– Семь часов?!! – возмущенно завопила она. – Ты с ума сошла?!! Кто позволил будить меня в семь часов?!
– Изольда, послушай… у нас чрезвычайные обстоятельства… сейчас ты должна успокоиться и делать то, что я тебе скажу. Понятно? Ты слышишь меня? – стараясь быть спокойной, уговаривала я.
– Обстоятельства? Какие обстоятельства? – слегка утихнув, недоумевающе пробормотала Изольда.
– Тебя кто-то подставил… Нужно во всем разобраться, но сейчас нет времени. Сейчас ты должна проехать в полицию и быть как можно более сдержанной. Не возмущаться и не возражать. Лучше всего вообще не разговаривай с ними…
– Проехать… куда???
Поняв по ее изумленно округлившимся глазам, что прима окончательно проснулась, я усилила натиск и, натягивая платье на безвольно поддающееся тело, со всей возможной убедительностью стала внушать:
– Главное – не возмущайся. Что бы ни происходило, старайся быть сдержанной. Просто не реагировать. Все это – абсолютное недоразумение, но сейчас мы ничего не знаем, и чтобы начать действовать, нужно разобраться в обстоятельствах. А скандал ничему не поможет. Только сделает еще хуже. Поэтому я и говорю – ты должна быть спокойной. Нужно выиграть время… Ну вот, теперь, кажется, все в порядке…
Я еще раз окинула взглядом Изольду и, сочтя, что для визита в тюремную камеру она выглядит вполне удовлетворительно, крепко взяв под руку, повела ее из номера, на ходу давая последние рекомендации.
– Главное – сдерживай эмоции. Не провоцируй их. Делай, что тебе скажут, не возражай и не возмущайся. Воспринимай это как очередную интригу против тебя. Чем спокойнее ты будешь себя вести, тем больше будет оснований потом, когда все это закончится, говорить, с каким благородным достоинством ты перенесла…
Но мы уже выходили в вестибюль, и мне пришлось прервать свою психологическую установку.
– Разрешите представить – Изольда Измайлова, – торжественно объявила я, чтобы придать солидности появлению примы и хоть как-то сгладить ситуацию.
Но это не особенно помогло. Изольда, кажется, только сейчас сообразившая, что происходит, беспомощно оглядывалась по сторонам, как бы ища поддержки, а чернявый плотоядно улыбался в предвкушении неудержимой истерики приезжей знаменитости, о которой он во всех подробностях расскажет своим друзьям.
– Женя… что это… куда это… куда мы сейчас…
– В тюрьму, дамочка, в тюрьму, – ласково проговорил чернявый. – В места не столь отдаленные. Там и споете…
– Женя…
– Изольда, будь мужественной. Обещаю тебе, что уже к вечеру мы все разъясним и уладим это недоразумение.
– Ну, к вечеру – это навряд ли… – с сомнением прозвучал бас.
– Женя…
– Главное, не поддавайся на провокации. Помни, что я говорила тебе…
Но на Изольду уже надевали наручники, и навряд ли она в этот момент была в состоянии адекватно воспринимать окружающую действительность.
Проводив ее до машины и с удовлетворением отметив про себя, что хоть здесь-то полицейские поступили по-человечески и приехали на обычном седане, а не в фургоне с решетками, я вернулась в гостиницу, соображая, что сейчас должна сделать.
– Что же теперь будет?.. – обхватив руками щеки, сокрушалась Маша, но я не разделяла ее пессимизма.
– Ничего особенного, – бодро сказала я ей. – Вечером, когда Изольда вернется, набегут корреспонденты, и завтра ты сможешь прочитать во всех газетах про очередную скандальную сенсацию.
– Но ведь он говорил… убийство, – не успокаивалась Маша.
– Вполне возможно. Только навряд ли его совершила Изольда. Она весь вечер была у меня на глазах, не говоря уже о том, что кроме меня ее видели еще сто человек. Все это наверняка подстроено кем-то, так же, как и…
Но тут я остановилась, вспомнив, что по поводу случая с собакой у нас с тем молодым парнем, что дежурил в тот вечер, образовалось некое молчаливое соглашение о нераспространении, и закончила фразу иначе:
– …так же, как и все эти нападения безумных поклонников, и некоторые случаи… в театре…
– А-а, это когда на сцену упала конструкция, – оживленно подхватила, видимо, бывшая в курсе всех последних событий Маша. – Я слышала… Ужасный случай.
– Ну да. Вот и я об этом. Здесь явно чувствуется чья-то личная заинтересованность, и, узнав, чья именно, мы без труда определим…
Я убеждала Машу, что все легко и просто, что недоразумение разъяснится не позже сегодняшнего вечера, но вместе с тем понимала, что и полицейские не приходят с ордером просто так и наверняка есть во всем этом что-то такое, чего я еще не знаю.
А если не знаю, значит, должна узнать. В конце концов, сейчас моему клиенту угрожает серьезная опасность, и раз уж я на работе, то должна выполнить свои обязанности до конца. Если Изольда ни к чему не причастна – а на тот момент я была глубоко убеждена в том, что это именно так и есть, – то моя задача – как можно скорее вытащить ее из камеры, где ей, наверное, очень непривычно и некомфортно находиться, ну и, если удастся, найти доказательства ее невиновности.
Этим я и предполагала заняться сию же минуту, даже не подозревая, что, получив новую информацию, получу только новые вопросы и сама начну подозревать свою клиентку в совершении этого преступления.
Убедив Машу не спешить сообщать всей округе сенсационную новость и ничего не говорить Чаркину и Земелину до моего возвращения, я вышла из гостиницы и, устроившись в «фольке», набрала давно знакомый номер.
Борька Крылов, закадычный друг, а главное, очень общительный парень, – вот кто сейчас был мне нужен. Борис работал в прокуратуре и благодаря бесчисленным знакомствам всегда был в курсе абсолютно всего, что происходило в нашем городе криминального.
Пока я выясняла отношения с чернявым и морально настраивала Изольду, рабочий день давно вступил в свои права, и теперь, нажимая на вызов, я не сомневалась, что звоню не рано.
– Боря, здравствуй…
– Женька!! – зазвучал в ответ радостный голос. – Вот уж кого не ожидал. Хотя… подожди, я угадаю, наверное, что-нибудь нужно.
– Угадал.
– Ну да, просто так ты разве позвонишь. Нет чтобы встретиться, пообщаться… со старым другом.
– Ты, Боря, для старого друга еще слишком молод, а встретиться и пообщаться я готова хоть сейчас, особенно если у тебя есть интересующая меня информация.
– Вот-вот, я об этом и говорю. Одни корыстные соображения… Ну ладно, выкладывай уже, чего надо.
– Там в ваши прокурорские края случайно не доносился слух об аресте некой знаменитой певицы?
– Измайловой, что ли? – сразу в яблочко попал Боря.
– Ну да. Ты прямо не в бровь, а в глаз. С первого выстрела.
– А чему ты удивляешься? У нас с утра только об этом и разговоры. А тебе-то на кой… погоди-ка… ты у нее… ты с ней работаешь, что ли? В смысле – работала.