– Не хочешь, не рассказывай!
Она понимала, что обижаться глупо. Но обиделась все равно, конечно. Отвернулась к ребятам.
– Лин, ну ты же сама все поняла, что спрашивать? Сбежал, ага! А что я, как бычок, на веревочке что ли должен ходить?
Она пожала плечами и пробурчала, что учиться все равно надо, и им обоим придется за эти прогулы отвечать. Егор ответил, что знает.
– Мне лекций от отца хватило, – добавил он.
Лине снова пришлось считать до десяти. Так он ее бесил! И саму себя она в этот момент терпеть не могла! Болванка пустая! Не может слова найти, не может вести себя нормально, ничего не может!
Поцеловать его, – вот что ей хотелось больше всего на свете!
Она не оборачивалась, потому что боялась броситься ему на шею.
Его взгляд вбуравился в спину.
– Лина-а! Давай жить дружно, а? Ага? Мне что теперь, и тебе доказывать, что я не верблюд? В школу не мог пойти из-за отца, а сюда из-за тебя не надо было приходить, так что ли?
Она развернулась в недоумении.
– Чем тебе отец-то помешал?
Лицо его побледнело. Нахальство ушло из глаз, притворная усмешка уже не кривила губы. Егор играл желваками, как человек, доведенный до крайности.
– Он как щенка, понимаешь? За шкирку!
Итак, ее догадки подтвердились. Егору на самом деле приходилось отстаивать свободу и право на выбор. Он невероятно разгорячился и впервые заговорил о своей семье. Было принято и до сих пор приятно, что исполнялся любой каприз. Должна быть отдача, и только. В виде хорошей учебы, достойного поведения и уважительного отношения.
– И я стараюсь не доставлять неприятностей! Мне тоже не надо лишнего геморроя. Я не пью, не колюсь, не шляюсь. Да я уроки прогуливал всего пару раз, и вот эту неделю еще.
– Как-то так… – выдохшимся голосом закончил Егор, – досталось по полной программе, я же не человек, а дрессированный пудель, оказывается…
– По крайней мере, у тебя есть хозяева. Поверь, брошенной собачкой быть не лучше.
Он скептически нахмурился.
– Ты себя имеешь в виду? Твоим родителям по барабану, что ты не ходишь в школу?
– Я живу с дедом. Мама осталась в Воронеже со своим новым мужем.
– А папа?
– А папы у меня никогда и не было.
Откровенность далась нелегко. С ресниц капнуло. Заметив это, Егор смущенно уставился себе под ноги. Лина поняла, что он не догадается утешить ее или сменить тему. Пришлось самой.
– Все наладится, Гошка! – Оптимистически заявила она, немного споткнувшись на его имени.
– Конечно, Аполлошка, – отбил он подачу.
– Я серьезно. Вряд ли тебе стоит устраивать революцию, на носу турнир, с Миком надо заниматься, не подходящий момент, понимаешь?
Он упрямо потряс головой. Не понимал, и не хотел понимать. В буквальном смысле она предлагала сидеть тихо и не нарываться на разборки с родителями. Егор же уже вынул чеку и готов был бросить гранату. Взорвать привычный мир: благополучный, уравновешенный, уставленный по периметру аккуратным забором.
К черту заборы!
– Пойду с Миком в трущобы!
Лина глянула недоверчиво.
– Ты думаешь, он – дитя подземелья, что ли?
– Ну, что-то вроде того. А тебе так не кажется? Зато, судя по всему, ни от кого не зависит, никому не отчитывается, в школу не ходит. Помнишь, он тогда технично ушел от разговора? Не учится нигде, факт!
– Да я тебе повторяю, что независимость это не есть гуд! – Вскипела она.
– Ну конечно! Куда лучше прыгать на цырлах за лакомый кусочек, ага? Деньги, деньги, еще раз деньги! И власть. Надо мной в том числе. Думаешь, правда, родоков интересует мое образование или мое самочувствие? Главное, чтобы я не подвел, сечешь? Чтобы все трюки правильно выполнил, а потом спать на коврик улегся.
– Гошка, успокойся!
– Нет, я ничего не говорю, у меня сладкая жизнь, куда там! Особенно в перспективе. Я же не просто пудель, я с родословной, ага? Как вырасту большой и много кубков завоюю, медалей там, туда-сюда, так мне еще перепадет большая конура, заводы-пароходы, все папочкины…
– Гошка!!!
– Да к чертям собачьим, понимаешь! Я сам заработаю, понимаешь?! Не надо мне перед носом куском этим трясти, чтоб я на задних лапах стоял!
Неужели это ей недавно не терпелось встать на его защиту? Оказывается, защищать Егора надо от него самого! Избалованный принц получил пендель от короля, впал в истерику и готов отречься от престола.
– Я тебя не узнаю, – пробормотала Лина.
– Ага.
Ей очень, очень-очень хотелось взять его за руку, отвести за тридевять земель отсюда, где никогошеньки не будет, кроме них. И не утешить, нет. Заставить забыть обо всем. Чтобы он смотрел на нее и думал только о ней. О них.
– Ты слышишь? – Вдруг спросил Егор.
– Что?
Он развернул ее к корту, прижав спиной к себе.
– Они играют, ага?
– И? – Пискнула она, замерев в его объятиях.
– И Мик молчит! Ты слышишь? – В голосе Егора звучало торжество. – Молчит же! И ракетку не швырял!
Она не могла разделить его восторгов в той же степени. Ее немного потряхивало, будто подключили к энергостанции.
– Ты чего? – Прошептал он.
И она поняла, что шепот отнюдь не романтический. Егор просто боялся спугнуть эту минуту, эту маленькую победу – спокойствие Мика в игре. Он словно не верил своим глазам. А Лина не могла поверить другому: его руки лежали у нее на плечах, но при этом ничего такого, о чем ей мечталось, не происходило!
Случайное прикосновение.
Дружеское, мимолетное.
Продолжение следует? Ох, как колотилось сердце в надежде на это.
Она рискнула пошевелиться. Подняла к нему лицо и ласково произнесла:
– Поцелуй меня!
Это в мечтах.
В реальности Лину словно сковало ледяной коркой.
Он отстранился, чтобы похлопать Мику. Тому особо удался удар слева, мяч попал красиво под линию.
Матч скоро закончился. Джонни, проиграв, с привычной мрачно-насупленной физиономией прошмыгнул мимо них. Впрочем, выигрывая, он тоже не снисходил до улыбок.
Егор выбежал к Мику. Лине в которой раз за сегодняшний день пришлось сдерживать слезы.
Вечером, когда она рассказывала деду, что происходит в ее жизни, вдруг ожил сотовый. Пришла смс-ка от Мика. Два смайлика держат за руки друг друга.
Получается, он видел, как Егор обнимал ее. И решил, что это серьезно.