слова для кода. Но ведь есть еще и цифры. Нет, я не знаю, чем вам помочь, молодые люди.
Роксане даже стало жаль врача. Она взглянула на настенные часы, на белом фоне четко выделялись черные стрелки. И Роксана поняла, что доктор провозился с ней куда больше часа. А ведь первоначально заявлял, что у него и двадцати минут нету. Сейчас Аристарх Иванович выглядел изможденным и даже каким-то измочаленным. И Роксане стало его жаль.
– Постойте, я кое-что вспомнила, – произнесла она.
Роксана и действительно теперь помнила, как они с Климом ехали из аэропорта к нему домой. Роксана чуть не взвизгнула от радости, поняв, что кусочек драгоценных воспоминаний вновь вернулся к ней. Но, судя по лицам собравшихся, они ее радости не разделяли.
– Ты вспомнила, как Клим в аэропорту сказал тебе, что полет на Кубу откладывается и что вы возвращаетесь к нему домой.
– Да. Верно. Он сказал, что там нас ждет кое-кто, с кем мне обязательно надо будет познакомиться. Что это человек очень интересный и что потом мы обязательно полетим, только не на Кубу, а в другое место.
– Но что было дальше? Что было после того, как вы приехали домой к Климу? Кто был тот человек, с которым он собирался тебя познакомить?
Роксана напрягла мозг, но так и не смогла этого вспомнить.
– А между тем визитер был, – сказал ей Максим. – Пришел тотчас после того, как вы с Климом оказались дома. Судя по записям камер наблюдения, ждал вас снаружи дома. Увидел, что вы прибыли, и поднялся в квартиру Клима.
– Это и был убийца?
– До убийства остается еще почти пять часов. Впрочем, возможно, что этот же человек позднее вернулся. Но этого мы утверждать не можем, камерами он впоследствии в доме нигде не зафиксирован.
Роксану внезапно осенило.
– Так это его фотографию вы показывали мне вчера?
Максим кивнул.
– Уже который день мы ищем этого человека. И мы очень надеялись, что ты сумеешь его вспомнить. Дело в том, что он поднялся прямиком в квартиру Клима и пробыл с вами там около часа. Камеры, которые на тот момент еще работали, все это четко зафиксировали. Ты в это время тоже была в квартире, так что должна была видеть этого визитера. Но ты даже не помнишь, что к Климу кто-то приходил. Собственно говоря, ты ничего не помнишь.
В голосе Максима прозвучала укоризна. И Роксане стало стыдно.
– Но я же не виновата, – развела она руками. – Я же не специально.
К этому времени они уже оставили позади выкрашенную в белый цвет лабораторию и находились в небольшом институтском сквере. Посаженные еще много лет назад липы и клены сильно разрослись и теперь накрывали своей листвой весь сквер. Посидеть в их тени было очень приятно. И Роксана не стала возражать против предложения Максима задержаться тут и немного поговорить.
Но сам он разговор начинать не торопился. Сидел и смотрел на скульптуру, стоящую в центре сквера. После приведения институтского здания в порядок не был забыт и его двор. В самом центре была расположена ухоженная, посыпанная песочком и щебнем площадка, на которой гордо возвышался макет мозга, раз в двадцать превосходящий по размерам оригинал. Выполнен он был из бронзы, с удивительной, прямо-таки анатомической точностью, так что были видны и сосудики, и извилинки, и какие-то ямочки. И сидя на скамеечках, установленных вокруг площадки с мозгом, сотрудники НИИ могли и в свободное время лицезреть, скажем так, объект своей научной деятельности.
Роксана отнюдь не была уверена, что это так уж хорошо, когда и в свое свободное время человек не может отвлечься от работы. Но взгляды к себе мозг притягивал, что верно, то верно.
Так они сидели, смотрели на мозг, и тут Максим наконец заговорил:
– Не хотел подвергать тебя еще одному стрессу, но, пожалуй, придется. Посмотри, пожалуйста, может быть, эта девушка тебе хотя бы знакома.
Роксана взглянула на смартфон, который он ей протягивал, и почувствовала, как в груди у нее змеей шевельнулась непрошеная гостья – ревность. С экрана на нее смотрела жгучая брюнетка, ее большие черные и выразительные глаза смотрели прямо в объектив, волосы развевались за ее плечами черным облаком, она была красива какой-то нездешней, заморской красотой. И самое худшее, что это лицо и впрямь было знакомо Роксане. Она помнила эту девушку, потому что она звонила Климу.
Да, иногда Климу звонили в ее присутствии другие женщины. Не так уж часто, и к тому же Клим не допускал, чтобы Роксана видела своих соперниц или они видели ее. Никаких сцен Клим не хотел и групповушки тоже не признавал. То есть, возможно, признавал, но Роксане никогда не предлагал, видимо, понимая, что есть предел и ее терпению. Роксане иногда представлялось, что Клим – это такой тигр, который регулярно обходит свои владения, уделяя внимание каждой самке. Такой вот вполне самостоятельный крупный котяра. Кстати, Клим и по восточному гороскопу тоже был кот, а по знаку Зодиака – Весы.
Но иногда ему то ли надоедало себя контролировать, то ли он считал, что Роксана все стерпит, и потому нечего с ней особо церемониться, но он допускал легкие промашки. Мог поговорить при ней по телефону с какой-нибудь дамочкой, делая вид, что это просто звонок «одной моей знакомой, если бы ты знала, как она мне надоела». Но голос у него при этом был… Ах, какой у него был голос! Роксана готова была бы поклясться, что роман с той женщиной у Клима все же есть, не ясно только, в какой он находится стадии. И в такие моменты она готова была растерзать его на части. Впрочем, таким голосом Клим разговаривал со всеми женщинами, обижаться никому не приходилось. Не обижалась и Роксана, знала ведь, что выбирала. И о привычках босса была наслышана, и сама лично неоднократно наблюдала смену его фавориток. Так с чего она взяла, что с ней будет как-то иначе?
В последнее время Роксана стала отмечать, что отлучки Клима становились все чаще. Настроение у него часто скакало – он делался то раздражительным и язвительным и даже злым, то слишком уж навязчиво любезным. Роксане даже казалось, что Клим что-то принимает, какой-то допинг или наркотик, но спросить его она не смела, а при ней он ничего себе не колол, не нюхал и даже не пил. Правда, он пил какое-то лекарство, которое ему посоветовал один врач. И после выпитой таблетки всплески раздражительности проходили. Но пока лекарство не подействовало, Клим бывал просто невыносим.