Но и немцы с датчанами времени даром не теряли. Король Вольдемар II мобилизовывал своих подданных, епископ Альберт зазывал из Германии новых добровольцев. Корабли целыми толпами везли в Ригу нищее рыцарство, безземельных младших и побочных детей феодалов, авантюристов, разбойников. Горели или сдавались восставшие города. Пленных разделяли. Эстонских предводителей тащили на плахи, рядовых мятежников продавали в рабство, пороли. Из русских не щадили никого.
Враг побеждал, а новгородская верхушка спорила. Разумеется, бояре понимали, что мальчик-князь не сможет выправить ситуацию. Но и звать Ярослава с владимирцами не хотели. Благо, подвернулся полоцкий князь Вячко. Тот самый Вячко, у которого крестоносцы отняли латышский город Кукейнос. Родственники не пожелали делиться с ним владениями, он остался изгоем, скитался туда-сюда. А с немцами имел давние счеты и предложил услуги новгородцам. Они с радостью ухватились: есть князь, вот и прекрасно! Город Юрьев еще держался, и Вячко послали туда. Иди, обороняй!
Князь собрал отряд из 200 человек. Но с этой ничтожной горсткой Вячко сумел сделать очень много. Отразил рыцарей от Юрьева, взял под контроль восточную часть Эстонии, начал вылазки в районы, контролируемые немцами. К нему стекались эстонцы и латыши, еще желающие сражаться. Но и епископ Альберт быстро осознал, насколько опасен подобный центр притяжения. Собрал все войска: орденских рыцарей, датчан, горожан Риги, ополчение ливов и латышей. 15 августа 1224 г. эта лавина выкатилась к Юрьеву, принялась сооружать осадные орудия.
Отряд Вячко и местные жители отбивались отчаянно. Ждали, что к ним придут новгородцы. А они не пришли. Они спорили и митинговали. Наконец все же решили выступить. Немецкие сторонники в Новгороде сразу же сообщили об этом Альберту и магистру. Те озадачились: подоспеют новгородцы – придется снимать осаду. Выход нашли единственный: немедленно штурмовать. А князя Вячко заранее приговорили повесить на самом высоком дереве.
Защитники грудью встретили врагов. Несколько часов не позволяли взобраться на стены, сбрасывали с лестниц, поливали кипятком и смолой. Но кольцо обороны редело, и рыцари вломились в город. За ними хлынули латыши. Эти набросились на женщин, подростков, младенцев, принялись насильничать и резать всех подряд. Казнить Вячко немцы так и не сумели. Он и его соратники встали плечом к плечу, спина к спине и дрались до конца. Большинство пало мертвыми, раненых немцы оттащили на виселицу. Из русских жизнь сохранили только одному раненому воину-суздальцу, дали ему коня – пусть расскажет на родине о судьбе тех, кто противится Ордену.
Новгородцы тем временем успели дойти до Пскова. Узнали, что Юрьев пал, и остановились. Начали обсуждать по второму кругу: если город взят, зачем же дальше идти? А тут вдруг подоспело посольство от немцев. Епископ Альберт объявлял, что он… признает власть Новгорода над Юрьевом, прислал из своей казны несколько возов с деньгами – часть дани, которую Юрьев раньше выплачивал русским. По сути, крестоносцы откровенно покупали у новгородцев кровь и муки их соотечественников. А новгородцы почесали в головах и… согласились, заключили мир.
Почему бы и нет? Альберт подтвердил их номинальные права в Эстонии, не отказывается платить дань. Ссориться-то нет причин. Перебитые и казненные русские в большинстве были «чужими» для Новгорода – полочане, суздальцы. Стоило ли вспоминать о них? Кстати, можно сопоставить. В это же самое время монголы за перебитых купцов стирали с лица земли целые державы. За умерщвленных послов истребили русские рати на Калке. А новогородские бояре за мзду продавали и государственные интересы, и замученных русских. Стоит ли удивляться, какая держава взяла верх в последующем столкновении?
Впрочем, до него оставалось 14 лет. А пока немцы на руинах Юрьева и костях населения принялись строить крепость Дерпт. Морозной зимой их армия по льду переправилась на о. Эзель, подавила последние очаги эстонского сопротивления. Но и Новгороду вскоре пришлось переосмысливать ситуацию. Ведь за Эстонией лежали русские земли, а рыцари не намеревались останавливаться. О выплатах дани они больше не вспоминали. Вместо дани опять посыпались набеги латышских и эстонских отрядов. Робость и неуверенность новгородцев раззадорила литовцев. Они нахлынули, сожгли Старую Руссу, растеклись по окрестностям Пскова и Новгорода.
Тут уж республика забыла о прежних счетах. Воззвала к Ярославу Всеволодовичу. Умоляла о спасении. А Ярослав, грозный в боях, умел перешагивать через обиды. Он выступил без промедления. Литовцев наголову разгромил под Усвятом. Вступил в Новгород под победный звон колоколов и радостные крики народа, вел колонны пленных и освобожденных русских. Он уже заранее продумал меры, как противодействовать католическому наступлению. Ведь экспансия разворачивалась под знаменем «крещения язычников». За эстонцами должна была прийти очередь других подданных Руси, все еще остававшихся язычниками, карелов и ижоры. Князь постарался пресечь такую возможность, направил к ним своих священников: обратить в Православие и тем самым связать с русскими. Карелы уже видели, чем оборачивается крещение от немцев, и принимали православие добровольно.
А на 1228 г. Ярослав планировал нанести мощный удар по немцам. Великий князь снова прислал ему владимирские полки. Но… сразу же стало твориться непонятное. Партия посадника Водовика опять возбудила недовольство. На вече и на улицах люди зашумели, что появление войск подняло цены на продукты. Ярослав, в общем-то, и старался, чтобы полки надолго не задерживались. Поехал в Псков договориться о совместных действиях. Но его вообще не пустили в город! Закрыли перед носом ворота. Князь был удивлен и оскорблен. В полном соответствии с новгородскими законами обратился с жалобой к вечу, потребовал разобраться с псковской выходкой, судить виновных.
Однако Псков в ответ заключил союз с… Орденом! К нему на помощь явились отряды немцев, ливов и латышей. Князю Ярославу горожане прислали трескучее и вызывающее послание. Дескать, вы уже ходили на крестоносцев, ничего не добились, а отдуваться пришлось нам, нас за это разоряли набегами. Теперь «восстаете против нас, но мы готовы ополчиться». «Идите, лейте нашу кровь, вы не лучше поганых». И в это же время в Новгороде обстановка повернулась непредсказуемо! Вече неожиданно приняло сторону псковичей! Постановило, что Новгород воевать с Орденом не будет, пускай владимирское войско уходит восвояси.
Решению веча Ярослав обязан был подчиниться. Но и сам он после столь откровенного плевка мог ли оставаться князем? Впрочем, совсем бросить Новгород он не хотел. Надеялся, что республика еще одумается. Оставил княжить двух мальчиков-сыновей, Федора и Александра – будущего Невского, при них определил свиту верных бояр. Отправился в свой удел, в Переславль-Залесский. Вчерашнего спасителя и героя провожали злобой, улюлюканьем, а псковичи вдогон выгнали и собственных сограждан, которые выражали симпатии к Ярославу. Объявили: «Подите к своему князю, вы нам не братья».
Да и в Новгороде разгорелась буза. Изменническая партия набросилась крушить патриотическую!
Водовик лично убил Твердиславича, громили дома и дворы его сторонников. Их избивали, топили в Волхове, многие бежали кто куда. Детям в такой обстановке оставаться было опасно, опекуны сумели вывезти их из взбесившегося города, отправить к отцу…