Весь этот диалог Ростислав выслушал, забыв «выключить» улыбку, он выглядел чудаковато – удивленно-испуганные глаза на фоне довольной улыбочки. Через некоторое время он встретился со своим партнёром для доклада о проявленной инициативе и, как следствие, первой неудачи в работе. Маленькая надежда на изменение в настроении, связанная с появлением Дианы, не оправдала себя – предмет обожания Ростислава сегодня изменила традиции и осчастливила своим присутствием другое кафе. При встрече с компаньоном Ростислав подробно рассказал о своей попытке заручиться поддержкой самой влиятельной дамы города. Со стороны это выглядело, будто школьник-двоечник рассказывает о своей успеваемости строгому отцу.

– Ростик! Ты мне скажи, ты нормальный? – вопрос боевого товарища после услышанного прозвучал оскорбительно. – Какого Федора ты поперся к Колготкиной? Она больная на всю голову! У неё психо-половая травма, н-не долеченная в молодости! Это раненная на вылет в голову волчица! Она и покусать могла! А если с-серьёзно, то тебе действительно повезло, шо она не заставила свою охрану провести тебя. Эти могут и с лестницы спустить. Ты, если шо-то собираешься сделать, то лучше спроси вначале у меня.

– Гриша! Она говорила обо мне как о неодушевлённом предмете среднего рода! Это ужасно!

– От неё все бегут как от пожара, а если кто и связывается с ней – то только по крайней нужде. С ней вообще с-страшно иметь что-то общее. Пойми! Нам такие не нужны! В нашем деле она как огородное пугало, распугает всех к чёртовой бабушке. И это хорошо, шо она выставила тебя за дверь! Не дай бог уболтал бы! Давай мы договоримся так – ты не предпринимаешь никаких шагов, предварительно не с-с-скоординировав свои действия со мной.

– Хорошо, мой серый кардинал! – несколько успокоившись, пошутил Косовский.

– Тогда уж лучше серый к-координатор.

– Согласен. И звучит хорошо, и суть отображает точно.

– А твоя, тогда, должность как будет звучать?

– Нууу… наверное… пусть будет идейный вдохновитель! Это тоже где-то передает суть моей работы.

– Тоже прикольно…

– Ладно. Давай вернемся к серьезным, злободневным вопросам. Ты нашел источник финансирования нашего проекта? – Ростислав решил вернуться к основной теме встречи.

– Сегодня думаю встретиться с одним хорошим знакомым, он меня всегда выручал. Предложу ему помочь нам, думаю, согласится.

– Не затягивай, Гриша.

– А вот я прямо сейчас ему позвоню.

Самосвалов решительно достал телефон и набрал номер.

Глава 5
Прокурорский зятек

В определенных кругах хороший знакомый Самосвалова Сергей Митько имел достаточно большой вес. Процветающий бизнесмен делал деньги из всего того, с чем приходилось столкнуться, словно царь Мидас, превращавший все в чистое золото одним касанием руки. Его бизнес-схемы всегда поражали своей простотой и оригинальностью одновременно. Только Митько, к примеру, мог ухитриться взять в аренду у городских властей абсолютно все места возможной парковки автомобилей в городе. Не вкладывая ни копейки, одна из его фирм с обманчивым названием «ПаркСервисКомунХоз» приносила солидный доход, собирая подать с доверчивых владельцев автомашин, наивно полагающих, что их деньги, уплаченные за стоянку, пополняют городскую казну. А однажды Митько построил на небольшом участке земли за деньги, взятые в кредит у банка, офисное здание недалеко от центра и тут же сдал его в аренду этому же банку. В итоге разницу между суммой, полученной за аренду, и суммой, предназначенной для погашения кредита, он с удовольствием каждый месяц клал себе в карман. Впрочем, не имеет смысла перечислять все успешные бизнес-проекты, превратившие Сергея из простого парня в местечкового олигарха. Среди источников его доходов значились и общественный транспорт, и операции по приватизации коммунальной недвижимости, и разное другое. Но, справедливости ради надо отметить, что во всех Сережиных начинаниях ему «немножко» помогал папа жены, в разное время занимавший высокие должности в областной прокуратуре и уже много последних лет возглавляющий эту структуру. Стоит ли говорить, что Сергея Митько везде встречали с распростертыми объятиями как самого дорогого и желанного гостя. На его всевозможных прошениях, заявлениях и ходатайствах всегда стояли резолюции «Разрешить», «Выделить», «Рассмотреть положительно». Как говорил сам Сергей: «В жизни не видел живого бюрократа». Ему действительно были чужды такие понятия как коррупция, взяточничество, бюрократические проволочки. Для него всегда и везде все двери были открыты, и никогда не приходилось дважды узнавать о решении своего вопроса у чиновников.

– Да, ваши документы уже готовы, и вы можете их забрать в любое удобное для вас время, – обычно такой ответ по телефону слышал Митько из архитектуры, исполнительного комитета, санстанции, управления земельных ресурсов и так далее. Пытаясь получить желаемый результат, Сергей никогда не стремился отблагодарить чиновников, взяток от него всё равно не брали.

– Что вы?! Не надо этого! – с ужасом отмахивался от конверта толстый начальник отдела в госслужбе экологического контроля, – здесь так не принято.

– Может мне стоит обратиться к вашему руководству? – неуверенно спросил Митько.

– Зачем? Не надо ни к кому обращаться. Ваш вопрос будет решен положительно уже через два дня, хотя вообще срок выполнения у нас десять дней, но для вас…

– Просто не знаю, как вас благодарить.

– Не надо благодарности, я просто выполняю свою работу, – ответил начальник отдела, превратившись в сплошное очарование, в одну сплошную улыбку.

Благодаря чиновникам-подхалимам, боящимся гнева прокурора, Митько жил в отдельном от всего мира идеальном обществе, где система власти призвана помогать народу и которое человечество не может создать веками. Порой, подвыпив лишнего с друзьями, Сергею вдруг казалось, что он и в правду талантливый предприниматель, самостоятельно достигнувший вершин благополучия. Эта чванливая мысль частенько выливалась в длинную, хвастливую тираду о собственной гениальности и неповторимости. Товарищи, впрочем, никогда его не перебивали, но между собой тихо злословили: «У него даже на визитках нет ни имени, ни фамилии, просто написал „Зять прокурора области“».

При всем кажущемся благополучии все же одно обстоятельство омрачало счастливую жизнь Сергея. Его отношения с женой давно зашли в полный тупик, и выход из создавшейся ситуации казался туманным. Стервозная дочь прокурора не очень церемонилась в отношениях с супругом, понимая, кому он обязан своим положением в обществе, к тому же требовала всё большего и большего внимания к собственной персоне, становясь очень подозрительной и неимоверно скандальной. Из всех сил продолжая разыгрывать счастливую пару, Сергей начинал понимать, что рано или поздно наступит крах их семейным отношениям, а вместе с тем и его карьере. Но даже сама мысль о разводе для уставшего от постоянного семейного кошмара Митько казалась ужасной. Развод означал разрыв отношений не только с женой и дочерьми, но еще и с тестем. Делить имущество с прокурором – проигранное дело. «Хорошо, если хоть просто голого оставит, а то и вообще в тюрьму может посадить, за дочку мстя», – представлял Митько свои мрачные перспективы. Единственным праздником в этом безрадостном существовании было три-четыре дня в году, когда супруга Сергея уезжала на празднование дня рождения родной сестры по материнской линии в Житомир. Здесь, по мнению супруги Жанны, присутствие Сергея было вовсе необязательным, сестрам было о чем поговорить, и постоянно путающийся под ногами мужчина становился просто лишним. Отъезд Жанны приходился каждый год на 22 июля, в день рождения сестры. Еще задолго до отъезда жены Сергей жил предвкушением праздника. На вопросы вроде «Как дела?», «Как здоровье?», «Как жизнь?» и на любые вопросы он отвечал только одно: «Пацаны! Двадцать второго!». В этом многозначительном ответе улавливалась зашифрованная мечта Сергея о предстоящем веселье – он на надувном матрасе плавает в бассейне, наполненном шампанским, рядом плещется дюжина девушек модельной внешности в очень откровенных бикини, и все это в звездную ночь под ослепительные вспышки китайских фейерверков. Когда долгожданный день наступил, Сергея начало трясти от нервного переживания с самого утра, он много суетился, заметно нервничал, отвечал невпопад, потом все же помог всем выбраться на улицу, трогательно поцеловал на прощание жену, дочерей, захлопнул дверь автомобиля и еще долго с грустным видом смотрел вслед уезжающей семье. И вот, едва авто скрылось за поворотом, из расстроенного и несобранного он моментально превратился в человека-молнию, старающегося успеть одновременно везде и сразу.