Гарри вылетал рейсом на Бухарест через Афины в половине третьего дня, в запасе у него оставался еще час времени, и вся компания отправилась на ланч в небольшую таверну, где они устроились на высоко расположенном балкончике, выходящем на бухту Мандраки. Там и нашел их полицейский, принесший информацию для Папастамоса.
Это был толстенький потный человек с кривыми ногами, весь покрытый шрамами. Не будь он полицейским, по внешнему виду его можно было бы принять за разбойника. Он остановился прямо под балконом, причем маленький мопед, на котором он приехал, практически полностью скрывался под его огромным телом.
— Эй, Папастамос! — крикнул он, махая толстой рукой. — Эй, Манолис!
— Поднимайся сюда, — позвал его Манолис. — Выпей пива, остынь и успокойся.
— Вы сейчас тоже потеряете спокойствие, инспектор, — крикнул в ответ толстяк и, тяжело дыша, стал подниматься по лестнице.
— В чем дело? — спросил его Манолис, подвигая ему стул и приглашая сесть.
Полисмен наконец отдышался и быстро-быстро затараторил по-гречески:
— В больничном морге мы проводили расследование и записывали показания по поводу исчезнувшего трупа... — Он, как бы извиняясь, пожал плечами и, обратившись в сторону гостей, поправился:
— По поводу обстоятельств исчезновения вашего умершего английского друга. Мы опрашивали абсолютно всех — таков был ваш приказ. Там была и девушка — регистратор, которая дежурила в ту ночь, когда вы спасли его. Она рассказала о том, что рано утром к нему приходил какой-то посетитель. Описание этого человека показалось мне интересным. Вот, прочтите сами.
Он вытащил из кармана рубашки измятый, покрытый пятнами пота листок протокола допроса и протянул его Папастамосу. Манолис быстро перевел все, что он сказал, потом начал читать показания. Закончив, он перечитал их еще раз, уже более внимательно, и на лбу его появились морщины.
— Слушайте, — обратился он к остальным и стал читать вслух: “Было, наверное, около половины седьмого утра, когда пришел этот человек. Он сказал, что он капитан и что пропал один из членов его команды.
Услышав, что кого-то вытащили из воды, он пришел посмотреть, не его ли это человек. Я проводила его туда, где под воздействием успокоительного спал мистер Лейрд. “Нет, это не мой человек, — покачал головой капитан, — я зря вас побеспокоил”. Я повернулась, чтобы уйти, но он не последовал за мной.
Когда я оглянулась, то увидела, что он стоит возле Лейрда, положив руку на опухоль на его голове. Бедняга, — сказал он, — какая ужасная рана! И я рад, что этот человек не из моей команды.
Я объяснила, что он не должен трогать пациента и проводила его к выходу. Очень странный посетитель... Хотя он и сказал, что ему жаль Лейрда, он при этом улыбался... улыбка его была какой-то необычной..."
— Как она его описала? — спросил Гарри, который во время чтения медленно выпрямлялся на стуле и сидел теперь очень напряженно.
Манолис прочел описание, а потом пробормотал:
— Моряк... капитан... очень высокий, худой, странный, даже в сумерках не снимающий темных очков... Мне кажется... мне кажется, я знаю его.
— Мне тоже так кажется, — кивнул толстый полисмен. — Когда мы следили за забегаловкой Дакариса, мы видели, как он вышел оттуда.
— Черт! — Манолис стукнул кулаком по столу. — Заведение Дакариса! Ну конечно! Оно же в двух шагах от того места, где мы нашли эту несчастную потаскуху! Извините меня, Сандра, — тут же спохватился он.
— Кто он? — резко спросил Гарри.
— А? — повернулся к нему Манолис. — Кто? Я могу сделать даже лучше — я покажу вам, где он сейчас. Вот там — и он указал рукой на другую сторону бухты Красиво очерченный белоснежный корпус прогулочного моторного судна скользил по глубоководному фарватеру к выходу из бухты. Расстояние до него было не столь уж большим, и обладавший хорошим зрением Гарри без труда прочел название на борту “Лазарь”.
— “Лазарь”! — шепотом повторил он. — А как зовут хозяина?
— Почти так же — Джанни Лазаридис.
— Джанни? — лицо Гарри вдруг помрачнело, побледнело и сморщилось.
— Или Джонни, — пожал плечами Манолис.
— Джон... — тихо повторил Гарри. И вдруг где-то в глубине его сознания раздался другой голос — или воспоминание о нем:
— Янош!
— А-а-а-а! — Гарри схватился за голову, охваченную непереносимой болью. Боль была очень сильной, но быстро прошла. Это, видимо, не было полным наказанием, а всего лишь предупреждением. Но ее появление подтвердило худшие опасения Гарри. Ибо имя Яноша он мог услышать только от кого-либо из мертвых, возможно даже от самого Фаэтора, беседовать с которым ему было запрещено. Он приоткрыл глаза и увидел яркий солнечный свет и озабоченные лица друзей.
— Я знаю его, — произнес он, как только смог заговорить. — И теперь уверен в том, что должен встретиться с Фаэтором.
— Но зачем, если мы уже и так знаем нужного нам человека? — спросил Дарси.
— Потому что нам пока известно о нем очень мало, — ответил Гарри, чувствуя, как боль быстро отходит. — И раз Фаэтор породил его, он должен быть именно тем, кто подскажет нам, как вести себя с ним.
* * *
— Все остается по-старому, — предупредил Гарри, Когда они ехали в аэропорт на предоставленной им Папастамосом машине — Ничего не меняется. Я отправляюсь в Плоешти, чтобы встретиться с Фаэтором и попробовать что-либо от него узнать. Я проведу там всю ночь и, если потребуется, буду даже спать в развалинах. Это единственно возможный способ войти с ним в контакт. Сандра сегодня же вечером должна вернуться домой — это решено. Теперь, когда этот якобы Лазаридис, а на самом деле — Янош Ференци, держит в своей власти Кена Лейрда, он может отыскать любого, кого только захочет. Каждый, кто связан со мной, может оказаться в опасности, особенно здесь, на территории вампира. — Он на какое-то время умолк и медленно обвел всех взглядом, потом продолжил:
— Дарси, вы остаетесь с Манолисом. Постарайтесь откопать и выяснить все, что только возможно об этом Лазаридисе, о его команде и о “Лазаре”. Начните с самого начала — с того момента, когда они появились. Манолис в этом деле будет для вас очень полезен, просто незаменим. Поскольку Янош решил стать греком, греческие власти без особого труда смогут выяснить его прошлое, кто он и откуда.
— Ах да! — воскликнул Манолис, глядя на Гарри в зеркало заднего вида машины. — Еще одно. У этого типа двойное гражданство — греческое и румынское.
— О “Господи! — испуганно вскрикнула Сандра. — Это значит, Гарри, что он совершенно свободно может отправиться туда, куда ты можешь попасть с таким трудом и множеством предосторожностей.
Сжав губы, Гарри с минуту молчал.
— Что ж, наверное, я ожидал чего-либо подобного. Но это ничего не меняет. К тому времени, когда он узнает, где я, и бросится за мной вдогонку, я уже уеду оттуда. Так или иначе, выбора у меня нет.