– Доброе утро. Я звонил и разговаривал с кем-то по имени Скай.
– Да. Это я.
– Я Зак Корриган.
Лицо Скай расплылось в неожиданно теплой улыбке.
– Рада познакомиться с вами, Зак. – Она протянула руку с накрашенными черным лаком ногтями. – Лив рассказывала.
– Неужели? – Он не мог скрыть удивления.
Глаза девушки наполнились слезами, Зак почувствовал, что у него защипало глаза.
– Проходите. – Скай смахнула слезу и, распахнув дверь шире, отступила, пропуская их в дом. – Пит и Шаз ушли на работу.
– Надеюсь, мы вас не задерживаем?
– Я не работаю по субботам.
В узком коридоре стоял слабый запах курева. Зак представил Хлою.
– Очень приятно. – Скай снова улыбнулась и с интересом посмотрела на нее. – Вы девушка Зака?
– Личный помощник, – одновременно ответили Зак и Хлоя.
Девушка озадаченно сдвинула брови, пожала плечами и кивком предложила им следовать за ней.
– Нам так не хватает Лив, – бросила она через плечо. – Хотя вы, должно быть, это понимаете, Зак. Вы же знаете, какой она была. Живой, милой, доброй.
– Да, – еле слышно согласился Зак.
Гостиная оказалась вовсе не такой запущенной, как он ожидал. Мебель почти наверняка куплена в комиссионке, на диване связанная вручную шаль из красной и лиловой пурпурной шерсти. На стенах огромные любительские картины маслом в таких же ярких и броских тонах. Однако все чисто, аккуратно и в целом производило на удивление приятное впечатление. Артистичное и уютное.
– Прежде чем покажу вам комнату Лив, думаю, я должна сообщить то, что сказал вчера вечером отец Том. Он сказал, что может отслужить панихиду в понедельник утром, даже несмотря на то, что это рождественский сочельник. Это на случай, если вы захотите, чтобы ее отпевали в церкви.
Зак надеялся, что его лицо не выдает удивления.
– А Лив ходила в церковь?
О да. В воскресенье утром и в среду вечером. Мы ходим туда все вместе. Это здорово.
– М-м-м, что это за церковь?
– О, вы можете посмотреть сами. Маленькая часовня за углом. Отец Том просто великолепен. Только посмотрите, какую огромную работу он делает здесь на соседних улицах.
– Понимаю. Я ничего не знал. Договорился о гражданской церемонии и кремации.
– Но, может быть, вы не откажетесь провести церковную панихиду, куда могли бы прийти друзья Лив?
Он вдруг понял, что даже не думал о возможных друзьях сестры. Лив приехала в Англию год назад, но Зак почему-то считал, что она ходит повсюду со своим парнем из рок-группы, а может, даже одна.
Он в смятении повернулся в сторону Хлои.
– Церковная панихида. Это было бы замечательно.
– Прекрасно. Я позвоню отцу Тому, хорошо?
– Спасибо.
– Ладно. Теперь идите сюда, вот комната Лив. Не стесняйтесь. Вы можете забрать все, что пожелаете. С тем, что останется, мы разберемся сами. – Голос девушки задрожал, на глаза снова навернулись слезы, нос покраснел. – Вы можете оставаться здесь сколько захотите.
– Спасибо. Вы очень любезны. – Зак неуверенно открыл дверь в комнату сестры и застыл на месте от удивления.
Когда Лив была подростком, в ее спальне постоянно царил бедлам, постель никогда не заправлялась, одежда валялась на полу там, где она ее сняла. В мусорной корзине лежала гора смятых бумажных оберток и жестяных банок из-под напитков. Беспорядок был постоянным источником конфликтов между ней и Заком, пока ему, наконец, не надоело изображать из себя армейского сержанта, и он оставил попытки вразумить сестру.
В комнате на кровати лежало выглаженное белое покрывало без единого пятнышка, на прикроватном столике стояла ваза с букетом ярких цветов. На комоде сидел маленький рыжий плюшевый мишка, высилась стопка аккуратно сложенных пеленок и детской одежды. Рядом стояла детская косметика: тальк, лосьон для тела и стеклянная банка с белоснежными ватными шариками.
В углу комнаты Зак увидел белую плетеную колыбельку из тростника, застеленную чистой простынкой и мягким розовым одеяльцем, один уголок которого был отогнут в ожидании своей маленькой хозяйки.
Пораженный, Зак стоял неподвижно, опершись на дверной косяк.
Комната говорила сама за себя. Его младшая сестренка повзрослела и изменилась до неузнаваемости. Здесь в Лондоне Лив нашла свой настоящий дом и, очевидно, готовилась к материнству. Все подтверждало, что она намеревалась стать идеальной матерью, пока судьба не украла у нее этот шанс, это право.
Внезапно горе всей своей тяжестью навалилось на Зака, грудь сдавило, сердце разрывалось на части. Он уже не надеялся сдержать слезы.
Прошло какое-то время, прежде чем сзади раздался мягкий шепот Хлои:
– Зак.
Он почувствовал, как ее рука легла ему на плечо и скользнула вниз, гладя сквозь рукав пальто. Прикосновение было на удивление успокаивающим.
Зак выпрямился и провел ладонью по лицу.
– Извините. Боюсь, я снова не сдержался.
– О, не беспокойтесь. Я тоже расплакалась.
– Для меня это просто шок. – Он обвел рукой комнату. Я не ждал ничего подобного. Все такое чертовски… аккуратное. – Ему удалось выдавить слабую улыбку.
– Комната просто прелесть. Идеальна.
– Маленькая обезьянка. Ради меня Лив ни за что не стала бы убираться. – Оба неуверенно засмеялись, глядя друг на друга. Потом Зак глубоко вздохнул и поставил пустую сумку в ногах кровати. – Если бы я знал, с чего начать.
Хлоя прошлась по комнате и остановилась у комода.
– Думаю, детские вещи вам наверняка понадобятся. – Она подняла верхнюю вещь и протянула ему. Это оказалась самая крошечная кофточка, которую Зак когда-либо видел. – Боже, какая же она маленькая.
– Да, совсем маленькая, – шепнула Хлоя, разделяя его благоговейный ужас.
– Не представляю, как можно надеть эту штуку на вертлявого ребенка, – с некоторой тревогой добавил он.
Хлоя улыбнулась, а Зак невольно подумал, как мило она выглядит. В самом деле, какой мужчина останется равнодушен к этим стройным ногам, блестящим пушистым волосам? Как он не замечал ее милых, теплых темно-карих глаз? Странно, но именно теперь, в таких печальных обстоятельствах ему вдруг подумалось, почему он всегда видел свои отношения с личным помощником в черно-белом свете?
– Я, пожалуй, начну, хорошо? – Хлоя повернулась открыть верхний ящик комода. – Полагаю, вы возьмете только детские вещи?
– Думаю, да.
– Здесь полно всего. Похоже, Лив хорошо подготовилась.
Зак кивнул и постарался сосредоточиться на том, чем они занимались.