– Очень рад познакомиться с другом моего друга, – все тряс Кисову руку академик. – Я тоже с ним в школе учился, только на два класса старше, что не помешало нашей дружбе.
Алексей намек понял: его раскусили. Виктор Павлович помнит тех, с кем общался маленький Женя. И даже если среди них был Костя Чебыкин, то не с Кисовой физиономией.
– Пойдемте прогуляемся, здесь так чудесно, – Виктор Павлович сделал широкий приглашающий жест в сторону распахнутой во двор двери. – Ничего, если мы оставим вас тут ненадолго одних, молодые люди?
Маша с Игорем закивали.
– Машенька, не сделаешь ли для нас пока чайку?
И, подхватив Алексея под руку, Виктор Павлович повлек его во двор.
– Красота, а? – вздохнул он полной грудью, настойчиво таща детектива в глубь сада, в румяную гущу яблонь, подальше от дома.
Ясно, не хочет, чтобы за ними подсматривали. Или подслушивали.
– Тут нас уже никто не увидит, – притормозил Алексей. – А то еще немного, и мы упремся в ограду.
– Смотрю, вы успели изучить здешнюю топографию… Главное, чтобы нас не услышали. Надеюсь, в деревьях «жучки» не понатыканы.
– Вот как? А в доме есть «жучки»? Вам что-то известно о прослушке?
– Известно? Нет. Но я опасаюсь и имею для этого веские основания… Вы кто? – спросил он без перехода. – Утром мне звонила Маша, задавала вопросы. Якобы на них ее натолкнул папин школьный друг, приехавший в гости. Только мне не лгите. Вы пытаетесь разузнать подробности о гибели Жени? Вы профессиональный сыщик? Или любитель?
– Частный детектив. – Алексей чувствовал, что с этим человеком он может и даже должен быть откровенен.
– Вас Машутка наняла?
– Да.
– Почему вас? Вы как-то знакомы были раньше?
– Нет, кто-то ей меня порекомендовал… Это вы написали письмо?
– Какое письмо?
Виктор Павлович удивился так искренне, что даже его жутковатая улыбочка на мгновение разгладилась.
– Раз не вы, то нечего и обсуждать.
– Воля ваша. Я буду краток: немедленно бросайте это дело. Вы не только подставляетесь сами, но и Машу подставляете. Мне не нравится, что она обзванивает знакомых и задает вопросы. Это опасно.
– Это совет? Приказ?
– Лучше бы послушались меня без встречных вопросов. Я знаю, что говорю.
– Не тратьте время, все равно не прокатит. Я не стану объяснять вам причины, по которым я взялся за это дело, – но я взялся. И найду хотя бы часть ответов.
Копылов покрутил головой, будто удивляясь услышанному, но ничего не сказал.
– Судя по вашему предостережению, – продолжал Алексей, – вы полагаете, что имел место не несчастный случай, а убийство?
– А вы?
– Скажем так: я это допускаю.
– Вот и я допустил. Хороший врач не обходится без логического мышления. Для этого необязательно иметь ксиву сыщика.
– Алан Бицаев… вы знакомы? Он тоже друг Донникова.
– Знакомы.
– Он пытался меня убедить в том, что Донников выпил лишнего накануне.
– Он вас не знает. Он не мог сказать вам правду с бухты-барахты.
– Почему?
– О чем мы говорили минуту назад? Соображайте, уважаемый, вы же детектив.
– О том, что Евгений Дмитриевич не мог без посторонней «помощи» слететь в пропасть. Он опытный и аккуратный водитель, он был трезв, дорогу хорошо знал, и «Аннушка масло не разлила».
– Аннушка? А, вспомнил… Похоже, мы оба осторожничаем, не зная, можно ли доверять друг другу.
– Верно. Но мне доверять можно хотя бы потому, что я ни в чем не замешан по определению. Я не был знаком с Донниковым, с его работой, коллегами, семьей. А нашему знакомству с Машей всего сутки. Мне даже некому сболтнуть лишнего, поскольку ни одного заинтересованного в ваших секретах лица я не знаю. Зато вы можете оказаться лазутчиком, подосланным убийцей для того, чтобы разведать, что мне известно.
– Браво. Мне нравится, как работает ваша голова. Если – не приведи господь! – вдруг надобность возникнет в сыщике, то обращусь именно к вам… Ну что ж, придется мне, видимо, помочь вам с информацией. Как там у вас с тайной исповеди?
– Если вы не собираетесь признаваться в убийстве, то работает тайна клиента.
Академик Копылов еще раз посмотрел на детектива, еще поизучал его лицо и решился.
– Ладно. То, что я скажу вам… – Он оглянулся по сторонам, вытягивая шею, затем ухватил детектива за рукав и утащил еще поглубже в чащу деревьев. – Об этом Женя никому не говорил, кроме меня… Ну, еще Алан знает. То, что вы сейчас услышите, надо сразу же забыть.
Алексей кивнул. Виктор Павлович тоже кивнул: поверил.
– Женя наблюдал за здоровьем самого президента, – веско проговорил он.
– Об этом в прессе говорилось, хоть и мельком. Так что невелик секрет.
– А вот о чем в прессе не говорилось… Последние несколько недель – последние до гибели Жени Донникова, как вы понимаете, – президенту нездоровилось. Он зачастил к Жене. И тот, осуществив полный спектр исследований, установил, что его пациента травят. Не политически, а в прямом смысле, ядом. Каким-то растительным токсином, маленькими дозами. Женя хотел исследовать токсин, узнать, откуда он родом, но привлекать специалистов по редким растительным ядам ему запретили – чтобы волна не пошла. Сказали, что у них есть нужные ученые, обойдутся без помощи Донникова.
– И как, нашли?
– Откуда Жене знать? Он показал результаты анализов своему пациенту, объяснил, что к чему, и вызвался исследовать токсин. В ответ пациент его сердечно поблагодарил, обещал награду и просил никому не говорить, вообще забыть. Поскольку дальше он будет разбираться сам и помощь академика Донникова больше не понадобится. Женя выписал ему кучу рецептов, назначил разного рода процедуры для очищения организма, на чем они и расстались. С тех пор этот пациент к нему не приходил. Зато на Женю вскоре стали покушаться. Теперь вы понимаете, почему я опасаюсь прослушки. Уровень тут такой, что, возможно, уже и вами интересовались…
Вот почему Алан Бицаев так боялся! Теперь ясно: он опасался, что его телефон прослушивается. Уж если Копылов был готов искать «жучки» на яблонях…
– Так вам Евгений Дмитриевич рассказал о покушениях? Давайте сверим версии: я знаю о четырех попытках, а вы?
– О трех…
Понятно: о Лиде Евгений Дмитриевич предпочел умолчать.
– Но вы меня не поняли, – пылко продолжал Виктор Павлович. – Не надо сверять версии – ваше расследование необходимо полностью свернуть! Причем немедленно! И главное, Машу попридержите!
– Не вижу причин для паники. Донников спас жизнь президенту, ему орден нужно дать. И президент академику благодарен. Ему незачем избавляться от своего спасителя! А тот, кто пытался отравить главу государства, уже опоздал: Донников токсин нашел и своему пациенту о нем сказал. Тайне не было суждено умереть с академиком, так сказать. Зачем же после драки кулаками махать?