– Отпустите меня, п-пожалуйста, – давясь слезами, попросила девушка.
– О-о, так ты, оказывается, умеешь разговаривать?! – Гено резко поднялся и сел на колени. – Ты пойдешь сама или мне снова тащить тебя?
Он резко дернул за пояс, сорвав кожу на ее запястьях, и она вынуждена была подняться.
– Вы же человек, отпустите меня, ну, пожалуйста! – взмолилась девушка, но он так дернул пояс, что она упала. Резкая боль рванула запястья.
– Вставай! С-сука!
Она с трудом поднялась и, шатаясь и спотыкаясь, побрела за ним.
Массивная дубовая дверь мягко открылась на хорошо смазанных петлях, и на пороге дворца, иначе Сербин не мог назвать это строение, появился высокий подтянутый мужчина лет семидесяти на вид. Он легко спустился по высоким ступенькам и, обнявшись с участковым, повернулся к Сербину.
– А вы, надо полагать, и есть наш постоялец, о котором звонил Геннадий Андреевич?
– Так точно! – ответил Сербин. – Это я и есть.
Рукопожатие смотрителя оказалось сухим и крепким.
– Что ж, милости просим! Комната для вас приготовлена. Давайте свои вещи, я помогу занести. А-а, да! Зовут меня Виталий Иванович. Мою супругу – Дарья.
– Ну, а я Егор! Сербин. А о вещах не стоит беспокоиться, – ответил Сербин. – У меня их мало. Я сам управлюсь.
– Ну, тогда прошу! – Виталий Иванович сделал широкий жест рукой, приглашая в дом.
Сербин открыл багажник и набросил на плечо ремень сумки. Ноутбук и принтер в чехлах взял в руки.
– Я готов! – сказал он. – Ведите в свои пенаты.
Виталий Иванович пошел впереди, показывая дорогу, и Сербин захромал вслед за ним – нога от долгого сидения в машине отекла и под протезом побаливала.
Вошли в просторную светлую комнату, заставленную мебелью, стилизованной под старину: широкая деревянная кровать из темного дуба, такой же стол и стулья и огромное кресло-качалка у камина, на которое была брошена вышитая подушка из гобеленовой ткани. Большое зеркало в узорной дубовой же раме висело на стене.
Виталий Иванович открыл дверь в довольно широкой прихожей и щелкнул выключателем.
– Здесь санузел, – сказал он. – Горячей воды у нас еще нет – котельная не запущена, но вот прибор – «водогрейка». Нужно нажать вот эту кнопку, и через пару минут можно пользоваться горячей водой. А вообще, вода у нас постоянно – насос качает из артезиана.
– Отлично! – сказал Сербин, которому понравилось и убранство комнаты, и сам Виталий Иванович. – Мне говорили, что вы тоже армейский офицер в недалеком прошлом?
– В далеком, мой друг, в далеком! Я попал под сокращение еще во времена Горбачева. До пенсии мне оставалось дослужить, вы не поверите, полтора месяца! Но меня вышвырнули из армии, как котенка… Хорошо, что имел друзей в параллельном ведомстве – МЧС. Помогли. Короче, еще десять лет служил в МЧС, откуда уволился полковником со всеми причитающимися льготами.
– Извините, я не знал об этом. – Сербин сконфузился, зная по себе, как нелегко оказаться ненужным.
– Не стоит извинений! – весело сказал Виталий Иванович. – Я вообще считаю, что мне повезло дослужить свой срок в МЧС. Там все было по-другому. Человечнее, что ли, чем в армии…
– А вы, Егор, боевой офицер? Участвовали в боевых действиях?
– Приходилось, – коротко ответил Сербин, давая понять, что эта тема для него болезненна.
– Я понял, – задумчиво посмотрел на него Виталий Иванович. – Егор, вы можете называть меня Виталий. Я хоть и постарше вас, но чувствую, что с вашим жизненным и военным опытом вы далеко обошли меня. Я почему-то сразу же почувствовал себя рядом с вами младшим офицером…
– Давайте лучше будем чувствовать себя на равных, – улыбнулся Сербин. Виталий нравился ему все больше.
– Ну что, пойдем дальше? Или желаете с дороги отдохнуть?
– Нет. Давайте уж проведем обзорную экскурсию, а потом я займусь собой.
Они вышли из комнаты и, пройдя по коридору, спустились по широким ступеням вниз – в цокольный этаж. На небольшой площадке было две двери.
– Эта дверь ведет в гараж, – Виталий указал рукой на такую же крепкую дверь, как и остальные в «Замке».
– Здесь у нас столовая и кухня. – Он открыл дверь напротив, и они вошли в просторный зал, в котором стоял один длинный стол и десяток стульев. – Мебель, как видите, еще не завозили, но нам хватает и одного стола…
Они прошли в кухню, где у плиты колдовала женщина в ситцевом халате, но в белоснежном переднике и поварском колпаке на голове.
– Знакомьтесь! Это моя супруга Дарья. – Женщина обернулась, улыбнувшись.
– Извините, – сказала она. – Не могу сейчас отвлечься, не рискуя погубить блюдо.
– Ради бога! – воскликнул Сербин. – Конечно, занимайтесь своим делом. Я – Егор!
– Очень приятно! – сказала Дарья, не оборачиваясь, помешивая что-то на большой сковороде.
Мужчины поднялись наверх.
– Машину вы можете поставить в гараж, – сказал Виталий. – Я сейчас открою его.
– Минуту, Виталий Иванович! – наконец подал голос участковый, который повсюду сопровождал их. – Мне нужно поговорить с вами пару минут. А потом я попрошу товарища Егора, извините, не знаю вашего звания, подбросить меня до развилки.
– Тогда, может быть, выйдем на улицу? – сказал Егор. – Раз уж все равно ехать…
Они вышли на воздух, и участковый отошел с Виталием в сторонку.
Сербин закрыл багажник и сел в машину, ожидая старшего лейтенанта.
Поговорив минут пять с Виталием, он сел в машину и виновато посмотрел на Егора.
– Извините, что напрягаю вас! – сказал он. – Но по-другому мне не добраться, а я и так много времени здесь потерял.
– Все нормально! – сказал Сербин. – Я рад вам помочь, Игорь.
Высадив участкового недалеко от моста через реку Шахе, Сербин заглушил двигатель и закурил. И только теперь заметил, что его руки мокры от пота… Чувство реальной опасности редко подводило его на войне, и он знал, что это чувство не вызвано разыгравшимся воображением. Он знал: что-то идет не так, что опасность рядом…
Разум требовал: уезжай, немедленно уезжай отсюда…
Сербин долго сидел не шевелясь, лишь сжимая и разжимая лежащие на руле пальцы….
Рука сама потянулась к ключу зажигания… Он медленно развернулся и поехал к «Замку»…
К «Замку» он подъезжал медленно, внимательно осматривая окрестности.
Ворота гаража были открыты, и он сразу же заехал внутрь удобного бокса.
Закрыв машину, он вошел в открытую внутреннюю дверь, которая, как он помнил, выходила в небольшой холл и располагалась напротив двери в обеденный зал.