Ну чего на нее пялиться? Видел уже сегодня… А разговаривать с Рузанной у него не очень получалось. Язык сразу деревенел и во рту пересыхало. А еще мысли в голове путались. Стоишь и ни бе ни ме – как идиот. А Рузанна смеется. Смешливая она…
Да еще с этим оберегом вляпался сдуру, когда в последний раз в Промзоне разговаривали. Тогда еще Ермил вместе с ними был. Рузанна и сказала о том, что у нее скоро день рождения. И неожиданно спросила: «А ты, Сновид, что мне подаришь?»
Павел растерялся. Не думал он о подарке и даже о дне рождения не знал. Ему бы как-нибудь отшутиться, увильнуть от ответа. Но Рузанна так смотрела тогда… Выжидающее смотрела, с каким-то особенным прищуром. Ну он и ляпнул.
«Все, что ты хочешь, то и подарю», – сказал. Ну, разве не дурак?
«Прямь все-все? – спрашивает Рузанна. – Как настоящий рыцарь?»
«При чем тут рыцари?» – отвечает Павел.
«А при том, что рыцари все что угодно могли раздобыть для своей прекрасной дамы. Даже луну с неба достать. Правда, это очень давно было. И рыцарей таких, наверное, уже не встретишь».
И опять смотрит выжидающе. И щурится. Так интересно щурится, что у Павла совсем в голове все запуталось. Ну и отвечает, что первое на язык попалось: «По поводу луны обещать не буду. Не знаю я, как ее с неба достать. А вот если что поближе…»
«Как настоящий рыцарь?» – спрашивает Рузанна. И еще почему-то на Ермила косится.
«Как рыцарь, – отвечает Павел. Сдались ей эти рыцари. – Сказал же – что хочешь, то и подарю».
Тут Рузанна и говорит: «Ну, я тебя за язык не тянула, рыцарь. Раз пообещал, достань мне оберег».
«Какой еще оберег?»
«Шамий амулет», – говорит Рузанна.
Тут у Павла челюсть и отвисла. Слышал он об этом амулете, как же… Только никогда не видел. И никто его в Промзоне никогда не видел.
Хотя баек ходило о нем много, и всё между баб. Говорили, что обладает этот оберег чудодейственной силой – повесишь его на шею между… ну, между этих самых, короче, грудей, и все. После этого тебе никакие неприятности не страшны. И еще там чего-то…
Об этом в основном бабы шептались и девчонки. И хихикали при этом. А Павел и не интересовался никогда. На фига ему этот амулет? Тем более, что никто его в руках не держал, одни сплетни.
И попробуй подержи, если изготавливается он из высушенного века мертвого шама. Из щупальца, короче, которое у шама под глазом растет. При этом срезать щупальце надо в первые минуты после смерти шама, иначе никакого оберега не получится, силу потеряет. И где ж его взять?
Тем более, что этих шамов днем с огнем не сыщешь. Сыскал бы – убил бы, отрезал щупальце и все дела. Так не найдешь же…
В общем, ушел тогда Павел, как этот… В общем, как идиот. По всему получалось, что Рузанна над ним просто посмеялась. Или не посмеялась? Вот как понять? Спросить у нее? Так еще хуже получится.
Хорошо, что это был их последний разговор. Потом больше недели не виделись. Сегодня, в санчасти, Рузанна ничего про оберег не говорила. Не до этого было… А вдруг нынче возьмет и спросит?
Вот почему Павел сейчас шел в казарму. Иначе бы не удержался и заглянул в санчасть. Уж шибко хотелось на Рузанну посмотреть. Как она улыбается. Как щурится… И пахнет от нее как-то по-особому. Удивительно пахнет…
– Привет, рыцарь! – звонкий голос Рузанны застал его врасплох. Настолько врасплох, что Павел вздрогнул.
Девушка стояла в нескольких метрах от него с коромыслом, на котором висели полные ведра воды.
– Я смотрю, ты меня даже не замечаешь.
Она усмехалась. И щурилась.
– Да ты… я это… – В горле резко пересохло. И язык одеревенел. – Я просто задумался.
– Да ну? Ну, тогда ладно. А то я уже решила, ты меня специально избегаешь.
– Почему?
– Небось боишься, что я тебя об амулете спрошу?
Спросила-таки!
– Чего молчишь, рыцарь?
Вот, ехидина.
– Я сказал, что достану, значит, достану, – выпалил Сновид.
– Да ну? Ну, если и вправду достанешь, тогда…
Она кокетливо улыбнулась. И посмотрела… Ух, как посмотрела! Павла аж кипятком внутри обожгло.
– Что тогда?
– Тогда видно будет. Только учти – день рождения у меня совсем скоро. – И она звонко, раскатисто рассмеялась.
Непонятно откуда возле них возник Ермил. Подошел к Рузанне и сказал:
– Давай помогу. Ведра у тебя больно тяжелые.
– Я сама. Что у меня – рук нет? К тому же… – Девушка, усмехнувшись, покосилась на Сновида. – Если бы мне простой воин помог – куда ни шло. А заместителю директора негоже за санитарку воду таскать.
Павел стоял, вконец растерявшись, чувствуя, как от стыда загораются уши. Вот, болван, даже не догадался помощь предложить. А вот Маркитант сразу подсуетился. Хотя, какое ему дело до Рузанны?
– Директору, – сказал Ермил.
– Что? – не поняла Рузанна.
– Директор я сейчас. Вернее, исполняющий обязанности. Нынче ночью Изоту плохо стало. Говорят, чуть ли не при смерти.
– Вот те на. – Лицо Рузанны помрачнело. – Как же так…
– Говорят, отравился чем-то. Или укусил его кто-то, – произнес Маркитант равнодушно. – Да, жалко человека. Но, может, еще оклемается.
– Ладно, я пойду. А то мне бочку до вечера не натаскать. – Рузанна быстро взглянула на Сновида, но уже серьезно, без намека на улыбку. – Береги себя, Паша.
Он даже головой кивнуть не сообразил – лишь проводил Рузанну глазами. Ах, какая она все-таки стройная. И сильная. Ведра тяжеленные, а она несет – не покачнется.
– О чем мечтаешь? – спросил Ермил. – Я уж думал, что ты спать завалился. Нравится она тебе, смотрю. Девушка она и вправду замечательная.
– Ну да, – пробормотал Сновид. – Замечательная.
– Ну так женись! Или что не так?
– Не пойдет она за меня. Смеется только надо мной. И вообще…
– Чего вообще?
Павел, смущаясь, рассказал о ситуации с оберегом. Под конец добавил:
– И черт меня тогда дернул за язык. Зачем надо было обещать?
– Помню я тот разговор, – ответил Ермил. – «Шамий амулет», как же. Она тогда тебя просто подначивала. Но если уж пообещал… Мужчина должен держать обещания.
– Вот и я о том же, – уныло произнес Сновид. – Я и шама-то живого не видел. А тут амулет.
Маркитант ответил не сразу, в задумчивости покусывая рыжеватый ус.
– Ну шама, предположим, увидеть не проблема. Ты в Мертвую Зону уже ходил?
– Нет, – сказал Павел. – Не успел как-то.
Мертвая Зона, где вели торговлю маркитанты и прочий местный полулюд, находилась очень близко от кремля. От западных ворот до нее было меньше ста метров. Раньше из общины тоболяков там никто не бывал, потому что подходы к Зоне перекрывали шайки нео и других мутов. Вся торговля с маркитантами, в основном, меновая, происходила непосредственно в Промзоне, куда те приводили караваны.