Прошелестела у его ног, вытянув руки вперёд. Подошёл поближе, дал команду логгеру усилить освещение. Аптечка сработала идеально. Впрочем, как всегда. На спине остались лишь тонкие белесые полоски от шрамов, нанесённых указкой. Хотя и они исчезнут через пару — тройку дней. Вздохнул:
— Можешь встать и одеться нормально.
— Господин желает этого?
Прошелестело у его ног.
— Желает.
Отвернулся, одновременно отходя к двери. Послышалось шуршание ткани.
— Я выполнила приказ, господин.
Обернулся. Саури действительно была одета. Но как! Больше всего её наряд напоминал платья танцовщиц Халифата, исполняющих танец живота. Отдельный лиф, обнажающий большую часть груди, расшитый драгоценными камнями, длинная ниспадающая юбка до середины щиколоток, состоящая из чередующихся между собой разноцветных, опять же прозрачных газовых полос ткани, полностью демонстрирующих ноги. Поморщился, на что саури испуганно втянула голову в плечи.
— Не пойдёт.
Внезапно ему в голову пришла мысль, впрочем, тут же отброшенная. Это будет слишком явно. Нет. Да и зачем ему эта саури? Достаточно того, что он спас её от смерти и пустит по миру её Клан. Лучше избавиться от неё. Раз и навсегда.
— Иди за мной.
Шурха послушно поплелась следом. Естественно, к выходу из тиба.
— Можешь идти к себе.
— Но…
Бросила полный ужаса взгляд на жилую галерею, где молча застыла Айили.
— Я старший Рода, если ты помнишь.
— Тогда… Что мне делать, господин?
— Я освобождаю тебя от рабства, но не смей трогать ас Кеури. Если она ещё раз пожалуется нам, или я просто узнаю об этом — поверь, то, что с тобой случилось сегодня, покажется тебе райским наслаждением, ас Самих, по сравнению с тем, что будет твоим наказанием.
— Как пожелаете, господин…
Она торопливо набросила на голову плотную накидку, скрывающую тело, потому что двери наружу начали открываться, и как только та открылась, исчезла в темноте аллеи. Уличного освещения в кампусе Чемье, как и ожидалось, не было… Вообще Александр не мог понять, почему этот университет считался среди саури самым престижным. Почему? Пока всё то, что он слышал и видел здесь, напоминало ему один затянувшийся фарс. Причём, самого дурного пошиба. Учащимся преподавали в самых настоящих сараях. Жили они буквально в хлевах, где, кроме холодной воды не было ни энергии для использования бытовых приборов, ни нормальных санузлов, ни даже ванн. Он представил себе, какого будет в тибах и аудиториях через три месяца, когда наступит зима, которая на планете была, кстати, довольно суровой по меркам саури. Морозы могли достигать минус десяти — двенадцати градусов Цельсия, если верить имеющимся данным…
— Зачем ты её освободил?
Перед ним выросла злющая, словно голодный партократ, аури. Махнул рукой.
— Ну, не нравится мне она. Вот и всё! Не мой типаж! Та же Ирнай куда красивей! Если уж ты так озабочена моим сексуальным состоянием, то не волнуйся. В отличие от тебя я отношусь к этому куда спокойнее и могу себя полностью контролировать.
— Ты мужчина!
Опустила глазки.
— И пока я не определилась насчёт тебя, то если в твоей постели будет другая женщина, мне будет гораздо спокойнее. Потому что я буду знать, что у тебя не возникнет желания ко мне раньше времени.
— Так! Слушай сюда!
Он не выдержал и взорвался:
— Если ты считаешь, что в один прекрасный день от приступа спермотоксикоза я полезу к тебе, мелкая, то сильно ошибаешься! Даже не можешь себе представить, насколько сильно!!!
Айили покраснела:
— Может, ты считаешь, что сможешь удержать себя, когда у меня наступят особые дни, но лучше тебе до их наступления всё-таки завести себе партнёршу в постели!
Аури вспылила не меньше, чем только что сам Александр, свирепо насев на него и готовая вцепиться в человека.
— Стоп. Брек. Что за "особые дни"?
Айили покраснела так густо, что он серьёзно заволновался за состояние аури. Отвернувшись в сторону, девушка неохотно пояснила:
— В дни, когда женщины моего вида могут зачать дитя, наши тела выделяют особые ферромоны, почувствовав которые все самцы теряют голову, желая оплодотворить нас. Впрочем, мы тоже безотказны в это время… В том самом смысле… И результаты таких беспорядочных сношений зачастую трагичны. Поэтому в период созревания нас, юных девушек, стараются спрятать куда подальше от самцов, чтобы не произошло несчастного случая. А учитывая, к какому Дому я принадлежу…
— Понятно. Извини, сорвался. Я просто не знал этой особенности аури…
— О ней вообще мало кто знает из чужих народов…
Краска на лице аури стала совсем багровой.
— Хорошо. Скажешь, когда у тебя начнутся эти самые особые дни. Что-нибудь придумаю. В конце концов, наша медицина на высоте. Приму успокоительное, а там меня хоть пили — ничего не почувствую.
— Айе, какое чудесное средство.
Девушка радостно всплеснула в ладоши. Но тут же вновь стала озабоченной:
— Завтра хочешь драться с первым мечом Чемье?
— Да не особо мне хочется его убивать. Но другого выхода я не вижу. Иначе скоро каждый сопляк в этом болоте будет считать себя обязанным бросить мне вызов.
— Может, просто искалечить?
Задумчиво протянула аури.
— А поможет? Сомневаюсь…
— Аль Уири не такой высокий Клан, как те, что удостоили нас, ничтожных, своих вниманием. Но пользуется определённым авторитетом среди них.
— Специализацию Клана знаешь?
— Естественно.
Удивилась аури.
— Медицинские препараты военного и гражданского назначения.
Александр скривился:
— Так вот кто гробил раненых во время войны? Нет. Всё-таки я его убью.
Айили пожала плечами:
— Как знаешь, Алекс…
…Аудитория, где занимались студенты выпускного курса Чемье, замерла от неожиданности — с первым ударом колокола, означающего окончание первой лекции на пороге выросли две фигуры, одним своим появлением внушившим страх. Человек и аури. Нет, студенты, конечно, знали, что впервые за всю историю существования университета в его стенах появились другие разумные кроме саури. Но вот, столкнуться лицом к лицу… И оба внушали страх, даже ужас своим явлением. Что им надо? И вообще, как осмелились учащиеся низшего курса явиться к старшим? Проявление подобного неуважения…
— Тарх аль Уири.
Негромкий голос человека прозвучал в тишине.
— Ты оскорбил меня. Я желаю смыть обиду твоей кровью и жду тебя после последнего часа лекций на Арене Справедливости.