Мама позвонила мне, когда я шла к метро. Она слушала мое выступление по радио на работе.
— Ты была потрясающа! — восхитилась она. — Меня захватил твой рассказ. А как ты туда попала?
— Благодаря интервью в газете, которое тот парень, Дэн, взял у меня перед вечеринкой. Ты помнишь его? Он уходил, когда ты пришла.
— Помню — плохо одетый мужчина с кудрявыми волосами. Мне нравится, когда у мужчин такие волосы, — добавила мама, — это необычно.
— Как бы то ни было, продюсер на радио прочитал это интервью и позвонил мне, поскольку хотел дать что-то в эфир о винтаже на Неделе моды.
И тут я поняла, что все блага просыпались на меня благодаря Дэну. Из-за него в магазине появилась Анни, он свел меня с миссис Белл, а теперь вот выступление по радио, не говоря уже о покупателях, которые пришли ко мне, прочитав интервью. Меня охватило внезапное теплое чувство к нему.
— Я не буду делать фраксель, — сообщила мама.
— Слава тебе, Господи.
— Вместо этого сделаю высокочастотное омоложение.
— А это что такое?
— Глубинные слои кожи разогревают лазером, она дает усадку и разглаживается. Практически они воссоздают лицо. Бетти — моя партнерша по бриджу — в полном восторге. Единственное, что ей не понравилось, так это ощущение, будто в течение полутора часов о твои щеки тушат сигареты.
— Какая пытка. И как сейчас выглядит Бетти?
— Если честно, как и прежде, но она убеждена, что моложе, и потому дело того стоит.
Я попыталась понять мамину логику.
— О, Фиби, я, пожалуй, пойду — Джон машет мне…
Я толкнула дверь магазина, и Анни оторвалась от ремонта.
— Боюсь, я слышала только половину передачи, поскольку поцапалась с магазинным воришкой.
У меня екнуло сердце.
— Что случилось?
— Когда я настраивала радио, этот тип попытался сунуть себе в карман бумажник из крокодиловой кожи. — Анни кивнула на корзину с бумажниками и кошельками, которую я держала на прилавке. — К счастью, я вовремя посмотрела в зеркало, и мне не пришлось бежать за ним по улице.
— Вы позвонили в полицию?
Анни отрицательно покачала головой.
— Он умолял меня не делать этого, но я сказала, что если вновь увижу его тут, то ему больше не отвертеться. Затем явилась одна дама, — Анни закатила глаза, — взяла мини-платье с серебряными кружевами от Билла Гибба, хлопнула им о прилавок и заявила, что даст мне за него двадцать фунтов.
— Чертова нахалка!
— Я объяснила ей, что цена в восемьдесят фунтов вполне разумна, а если ей хочется поскандалить, пусть отправляется на базар. — Я фыркнула. — Затем мне повезло — в магазин пришла Хлоэ Севиньи. Она снимается в Южном Лондоне, и мы мило поболтали об актерах.
— Хлоэ носит много винтажной одежды, верно? Она купила что-нибудь?
— Один из топов Жан-Поля Готье. И у меня есть для вас сообщение. — Анни взяла в руки клочок бумаги. — Звонил Дэн — он купил билеты на «Анну Каренину» на следующую среду и будет ждать вас у Гринвичского кинотеатра в семь часов.
— Будет ждать?..
— Вы не пойдете? — удивилась Анни.
— Я не была уверена… но… похоже, пойду, — раздраженно сказала я.
Анни озадаченно посмотрела на меня.
— Затем звонила Вэл — она выполнила ваш заказ и просит забрать вещи. И еще на автоответчике было сообщение от Рика Диаза из Нью-Йорка.
— Он мой американский дилер.
— Он достал для вас еще несколько бальных платьев.
— Прекрасно — ведь скоро бальный сезон.
— Да. И еще у него есть сумочки.
Я застонала:
— У меня сотни этих сумочек.
— Знаю, но он очень просил вас написать ему по электронной почте. Затем, последнее по списку, но не по значимости, — принесли вот это. — Анни исчезла в кухне и вскоре появилась с огромным букетом красных роз.
Я застыла.
— Три дюжины, — раздался голос Анни из-за цветов. — Они от Дэна? — спросила она, пока я открывала конверт и доставала карточку. — Хотя ваша личная жизнь меня не касается, — добавила она и положила розы на прилавок.
«Люблю. Майлз», — прочитала я.
— Это человек, с которым мы недавно виделись, — сказала я Анни. — А познакомились мы на аукционе «Кристи».
— Правда?
— Его зовут Майлз.
— Он приятный человек?
— Похоже на то.
— А чем занимается?
— Он юрист.
— И притом успешный, судя по цветам, которые посылает. Сколько ему лет?
— Сорок восемь.
— А. — Анни подняла бровь. — Значит, он тоже из области винтажа.
Я кивнула.
— Родился в году шестидесятом. Немного поизносился. Слегка помятый.
— Но сильный характер?
— Думаю, да… Я виделась с ним всего три раза.
— Зато он, по всей вероятности, сражен наповал, так что, надеюсь, вы снова встретитесь.
— Возможно. — Мне не хотелось признаваться, что я увижусь с Майлзом уже в этот уик-энд в Провансе.
— Давайте я поставлю их в вазу.
— Будьте добры.
Анни перерезала ленточку.
— Пожалуй, понадобится две вазы.
Я сняла пальто.
— Кстати, вы по-прежнему можете выйти на работу в пятницу и субботу?
— Да, — ответила Анни, разворачивая целлофан. — Но вы вернетесь ко вторнику?
— Я возвращаюсь в понедельник вечером. А что?
Анни обрезала ножницами нижние листья.
— Во вторник утром у меня будет еще одно прослушивание, и я смогу появиться в магазине только после обеда. Я отработаю свое в пятницу, если вас это устроит.
— Очень хорошо. А кто проводит прослушивание? — спросила я с щемящим сердцем.
— Региональный представитель, — ответила она устало. — Три месяца в Сток-он-Тренте.
— Ну… скрестим пальцы, — неискренне сказала я и тут же почувствовала себя виноватой, поскольку надеялась, что Анни провалится. Но это всего лишь вопрос времени — рано или поздно она найдет работу, и тогда…
Мои мысли оборвал звонок. Я хотела было уйти, но тут увидела покупательницу.
— Привет! — сказала рыжеволосая девушка, недели три назад примерявшая зеленое бальное платье.
— Привет! — тепло откликнулась Анни, ставя цветы в вазу. Девушка посмотрела на зеленое платье и зажмурилась. — Слава тебе, Господи, — выдохнула она. — Оно все еще здесь.