Теперь Святополк II близоруко считал себя в выигрыше: соперника можно не бояться. А любимчики великого князя пустились во все тяжкие, обирая народ. Еврейский квартал Киева расцвел еще более пышно, чем при Изяславе. Иудеи находились под особым покровительством государя, «отняли все промыслы у христиан и при Святополке имели великую свободу и власть, через что многие купцы и ремесленники разорились». Да и сам великий князь не стеснялся в способах наживы. Прежние государи даровали монополию на соляную торговлю Печерскому монастырю. Святополк отнял ее, принялся торговать солью через откупщиков. Его сын от еврейки-наложницы Мстислав зверскими пытками замучил до смерти монахов, святых преподобных Феодора и Василия: ему донесли, будто они нашли клад и скрывают.
В такой обстановке митрополит Ефрем вообще уехал, доживал век в Переяславле. К Мономаху перебирались многие горожане, воины, бояре. Но и Святополку II пришлось крепко задуматься. Раньше цепь княжеств представляла единую систему обороны от степняков. Сейчас она рухнула! Сила Мономаха была подорвана, а Святославичи были союзниками половцев, орды вторгались на Русь через Черниговское княжество! Они совершенно замучили киевские и переяславские земли. Тысячами угоняли людей, перепродавая крымским работорговцам. Причем родство великого князя с Тугорканом от набегов не спасало: тесть на владения Святополка не ходил, но другим ханам не препятствовал.
В 1095 г. двое вождей заявились со своими ордами к Переяславлю, принялись нагло вымогать дань. Мономах не выдержал. Перебил незваных гостей и позвал Святополка II ударить на врагов – идти прямо в степь. А тот уже стонал от убытков. Присоединился со своей ратью. В степях половцы чувствовали себя в полной безопасности, нападения не ждали. Князья погромили кочевья, захватили табуны и стада, освободили множество пленных. Мономах предложил созвать в Киеве съезд всех князей, объединиться для отпора хищникам.
Но не тут-то было. Черниговский Олег Святославич приглашение на съезд отверг, продолжал давать прибежище половцам: они оставались союзниками. Ему объявили: «Ты потому ни на поганых не ходишь, ни на совет к нам, что злоумышляешь против нас и поганым помогаешь – пусть Бог рассудит нас». Началась гражданская война. Великий князь и Мономах повели на Святославичей всю Русь. У Давыда отобрали Смоленск. За Олегом долго гонялись. Из Чернигова он бежал в Стародуб. Его осадили, и он целовал крест подчиниться. Но тут же нарушил клятву. Двинулся на окраину – на Муром, Суздаль, Ростов. Жег города, в бою погиб сын Мономаха Изяслав.
Но Олега несколько раз крепко разбили. А Мономах ради примирения согласился даже простить смерть сына. В 1097 г. в Любече состоялся общий съезд князей. Душой его стал не великий князь, а Мономах. Вместе целовали крест: «Да будет земля Русская общим для нас отечеством, а кто восстанет на брата, на того все восстанем». Чтобы на будущее предотвратить раздоры, касту изгоев упразднили. А систему наследования Ярослава Мудрого подкорректировали. Отныне только Киевский престол великого князя переходил по старшинству. А переходы по лествице из одного города в другой отменялись во избежание споров и претензий.
Постановили: «Каждый да держит отчину свою». Чем владели отцы, пусть владеют их дети. Святополку II отошли Киевская земля и Туров, Мономаху – Переяславль, Курск, Смоленск, Ростово-Суздальский край. Святославичи поделили то, что принадлежало их отцу – Чернигов, Новгород-Северский, Муром. За Давыдом Игоревичем осталась Волынь, за Володарем и Васильком Ростиславичами – Перемышль и Теребовль. Казалось, все утрясли! Можно жить душа в душу? Как бы не так!
Святополк II опять завидовал Мономаху и считал, что его обделили! Ведь Киев не был наследственным владением, детям он мог передать только Турово-Пинское княжество. А волынский Давыд Игоревич оказался не меньшим мерзавцем. Он косился на земли Василька Теребовльского, который собственным мечом отвоевал у поляков большое княжество. Давыд поскакал к великому князю и предложил тайный сговор. Устранить Василька, отдать Теребовль ему, Давыду, а он, усилившись чужими землями, станет союзником великого князя против Мономаха. Ударили по рукам.
Простодушный вояка Василько возвращался со съезда довольный: за ним, бывшим изгоем, закрепили его удел. Но его позвали в гости в Киев, схватили, и подручные Давыда Игоревича выкололи несчастному глаза. Отвезли на Волынь и бросили в темницу. Такого на Руси еще не бывало! Хладнокровное и подлое преступление всколыхнуло всю страну. Мономах, больше всех ратовавший за примирение, сейчас первым забил тревогу. Воззвал ко вчерашним врагам, Святославичам: «Нож ввержен в нас. Если этого не поправим, то большое зло явится среди нас». Они поняли, привели дружины.
Объединенная рать встала возле Киева. У великого князя потребовали дать ответ. Он струсил, заюлил. Сваливал вину на Давыда Игоревича, дескать, он оклеветал Василька, он ослепил. Его уличили во лжи: злодейство совершилось с ведома государя, в его городе. Святополк дергался так и эдак, намеревался вообще бежать, но его не пустило окружение. Он-то скроется, а как же их богатства? А митрополит Ефрем недавно умер, на его место приехал грек Николай. Он не видел особой беды в случившемся. В Византии подобные вещи проделывали сплошь и рядом. Зато подыграть великому князю было выгодно, он же отблагодарит. Митрополит рьяно вступился за него. В итоге договорились, что государя оставят в покое. Но пускай он сам ведет войско и наказывает Давыда.
Такое решение вылилось в безобразнейшую драку на Волыни. Узнав о киевской рати, Давыд Игоревич удрал в Польшу. Святополк II занял его княжество и… загорелся захватить его для себя. Посадил на Волыни княжить сына Мстислава. Но показалось мало! Вдобавок к Волыни великий князь разохотился прихватить богатое Прикарпатье! Дать его второму отпрыску от наложницы, Ярославу. Князь-то ослеп, беспомощный, почему же не наложить лапу на его собственность?
Хотя к этому времени ослепленного Василька успел освободить его брат Володарь, и они государя не испугались. Вывели свои полки. Слепой Василько перед битвой выехал вперед, поднял крест и кричал великому князю: «Видишь ли мстителя, клятвопреступник?.. Крест святой да будет нам судьею!». В кровопролитном сражении рать Святополка разнесли вдребезги.
Нет, даже теперь великий князь не угомонился. Ради вожделенных приобретений он ничуть не смутился позвать чужеземцев. Послал сына Ярослава к венгерскому королю Коломану, попросил о помощи. Тот согласился, и на Русь ворвались 40 тыс. мадьяр. Но… кое в чем просчитались. Потому что Коломан задумал овладеть Прикарпатьем вовсе не для Святополка. Присмотрел этот край для себя. С войском сразу же прибыли чиновники для местной администрации, приехали епископы перекрещивать русских в католицизм.
А сын киевского государя Ярослав Святополчич в полной мере пошел в отца и дедушку. Когда узнал, что король готовится завоевать русскую область, он ничуть не возражал. Просто постарался сохранить собственные интересы и посватался к дочке Коломана. Выразил готовность править Прикарпатьем не в качестве киевского, а в качестве венгерского подручного. Какая разница?
Однако в тяжелой ситуации Володарь с Васильком тоже нашли союзников. Из Польши вернулся Давыд Игоревич, так и не получивший за границей поддержки, и выяснилось, что ради спасения все-таки можно простить вину друг другу, даже ослепление. Князья объединились и позвали половцев. Кочевники налетели на венгров и сбросили их в реку Сан, большинство воинов Коломана вместе с епископами нашли здесь смерть. Завязались бои за Волынь, города переходили из рук в руки. В очередной осаде погиб сын великого князя Мстислав. В свое время, истязая киевских монахов, он протыкал их тела стрелой, и родилось поверье, что его сразила та самая стрела.