Но тут ко мне подбежала мама и бросилась меня обнимать:
— Это была грандиозная идея!
— Идея не моя, а ребят, — объяснила я. — Просто я оказалась в нужное время в нужном месте. — Оглянувшись, я увидела, что на площадке появился папа. — Давай, папуля, давай!
Он поднял биту, размахнулся и прицелился. Мама покачала головой.
— Боюсь, ничего не выйдет, — пробормотала она.
И она, как всегда, оказалась права. Папа промахнулся. И тем не менее мы отметили его бросок вежливыми аплодисментами, радуясь, что игра продолжается и никто не считает очки.
Это были короткие минуты счастья. Вокруг меня собрались друзья и члены моей семьи. Они хлопали в ладоши и радовались ласковому солнцу. Мама снова заключила меня в объятия. Она целовала меня в лоб и твердила, что гордится моим ударом, однако я больше не стала испытывать судьбу и конец игры простояла на месте. Остен носился по площадке кругами, сметая все на своем пути, что было ужасно забавно. А Джози, стащив чью-то рубашку, надела ее поверх платья и беззаботно разгуливала в таком дурацком виде.
Это была квинтэссенция чистой радости.
И никаких тебе камер вокруг, никаких репортеров, готовых раструбить об этом на весь мир. Что, собственно, было даже и к лучшему.
Мне хотелось остановить мгновение, забыть об опасности, нависшей над нашей семьей и грозившей в любой момент стать жестокой реальностью. Однако уже к обеду мирное течение жизни было нарушено. Избранные, не участвовавшие в игре, пожаловались, что их не пригласили. По их мнению, более удачливые товарищи получили дополнительное время общения со мной, и теперь те, кого обошли, требовали устроить им нечто вроде группового свидания.
В парламентарии они выбрали Уинслоу, который, глядя на меня преданными собачьими глазами, излагал коллективные претензии группы обиженных:
— Мы просто хотим восстановить справедливость и просим, чтобы вы уделили нам свое внимание.
Я задумчиво потерла висок:
— Это не было свиданием в строгом смысле слова. Мы ничего не планировали заранее. К тому же все происходило в присутствии моей семьи и младших братьев.
— Мы понимаем и, если вы согласитесь прийти, готовы сами все устроить.
— И сколько человек будет присутствовать? — устало вздохнула я.
— Только восемь. Ин просил его не включать.
Я мысленно усмехнулась. Ин, естественно, не хочет иметь ничего общего с этими неудачниками, выпрашивающими хоть немного моего высочайшего внимания. Может, мне стоит прямо сейчас пригласить его на свидание? Хотя, подозреваю, он именно на это и надеется.
— Ладно, берите на себя всю организацию, а я постараюсь выкроить для вас время.
— Благодарю вас, ваше высочество, — просиял Уинслоу.
— Но, — поспешно добавила я, — пожалуйста, передайте остальным, что подобные претензии вряд ли улучшат мое мнение о вас. Это просто детский сад какой-то. Так что вы уж постарайтесь не ударить в грязь лицом и устроить лучшее свидание в своей жизни.
У Уинслоу вытянулось лицо, когда я, повернувшись к нему спиной, стала подниматься по лестнице.
Еще два месяца. Я справлюсь. Да, на моем пути были взлеты и падения, но интуиция подсказывала мне, что худшее позади. Благодаря игре в бейсбол я стала меньше бояться мальчиков — словом, у меня появилась уверенность, что я смогу дать папе желанную передышку.
А вот уверенности, что делать с собственным сердцем, у меня точно не было.
Я поднялась на третий этаж и поймала Арена уже в дверях его комнаты. Он успел сменить пиджак на жилет, и я поняла, что направляется он не куда-нибудь, а в апартаменты Камиллы.
— Тебе не надоело постоянно улыбаться? — Мне не верилось, что человек способен сиять как блин масляный несколько дней подряд.
— Не надоело и не надоест, пока она рядом. — Он одернул жилет. — Ну и как я тебе?
— Как обычно. Спорим, ей без разницы, как ты одет.
— Думаю, да, — вздохнул он. — По крайней мере, очень на это надеюсь.
Мне вдруг показалось, что Арен сейчас где-то очень далеко. Мысленно он уже наверняка в Париже. Осыпает Камиллу поцелуями и обсуждает имена будущих детей. Я чувствовала, что он отдаляется от меня... Но к этому я была не готова.
Собравшись с духом, я решила высказать ему все, что у меня давно накипело:
— Послушай, Арен, она, конечно, замечательная девушка. Спору нет. Но что, если она все-таки не твоя единственная?
Его улыбка моментально поблекла.
— Что ты имеешь в виду?
— Только то, что тебе стоит рассмотреть и другие варианты. В Иллеа полно подходящих девушек, которыми ты незаслуженно пренебрегаешь. Не стоит делать того, что невозможно исправить. Если вы с Камиллой разорвете помолвку, то мир не рухнет. А вот если вы разведетесь, наш союз с Францией окажется под угрозой.
Арен удивленно уставился на меня:
— Идлин, я знаю, ты бежишь от любви как от огня, но я абсолютно уверен в своих чувствах. И только потому, что тебе страшно...
— Глупости какие! Мне ничуточки не страшно, — перебила я брата. — Просто я пытаюсь тебе помочь. Ведь я люблю тебя больше всех на свете. Я готова пойти ради тебя на что угодно и вправе рассчитывать на ответные чувства.
— Конечно, я тоже сделаю для тебя все, что в моих силах.
— Тогда, пожалуйста, подумай над тем, что я тебе сказала. О большем я и не прошу.
Он кивнул, с потерянным видом проведя рукой по лицу.
Затем он заглянул в мои глаза, сдержанно улыбнулся и раскрыл мне объятия, словно искал прибежища у меня на груди.
— Я люблю тебя, Иди.
— И я тоже тебя люблю.
Арен поцеловал меня в голову, разжал руки и направился в сторону апартаментов Камиллы.
В моей комнате меня уже ждала Нина с ночной рубашкой наготове.
— Есть какие-нибудь планы на вечер? Или желаете переодеться для отхода ко сну?
— Спать, — твердо сказала я. — Но только сперва хочу тебе рассказать, что выкинули эти придурки.
И я рассказала ей о требовании группового свидания, добавив, правда, что Ин отказался во всем этом участвовать.
— Очень разумно с его стороны, — одобрительно кивнула Нина.
— Согласна. Но вот теперь меня терзают сомнения, не хочет ли он таким образом застолбить свидание наедине со мной.
— Настоящее свидание или назло остальным?
— Откуда мне знать! — рассмеялась я. — Ну и что теперь прикажешь делать со всеми этими парнями?
— Отсеять их. Ха! Смотрите, я нашла травинку, которую мы с вами не заметили. — Она продемонстрировала мне издержки моей игры в бейсбол.