— Михаил Петрович?
Негромкий голос затянутого в чёрный мундир личной службы безопасности Его Императорского Величества. Рука сама потянулась к виску, но опомнился — он теперь гражданский, и отдавать честь не обязан.
— Да, это я. С кем имею честь?
— Прошу простить за назойливость, но с вами хотят поговорить.
Показал рукой на застывший поодаль большой глайдер, матово чёрный, с наглухо затонированными стёклами. Ох, Тьма…
— А я могу отказаться?
Чуть наклонил голову в бок, ожидая приказа идти, и не выёживаться. К его удивлению, офицер кивнул:
— Можете, разумеется. Хотя мы на вас очень сильно рассчитывали, товарищ генерал…
— Мы?
— Пока вы не согласитесь, вам знать кто именно — не положено.
— Тьма! Я семьдесят лет в строю! Сколько раз меня латали — не сосчитать! Только вышел из клиники, и вы хотите меня опять припахать?
— Время такое, Михаил Петрович.
Лицо безопасника стало суровым, но бывший старик махнул рукой:
— Нет, уж! Я хочу детей увидеть, узнать, что дома делается… Так что обойдитесь пока без меня! В конце концов, мир подписан, все радуются. Имею я право побыть вольным человеком?!
Он уже начал привычно — начальственно свирепеть, но офицер, стоящий перед ним, отступил в сторону:
— Раз такого выше желание, Михаил Петрович, не буду настаивать. Но если надумаете — милости просим. Ваш опыт бесценен для нас…
…Как нельзя вовремя подкатило такси, и омоложенный старик, махнул рукой. залезая в машину:
— Нет уж. Если действительно понадобится — сам приду. И без ваших подковёрных игр. Вот они уже где у меня…
Провёл ребром по горлу, потом воткнул карточку в приёмник:
— Транспортные ворота. Ближайшие.
Последнее, что услышал офицер в чёрном мундире перед тем, как захлопнулась дверца и машина сорвалась с места…
… — Простите, кто вы?
Михаил Рогов с удивлением смотрел на испуганную саури за кухонным столом своего дома, что-то нарезающую на большой разделочной доске. Какого…
— Это вы кто?!
Мужчина начал свирепеть — эти твари убили его любимую Светлану! А теперь пробрались в его дом?! Никогда! Ни за что! Он не потерпит этого! И отомстит за гибель жены! Рогов — старший сунул руку в карман камзола, где у него лежал личный бластер, привычный каждому гражданину Империи, стиснул ребристую рукоять. Прикосновение холодного пластика чуть успокоило его. Сдерживая ненависть, он процедил сквозь зубы:
— Я — Михаил Рогов. Владелец этого дома. Кто ты, саури? И как посмела войти под мою крышу?!
— Папа!
Отец повернулся на окрик — по лестнице холла спешил Николай. Хм… Раз сын здесь, значит, он может дать объяснения присутствию этой… Сын раскрыл объятия, крепко стиснул отца, затем отпустил, оглядывая его с ног до головы, восхищённо произнёс:
— Ну, батя! Вообще… Просто фантастика!
Михаил дёрнул подбородком в сторону так и застывшей неподвижно саури с испуганным личиком.
— Что это?
Сын скосил глаза туда, куда показывал отец, и вдруг расплылся в улыбке:
— Ой, батя, тут столько всего произошло… Ты же в курсе, что у нас с Кланами мир? Больше того, мы теперь на одной стороне.
— И что?
Тон отца был суров и непреклонен.
— Я не потерплю присутствия всяких… В своём доме, сын!
Николай вдруг рассвирепел. Внешне это было незаметно, но родитель слишком хорошо знал собственного сына, чтобы не понять, что тот сейчас чувствует.
— Эта, как ты выражаешься, девушка — моя жена, Яяри Рогова! И мать твоего внука. Твой старший сын, Дмитрий, уже тоже ждёт детеей от своих двух половин, тоже саури! И если ты не готов смириться с тем, что твои сыновья женились на саури… Прости, отец, но мы уйдём из дома. Вместе с нашими семьями.
Николай развернулся, а Михаила шатнуло — новость была слишком оглушающей. Как они только могли?! Предать память матери?! Взять в жёны тех, чьи соотечественники убили её?! Опустился на вовремя подвернувшийся стул, предупредительно подставленный сервис — роботом, руки бессильно опали на колени. Саури испуганно закусила ладошку, глядя на отца мужа огромными глазами. Рогов — отец перевёл взгляд на неё, потом на сына, подошедшего к снохе и обнявшего её за плечи, что-то шепчущего ей успокаивающее в длинное острое ушко. Саури опустила голову, отводя взор от грозного человека. Секунды раздумья, затем последовал вопрос:
— Ты сказал, что Димка тоже взял жён из Кланов? И почему — жён?
О ком шла речь, пояснять не требовалось. Николай ответил:
— Да. А жён — потому что у него их две. И обе уже беременны.
— А где он сейчас?
— На Фиори. Вне Империи. Вместе с семьёй.
Снова воцарилось молчание. Саури прижималась к мужу, боясь свирепого родителя. Михаил снова смерил сына и его жену тяжёлым взглядом, отвёл его в сторону, поднялся:
— Фирма как?
— Стоит прочно. Можешь проверить.
Отец махнул рукой.
— Верю. Обманывать не станешь. Но и оставаться под одной крышей с ней…
Ткнул пальцем в сторону саури, испуганно поджавшей уши.
— Не желаю. По крайней мере — пока. Поэтому уйду я. А там — время покажет.
— Батя! Не делай глупостей!
— Я всё сказал.
Мужчина поправил плащ, затем вышел из дома. Куда двинуться? Он действительно не может оставаться под одной крышей с этой… Но Колька явно её любит. И она его, похоже, тоже. Тем более, что уже родила… Внука… Не стоит им мешать. Действительно, время покажет… Взглянул на крышу семейного гнезда. В конце концов, ему есть чем заняться. Нажал на кнопку вызова такси, затем задумчиво пристроился на лавочку возле ворот ограды. Глайдер прибыл спустя десять минут. Из дома никто не выходил. Впрочем, Колька прекрасно знает, что уговаривать отца передумать — бесполезно. Правильно! Наша порода! С теплотой подумал Михаил. С лёгким гулом машина, украшенная шашечками, замерла перед ним, предупредительно распахнула двери. Мужчина встал и шагнул в салон. Дождался, когда закроются дверцы, назвал цель поездки:
— В ближайший военкомат.
— Принято.
Прозвенел приятный голосок, а Михаил Петрович Рогов, ста сорока двух лет от роду, омоложенный, задумчиво смотрел в окно на расстилающийся перед ним город. Сыновей он родил. Дом построил. Деревья — посадил. Что ещё нужно человеку? Долг он свой перед семьёй выполнил до конца. Сыновья выросли, у них свои семьи. А что делать ему? Впрочем… Теперь настала пора заплатить Империи. Она дала ему всё. И, раз у него появилась возможность и новая жизнь, он обязан прийти на её зов. Потому что не может поступить иначе. А там пройдёт время, и он сможет решить для себя — смириться с произошедшим, либо так и остаться одиночкой. Время — лучший доктор…