…Это всё. Песец… Полный песец… Саури между тем удивлённо взглянул на листок, лежащий перед ним, затем пробежал глазами текст ещё раз. Открыл было рот, чтобы огласить имя несчастного, но просто беззвучно хлопнул несколько раз ртом, так и не произнеся ни слова. Его шатнуло. Потом старик начал опускаться на глину сцены. Что за… Выскочило ещё несколько педагогов, торопливо подхватили старика, понесли. Женская фигура отделилась от них, подобрала листок, скользнула глазами по листку, потом наклонилась к микрофону. Сашка стиснул кулаки:
— Вести учебную программу у учащихся группы профессора ас Архима некому. Поэтому все учащиеся станут заниматься самоподготовкой. Желающие могут сдать экзамены за курс экстерном.
— Ф — фу!
На его облегчённый вздох оглянулись все, стоящие рядом. Сзади послышался чей-то шёпот:
— Ты серьёзно рассчитывал, что вести лекции поручат тебе, человек?!
Повернул лениво голову, с удивлением отметив, что стоящие рядом девушки торопливо расступаются.
— Ты кто?
Перед ним стояла незнакомая саури. Тоже закутанная в тряпки и покрывала до последней стадии, с уже знакомыми пятнами синевы лихорадки на щеках, с чуть впалыми щеками. Но… То ли он уже привык жить среди ушастых, то ли что-то другое… Саури чуть приподняла голову, принимая горделивую позу:
— Сайя ар Джарро, бледнокожий урод.
— Даже так?
Давно он не ощущал такой угрозы в голосе. Пренебрежительно усмехнулся. Даже нагло.
— Высокая ар Джарро, да будет вам известно, что я готов хоть сейчас сдать экзамен за весь курс Чемье по следующим направлениям: экономике, социологии, торговле, рекламе, и даже по психологии. Просто моё пребывание в стенах университета — приказ моего, хм, Вождя. Второе, Высокая, для меня имя вашего Клана ас Мирри не значит ничего. И оскорблять меня значит только одно — подписать смертный приговор своему Клану.
— Громкие слова, урод.
Она скривилась, сделав какой-то непонятный жест.
— Она тебя оскорбила, Аалейк.
Зашептал кто-то сзади из своих. Ого! Уже своих!
— Сильно? Оскорбила?
— Ты даже не знаешь наших законов, ничтожество?!
Саури закипала всё сильнее и сильнее, краем глаза Александр заметил, что вокруг них собирается толпа. Причём без разницы курсов. Послышались смешки. Кое-кто начал тыкать пальцами в него…
— Я не хочу устраивать спектакль, Высокая ар Джарро. Но как мне подсказали, поскольку я действительно не знаю ваших обычаев, вы нанесли оскорбление моей чести. И судя по реакции собравшихся…
Обвёл вокруг рукой, продолжил:
— такое оскорбление не смыть извинениями.
— Я — ар Джарро. Поединок, человек.
— Принимаю. Где и когда?
Она усмехнулась:
— Выбор за тобой, человек.
— Правильное решение. Меня не устраивает Арена Чести. Потому что я не желаю следовать правилам, означенным там. Потому что я ставлю не смерть, ни первую кровь, ни извинения.
Саури озадаченно взглянула на него, осмотрелась вокруг. Опять скривилась:
— Тогда чего, бледнокожий урод?
— Первое — мы будем драться в моём тибе. На этаже достаточно места для поединка. Далее…
Вскинул руку, останавливая готовые сорваться с её губ оскорбления.
— Вы можете привести с собой свидетелей поединка и зрителей. Тиб достаточно велик, чтобы принять двадцать четыре саури с вашей стороны. С моей будет столько же свидетелей.
Взгляд ар Джарро стал задумчивым, но всё же она кивнула в знак согласия.
— Принимается.
— И — последнее, Высокая.
Он усмехнулся, поднял руку и коснулся её щеки, от чего саури отшатнулась, словно её коснулся прокажённый.
— Ты должна будешь перед поединком провести сутки в моём тибе. Одни выходные сутки. Айили покинула Чемье, и её покои свободны. Вещи Светлой вывезены, но я не настолько нищ, чтобы держать комнату пустой. Поэтому ты возьмёшь с собой троих подруг, чтобы они были свидетельницами того, что я, человек, живущий в тибе, не коснулся тебя ни одним пальцем, не оказывал никакого давления, не унижал и не оскорблял тебя всё то время, что ты будешь находиться в моём доме. Ну а победителю достанется право Хаар, саури. Ты сможешь потребовать от меня всё, что пожелаешь. Если ты не согласна — моли Тёмных Богов о пощаде. Я уничтожу не только тебя, но и весь твой Клан до последнего саури. И его вычеркнут из Багровой Книги Кланов, как ас Сабира.
— Ты сошёл с ума, урод?! Требуешь, чтобы та, которая жаждет вырвать из твоей груди сердце, пробыла в твоём доме сутки перед поединком? Думаешь, это поможет тебе?! Пощады ты не дождёшься, а смерть твоя будет ужасной!
— Высокая, аль Уири считался первым клинком Чемье.
— Он щенок по сравнению со мной. Его счастье, что его убили раньше, чем я скрестила с ним мечи.
…Странные у неё глаза. То серые, то почти стальные. Но пятна солнечной лихорадки говорят сами за себя… Сашка не мог отвести от неё глаз.
— Ты принимаешь мои условия, Высокая?
— Я буду биться насмерть, белое ничтожество.
— Оскорблять противника, значит, выказывать ему неуважение. Не уважать противника — значит, проиграть поединок ещё не начав. Я жду тебя, Высокая, и свидетелей твоей непорочности. Сутки в моём тибе тебе и трём твоим подругам, потом поединок. День — на твой выбор.
— Я буду сегодня же!
Резко развернулась, её чуть качнуло под тяжестью одежды, но саури сумела удержаться. Сашка покачал головой вслед исчезающей в толпе студентов фигуре. Его дёрнули за рукав — повернув голову, упёрся в огромные глаза кого-то из одногруппниц.
— Чего?
— Мы уходим.
И верно, последние девушки исчезали в галерее, ведущей из общего зала. Под ропот смотрящих на него студентов, человек покинул зал. Позвавшая его саури спешила рядом. Вдруг остановилась, развернулась, со всего маха заехала ему по голени. Больно не было. Слишком много тряпок намотано на ногах той. Но Сашка опешил:
— Ты чего?!
— Зачем ты это сделал?! Теперь она тебя точно убьёт! Ар Джарра не просто Клан! Это Клан профессиональных убийц и шпионов! Их с рождения обучают искусству убивать! Тем более, что ты сам отказался соблюдать правила! У тебя был шанс, потому что она больна, и очень сильно больна! Её истощение уже почти критическое! А вместо этого ты спасаешь своего убийцу!
Человек усмехнулся, вдруг стремительным движением коснулся кончика аккуратного носика.
— Вот потому, что она больна, я и делаю это. И — я не умру.
Ухмыльнулся. Его глаза зло сузились.
— Но она проклянёт день, когда решилась пойти против меня. Тем более, оскорбить.