– Пойдем. Пошли со мной!
Если ей что-нибудь и передалось от Волка, то лишь неистовое стремление выжить.
– Нет, что ты, – произнес Франсуа, совершенно сбитый с толку. – Это невозможно. Остановись!
Иногда, разыскивая ее, Волк напевал. Клара слышала, как его голос отражается от стенок лабиринта.
«Раз, два, три, ты моя, как ни смотри… Три, два, один, я навеки твой господин… Ну и где ты сейчас?»
Схватив Франсуа за руку, Клара увлекла его в гостиную. Там она опасливо выглянула наружу. Дул ветер. Деревья изображали зловещий танец…
Не выпуская руку своего спутника, девушка направилась в библиотеку и зажгла свет. Взгляд на мгновение задержался на полу, сплошь усеянном книгами, и сдвинутых с места этажерках.
Она поспешно направилась к компьютеру. Этот тоже работал, как ни в чем не бывало. Клара повернулась к Франсуа:
– Покажи мне записи с камер слежения. Все ракурсы!
Тот послушно включил программу. Его пальцы забегали по клавишам, вызывая на экран записи за последние несколько часов.
Стоя перед экраном, Клара и ее возлюбленный разглядывали окрестности дома. Сперва фасад дома, выходящий на пруд. Из-за дождя изображение было подернуто призрачной дымкой. С одного берега пруда на другой пролетела утка. Франсуа включил две другие камеры, вставленные в уличные фонари, чтобы посмотреть, что происходило перед домом. Они увидели ворота. Ворота. Кусты. Ничто даже не пошевелилось.
Только ветер трепал ветки деревьев.
– Видишь, никого. Он не решился сюда сунуться, – заметил Франсуа.
– Ты думаешь, он тебя боится?
Клара и сама не знала, почему ей захотелось об этом спросить. Франсуа промолчал. Девушка попыталась увидеть ответ в его глазах, но прочитала там лишь беспокойство. А еще сострадание и жалость.
Вот теперь она поняла. Все это – камеры слежения, изоляция – предназначено вовсе не для того, чтобы защитить ее от Ликаона, а для того, чтобы убедить ее, что она находится под защитой.
– Ты в него не веришь…
– Что?
– Ты не веришь в Ликаона. В глубине души ты думаешь, что его нет. Иначе ты бы меня увез куда-нибудь подальше отсюда. Все, чего ты хочешь, – это защищать меня от самой себя.
– Нет… – вяло запротестовал Менар.
Клара пристально посмотрела на него. Да, он ее любит, это бесспорно. Но именно это не позволяет ей доверять его мнению, быть убежденной в его искренности.
– А если бы я и правда их убила, ты бы сейчас меня любил?
– Клара…
– Ответь мне. Если бы я убила этих людей, ты бы продолжал меня любить?
Франсуа еле заметно покачал головой:
– Клара, то, о чем ты спрашиваешь, не имеет для меня никакого значения.
Девушка снова пристально уставилась ему в лицо. На какое-то мгновение ей показалось, что она его не узнает. Очертания щек, контуры шеи вдруг стали разрозненными линиями. Глаза сделались как будто нарисованными на доске. Это был все еще Франсуа, но…
– Франсуа, скажи, эта процедура может заставить меня забыть твой голос, черты твоего лица?
Клара сказала это, не обдумав свои слова, под влиянием вдруг охватившего ее порыва. Франсуа выглядел еще более сбитым с толку.
– Клара, прошу тебя, ты уже заговариваешься.
Внезапно молодая женщина ощутила сильнейшее желание взбунтоваться. Как любимый смеет утверждать, будто она заговаривается? Да он сам довел ее до такого состояния! Клара собралась было запротестовать как можно сильнее, но вдруг на экране потухло изображение, передающееся с камеры в первом уличном фонаре.
А затем – и с камеры во втором.
Франсуа судорожно попытался включить изображения с других камер, но результатом были лишь черные потрескивающие прямоугольники. Напряжение резко подскочило.
– Что еще такое… – проворчал Франсуа.
Внезапно с Клары будто разом опали все шипы. Они с Франсуа созданы друг для друга. Он так нужен ей.
– Франсуа, мне страшно, – прошептала девушка, взяв его за руку.
После минутного размышления он решился:
– Давай укроемся в убежище. Это самое безопасное место в доме. Там бронированная дверь, которую можно открыть только изнутри. А оттуда мы сможем вызвать полицию.
Дрожа, Клара отрицательно покачала головой. Нет, все, что угодно, лишь бы не оказаться запертой в этой комнате, связанной с самыми страшными картинами ее прошлого. В логове Волка. Молодая женщина потянула Франсуа за рукав.
– Нет! Уйдем отсюда, пока нас не загнали в ловушку.
Примерно секунду Франсуа колебался, выбирая наилучшее решение.
– Умоляю тебя, – продолжала настаивать Клара. – Возьмем машину и уедем отсюда!
В конце концов Менар согласился. Клара действительно права. Они сразу обратятся в комиссариат, попросят полицию о защите.
Доктор послушно последовал за Кларой, потащившей его к выходу.
Она должна доверять ему.
Подчиняясь внезапно возникшему порыву, Клара повернулась к своему спутнику, поцеловала его и сказала:
– Пожалуйста, возьми свое оружие. Поверь моему опыту, Ликаон может появиться так неожиданно, что мы этого даже не заметим.
– Оно при мне.
– Может, ты лучше будешь держать его в руке?
Франсуа отрицательно покачал головой. Вот только еще несчастного случая не хватало, чтобы окончательно превратить этот день в один сплошной кошмар.
33
Марианна пребывала в сильнейшем нетерпении.
Намертво прилипнув к своему рабочему месту и телефону, она пыталась обмануть ощущение бездействия, совершая множество звонков, в большинстве случаев без ответа, как будто все вокруг сговорились оставить ее вне расследования.
Во что бы то ни стало Марианне надо нарушить баланс сил, сложившийся в пользу Жирара. Пока снова не пролилась кровь.
Если ее гипотеза правильна, Клара Ройер-Лангуа находится в состоянии психоза, который приведет ее прямо к новому убийству. Все старания открыть Менару глаза ничем не увенчались. Так обычно и бывает: любовная слепота взяла верх над научным складом ума.
Если только, проведя с ней все эти годы, он не стал ее сообщником.
На пятом звонке профессор Амелен наконец соизволил ответить.
– Это Марианна Брюнель, комиссариат Бордо.
– Кто? – Голос мужчины сделался заметно мягче.
– Вы преподаете курс истории искусства в университете имени Мишеля де Монтеня?
– Совершенно верно.
– Я провожу расследование, имеющее отношение к студентке Кларе Лангуа. Недавно она написала к вашему занятию текст, который…