Лучев узнал его и подошел к нему вместе с майором, следовавшим за ним.
— Сальный? — директор взял человека за руку, успокаивая его. — Это ты, Феликс? — Ты что, привидение увидел?
Лысый коротышка в заляпанном грязью комбинезоне кивнул. Он быстро заморгал глазами и со страхом посмотрел назад, в открытый люк.
— Еще одна тварь, директор, — пробормотал он себе под нос, вытирая со лба тряпкой холодный пот.
— Что там? — Лучев почувствовал, как короткие волосы в который раз встают дыбом у него на загривке. — Что-то случилось внизу?
— Да, там, внизу, в одной из запечатанных шахт, что остались от основного комплекса, — ответил Сальный. — Я проверял “червоточины”. Странно, но уровень радиации снизился до фонового; там теперь не опасно. Я снял пломбу и... и попал на уровень, где проводились ремонтные работы на реакторе. Там, естественно, я обнаружил застывшую магмассу...
— А! — Лучев сразу понял, что произошло. Во всяком случае, так ему показалось. — Там были тела!
— Да, тела, — закивал Сальный. — Останки. Обгоревшие, изуродованные. Частично погруженные в магмассу, частично торчащие из нее, словно мумии, завернутые в скальную породу и пластмассу. О Боже, мне казалось, что я слышу их слабые крики, даже теперь, через столько лет после катастрофы.
Лучев хорошо представлял себе это. Когда в Печорске произошла ужасная трагедия, он уже был здесь одним из ученых; шрамы остались не только на его пергаментном черепе, но и в его памяти. Он вздрогнул.
— Хорошо, что ты оттуда ушел. Потом надо будет послать группу убрать все это, а, сейчас...
— Я... я перешагнул через что-то. — Сальный был все еще в шоке, все еще говорил словно сам с собой. — Что-то рассыпалось под моими ногами в пыль, когда я наступил на него... Я споткнулся и ударился о какой-то пузырь, и он тут же лопнул!
Молодой майор взял Лучева за локоть, но на этот раз очень осторожно.
— Он сказал что-то про пузырь?
Директор посмотрел на него.
— Вам интересно? — И, не дождавшись ответа, зловеще добавил: — Тогда вы сами должны увидеть все это.
Он подозвал солдата и послал его с поручением. Пока они ожидали, Лучев спросил майора:
— Можно ли достать пару бирок с надписью “радиация”? — Потом он обратился к Сальному: — Феликс, я хочу чтобы вы сели вон там, в кресло. — И напоследок другому солдату: — Эй, ты, иди и принеси ему кружку горячего чая. И быстро!
Лучев и майор прикрепили бирки к своей одежде; первый солдат вернулся с парой кислородных масок. Перекинув маски через плечо, они пролезли через стальной люк в нижнюю часть камеры. Там, внизу, им светили Врата, подвешенные в воздухе, парящие в самом центре пещеры.
Спустившись по стальной лестнице, Лучев осторожно зашагал между раскрытыми устьями круглых каналов в скальной породе пола. Это были “червоточины”; каналы, по которым шла энергия, каналы, выеденные в твердом граните в первые же секунды Печорской катастрофы, когда изначально жесткая материя стала как жидкое тесто.
— Смотрите под ноги, — сказал Лучев молодому офицеру. — И обходите “червоточины”, на которых пломбы нетронуты. Они еще “горячие”. Конечно, вы должны знать обо всем этом, не так ли?
Он зашагал по совершенно гладкому холодному каменному полу, по покрытым рубчатой резиной (чтобы не поскользнуться) вырубленным в скале ступеням.
Скоро им пришлось воспользоваться железными скобами, вбитыми в наклонный “пол”, который постепенно изгибался кверху и, наконец, стал вертикальным; Лучев добрался до дыры диаметром в три фута. Люк был открыт. Он пролез в него и сразу же догадался, что это тот самый, в котором работал Сальный. В подтверждение этого он увидел карманный фонарь с нацарапанным на пластиковом покрытии именем инженера-ремонтника, оставленный в отверстии “червоточины”.
Лучев подобрал фонарь и посветил вперед.
— Вам все еще интересно? — Его почти сардоническая реплика относилась к майору, который полз за ним на четвереньках. — Хорошо. На вашем месте я надел бы кислородную маску.
Сальный оставил веревку, привязанную к последней скобе; она змейкой убегала и терялась в глубине “червоточины”. Первый поворот налево переходил в наклонный спуск на глубину около тридцати футов ниже входного отверстия и наконец резко поворачивал направо... в темноту. В кромешный мрак давно покинутого места.
— Когда-то, — выдохнул Лучев, когда они прошили дымный мрак лучом света и осторожно опустились на выпуклый, неровный пол, — здесь были сваи. — Его приглушенный голос отразило эхо. — Но, конечно, они все давно уже сгнили.
Молодой офицер был сзади, совсем рядом; неловко выкарабкавшись из “червоточины”, он остановился и поймал Лучева за спецовку, чтобы немного успокоиться. Лучев с удовольствием отметил, что рука майора дрожала, а его неровное дыхание выдавало страх. Вероятно, причиной была необычность обстановки; конечно, это было так... но тут Лучев направил луч фонаря на стены, пол, на застывших в лаве обитателей этого места.
Дыхание майора остановилось, наконец он выдохнул:
— Боже мой!
Лучев осторожно, брезгливо ступал по обломкам неправильной и правильной формы.
— Когда все это произошло, — сказал он, — материя потекла. Плавильня без тепла. О, здесь, в некоторых местах, было достаточно тепла — но оно, как правило, было результатом химических реакций, вызванных ядерным взрывом. Но оно не могло так сплавить камни, резину, пластик, металл, плоть и кровь вместе, в то, что вы видите. Это было совсем другое тепло, чуждое, результат появления Врат. Как видите, все переплелось на месте соприкосновения миров, на перекрестке Вселенных.
Вдруг скользящий луч его фонаря прошелся, а потом снова вернулся к чему-то на стене. “Пузырь”, упомянутый Сальным: изящный, яйцеобразной формы футляр из материала магмы наподобие пузыря, размером с человека, прилепленный к стене, но лопнувший. Из отверстия в нем капало на ужасный пол черное содержимое. Даже сквозь свои маски, защищающие от ядовитых веществ, они ощутили запах. Движение людей, приглушенный голос Лучева, отраженный эхом, что-то потревожил; и тогда они увидели, как из пола начали расти клейкие черные тонкие стебельки.
А потом майор бежал не останавливаясь и кричал; он задыхался и бежал до тех пор, пока не выбрался из “червоточины” к сияющему белым светом отверстию. Здесь, в одном футе от крышки люка, он остановился, сбросил маску и отшвырнул ее прочь. Следовавший за ним Лучев тоже остановился на безопасном расстоянии от края и осмотрелся. Когда молодой офицер обмяк, словно тряпка, на верхних скобах, директор сказал ему:
— Ну, теперь, я думаю, вы начали понимать ужас этого места. Он присущ самой его атмосфере, он вкраплен даже в стены! Там, внизу, приклеенный к стенам, и в других местах, замурованный людьми, не желающими лицезреть его, — живет ужас. А там, наверху, — он поднял глаза к основанию стального диска, покрытого плитами, — по другую сторону этих безумных циклопических Врат, там его еще больше. Целый мир ужаса, и насколько нам известно, живой мир!