– Я так больше не могу! Понимаешь, не могу просто смотреть на тебя!
– Убери от меня руки! – испугавшись, закричала она.
– Я ведь тоже живой человек… У меня есть чувства и желания! Неужели ты не понимаешь… Не видишь этого…
– Мне это не важно… Я ничего не хочу знать о тебе …
– С тех пор, как увидел тебя, я не могу спокойно спать, – продолжал признаваться он. – Думаю, только о тебе… Уже несколько месяцев Камилла! Ты всё время перед глазами…
Кэм ударила его руками в грудь, заплакав.
– Я ненавижу тебя! – отчаянно закричала она.
Но Фрэнк не отпускал, продолжая держать её за плечи.
Камилла, напуганная таким поведением, хотела вырваться. Но Фрэнк схватил её за талию, притянув к себе, и попытался поцеловать в губы.
– Ты сошёл с ума! Отпусти меня, – Кэм отворачивалась, отпираясь от него руками.
– Да! – ответил он, целуя её лицо: – Сошёл с ума из-за тебя! Я не могу больше так! Твоё равнодушие сводит меня с ума…
Камилла упорно старалась освободиться из его объятий. Но бесполезно, он только крепче прижимал её к себе. И казалось, у Фрэнка поднялась температура, его тело будто обжигало.
Повалив Камиллу на кровать, он прижал её своим телом, не давая подняться. Она попыталась оттолкнуть его, но Фрэнк был гораздо сильнее. На ней было надето платье с достаточно открытым декольте и пышной юбкой до колен, которая задралось, полностью оголив её ноги.
– Не надо, пожалуйста! Я прошу тебя, перестань, – стараясь остановить мужа, сквозь слёзы, повторяла Кэм: – Не надо…
Но Фрэнк вёл себя, действительно как сумасшедший, и как будто совсем не слышал слов, не обращая внимания на её слезы и уговоры. Перестав себя контролировать, он начал страстно целовать её в шею. И снова попытался поцеловать в губы, но Камилла отворачивалась.
– Ты будешь моей!
– Отпусти! Ты сделаешь только хуже…
– Только моей! Я тебя никому не отдам…
Камилла ощущала его горячее дыхание и губы у себя на груди, всё его мощное тело было напряжено. Но почувствовав его ладонь на внешней стороне бедра, она с ужасом осознала, что Фрэнк не собирается останавливаться. Он, продолжал удерживать её своим телом, прижимая её руки к кровати. Жадно целовал в шею, поднимаясь к её губам и снова опускаясь к груди. Камилла повернула голову в бок, закрыв глаза.
В полном отчаянии, у неё оставалась только одна возможность прекратить это.
– Не прикасайся ко мне «Урод»! – громко произнесла она сквозь слёзы.
Эти слова, действительно произвели нужный ей эффект. Фрэнка, как будто оглушили. Он сразу отпустил Кэм из объятий, и резко поднявшись на ноги, встал около деревянной колонны кровати.
Камилле удалось сесть, и она отодвинулась от него на противоположный край кровати. Её трясло от нервного напряжения, по лицу текли слезы, перемешиваясь с тушью. Платье было порвано на плече.
Не представляя, что будет дальше, Камилла украдкой взглянула на Фрэнка.
Он стоял напротив, побледнев, и пристально смотрел на неё. Так в полной тишине, прошло несколько минут.
Встав с кровати, Кэм хотела выйти из комнаты.
Фрэнк продолжал отрешенно смотреть в одну точку, туда, где она сидела.
В тот момент, когда Камилла проходила мимо, он схватил её за предплечье, и ей пришлось остановиться, оказавшись у него практически за спиной. Фрэнк держал её, сильнее сжимая свою ладонь.
– Отпусти! Мне больно…
Медленно повернув голову в её сторону, он посмотрел на Камиллу.
– Больно? – Тихо ответил он: – Нет, ты не знаешь, что такое боль…
Отвернувшись, он разжал ладонь, и Кэм поспешила выйти из комнаты.
Фрэнк упал на колени возле кровати, склонившись головой к покрывалу, сжимая его руками. Его охватило непонятное чувство. Это была не обида или разочарование. Нет. Ему было бы всё равно, кто и где мог его так назвать. Но услышать такое от Камиллы. От той, которая заняла все его мысли и мечты, было действительно невыносимо больно. Казалось, сердце в груди, раскололось на тысячи горящих, обжигающих изнутри осколков. Он тихо повторял: «Только не ты Кэм! Только не ты…».
Фрэнк ещё некоторое время находился в её комнате. В тот момент, осознав, что это конец. Больше не было смысла… Он услышал, то, что больше всего боялся услышать от этой девушки. Она видела его таким же, как и все вокруг, «уродом», которого боятся.
И все чувства, которые он мог вызвать у неё – это страх и отвращение. Встав, он медленно пошёл к себе.
Зайдя в свою комнату, Фрэнк остановился у входа. Справа, на стене висело большое зеркало. Повернувшись к нему, он несколько минут, смотрел на своё отражение. Он сам ненавидел и призирал того, кого видел там. В голове крутились слова, произнесённые парнем на вечеринке: «Посмотри на себя! Неужели ты думаешь, что нужен ей. Посмотри на себя! Посмотри! Посмотри…».
Схватив с тумбы торшер, он с силой ударил им по зеркалу. От такого удара стекло с сильным звоном разлетелось по комнате. Этот звук был слышен по всему дому. Несколько осколков попали ему по руке, порезав ладонь. Но, не обращая на это внимания, Фрэнк лёг на кровать, закрыв глаза, и вскоре уснул.
На следующий день Марта убрала все осколки. Позже, она спрашивала у них обоих, что произошло. Но Фрэнк ничего ей не сказал, а Камилла с ней почти не разговаривала и не стала ничего объяснять.
И хотя Фрэнк давно ушёл из её комнаты, Камилла ещё долго не заходила туда. В первый момент, ей хотелось убежать из этого дома подальше. Но возвращаться к Сильвии было неудобно, а беспокоить родителей так поздно она не хотела. Сидя на первом этаже, и пытаясь осознать, всё, что случилось в этот вечер, она боялась подниматься наверх. Так и задремав на диване в гостиной.
Только через пару часов, проснувшись, Кэм вернулась в свою комнату.
Рано утром, Фрэнк уехал. Камилла уже знала, что если её муж уезжает из дома на рассвете, его не будет минимум три дня. Она утром слышала шум открывающихся ворот, но потом уснула и встала почти в обед.
После ночных событий, настроение было просто ужасным. Кэм понимала, что если ей позвонят Сильвия или мама, она просто расплачется в трубку. Но она не хотела никому рассказывать о случившемся и просто выключила телефон.
На кухне не было, уже привычного, оставленного для неё завтрака и Кэм поймала себя на мысли, что её муж действительно заботился о ней, а она не придавала этому значения.
Весь день она бродила по дому в разбитом состоянии, пытаясь осознать разговор с Фрэнком и его действия. В том, что он так поступил, по большей части была виновата она сама. Ведь как бы плохо она не относилась к мужу, как бы сильно его ненавидела, чтобы не было с его внешностью, он оставался молодым мужчиной, и никто не отменял его потребностей и желаний.