Вообще, истериками часто называют все подряд – самые разные человеческие проявления: нытье, настойчивые просьбы, долгие слезы, крик (неумение выразить желание спокойно) и т. п.
Разделим наш разговор на две части и обсудим, откуда такие проявления берутся и что со всем этим делать.
Главное, что хотелось бы сказать: мы, взрослые, истерик чаще всего просто боимся. А собственно – почему? Что в них такого страшного? Не в том ли дело, что мы в очередной раз оказываемся в неудобной и неприятной для нас ситуации и, соответственно, стараемся как можно скорее из нее выбраться, не особо обращая внимание на суть происходящего? С другой стороны, нас можно понять: ну как оставаться безучастными, когда любимому человеку явно плохо? Вот и начинаем мы сами ужасно нервничать, теряя возможность понять, что с ним и нами происходит.
А между тем причины, равно как и процесс, в данном случае очень важны.
Начнем, как обычно, с вопроса: почему, собственно, детские истерики выделяются в некий особый подвид истерик? Разве есть в данном случае принципиальная разница между детьми и взрослыми? Это, позвольте, какая же?
В состоянии истерики человек вне зависимости от возраста не может совладать с собой, ему по-настоящему плохо, он не в силах поменять реальность привычным способом, не справляется с осознанием происходящего.
Вот из этого, мне кажется, и нужно исходить.
Не потому ли мы выделяем детские истерики в отдельную группу, что слабых проще обвинить в несдержанности и невоспитанности, что легче подвести теоретическую базу под этот неприятный для нас процесс?
Конечно, в разном возрасте, а тем более у разных людей реакции на действительность несколько отличаются.
И в случае с детьми нам проще объявить причины расстройств несущественными. Подумаешь, игрушку не купили! Или не дали доиграть. А ведь причина обиды – штука суперсубъективная: как о ней спорить, как оценить ее значимость?
Я бы предложил вместо того, чтобы привычно искать манипулятивные способы прекращения неприятных нам проявлений близких, отнестись к ним по-человечески.
Думаю, что в первую очередь человека в истерике жаль. Это нормально – жалеть того, кому плохо, не так ли? Вот и давайте сообщим ему об этом. Ведь так важно услышать, что тебя жалеют. Понимаю, что я сейчас отторгаю группу читателей, находящихся внутри подростково-военного комплекса – уверенности, что жалость унижает (впрочем, про это, боюсь, невозможно говорить всерьез без клинического психотерапевта, поэтому предлагаю эту тему отложить до лучших времен). Однако очень важно просто сообщить человеку, что мы его ВИДИМ, что заметили его огорчение. Да-да – просто сообщить, желательно спокойно, обняв, так, чтобы он нас услышал.
Далее. Предлагайте помощь. Спрашивайте в первую очередь о том, что нужно человеку, чтобы справиться с этим тяжелым состоянием. Принесите стакан воды, отведите умыться. Не уставайте помогать. Если помощь отвергнута, просто отойдите – пусть он побудет наедине с собой. Предоставьте ему возможность проверить собственные механизмы перехода в другое состояние.
Третье. Стоит объяснить нашу позицию. В частности, что мы не умеем, не готовы общаться сейчас и таким образом (что чаще всего является правдой). Это может звучать примерно так: «Честное слово, мне очень тебя жаль, я с радостью помогу тебе, чем могу, но разговаривать в такой форме не стану, поскольку не умею (мне это неприятно, мы ничего не достигнем, я нервничаю и т. п.)».
Разговор по существу сейчас невозможен, не злитесь – злиться просто не на что! Ведь истерика в 90 % случаев не имеет отношения к ее изначальному предмету. И поверьте: ребенок способен это понять. Важно разделить – и для самих себя тоже – состояние и предмет разговора. И позиция наша должна быть твердой.
Если же мы чувствуем, как сами впадаем в пограничное состояние, пришло время заняться собой: тот же стакан воды, глубокий вздох, наблюдение за собственным физическим состоянием нам наверняка помогут (см. об этом подробнее в главе «Тело как педагогический инструмент»). Если и мы окажемся «там же», ничего хорошего не выйдет, мы попросту не сможем помочь человеку и защитить его. Поэтому, если мы действительно хотим быть опорой для ребенка в этой непростой для него ситуации, нам следует заниматься собой. Здесь и сейчас.
О предмете истерики можно и нужно говорить только через некоторое (достаточно значительное) время после того, как человек успокоится. Ведь внутри процесса он ничего не услышит, так как будет переполнен горечью и жалостью к себе (справедливой жалостью).
Чтобы добиться когнитивной фиксации, то есть осознания человеком какого-то факта (на улице холодно; мы торопимся; я не согласен с тем, что ты льешь воду на пол; не хочу и не могу слышать, как ты кричишь; у меня нет денег на игрушку), необходимо вести беседу, когда все ее участники спокойны и когда им комфортно. В противном случае мы только распаляем и обижаем и собеседника, и себя.
Я беру на себя смелость гарантировать, что при соблюдении этих простых человеческих правил постепенно от истерик не останется и следа. Проверено и исследовано. Неоднократно.
Тот факт, что у ребенка не хватает опыта для изменения своего состояния, делает его не плохо воспитанным, распущенным, избалованным, а лишь более уязвимым. А это значит, что пора привычно вспомнить о нашей родительской роли. И предложить защиту и помощь.
ПРОДОЛЖАЕМ РАЗГОВОР
Истерики – это вообще нормально? Могут ли они появляться у человека, живущего в комфортных условиях, или они всегда указывают на противоречия в отношениях с близкими?
Нет, истерика необязательно указывает на глубокие проблемы, она, как правило, свидетельствует о том, что человек – сколько бы лет ему ни было – не может справиться с ситуацией, что у него нет для этого нужного инструмента. Например, привычки самонаблюдения. Мы все знаем это по себе и по своим знакомым.
Но у истерики могут быть и другие причины. Например, ребенок где-то увидел, что этот метод общения приносит какое-то облегчение или позволяет добиться своей цели через манипуляцию.
Что в поведении ребенка при истерике указывает на то, что поддержки близких недостаточно и нужна помощь специалиста?
Я бы подождал с обращением к специалисту. Наверное, имеет смысл прибегать к его помощи разве что в случае уже глубокого невроза, на который указывает невозможность взаимодействовать с миром даже при нахождении в комфортном состоянии.
Но если человек иногда впадает в такое состояние (а это бывает с большинством из нас) и при этом учится правильно действовать в нем, а мы предлагаем ему для этого разные инструменты, которыми он постепенно начинает пользоваться, – все в порядке, со временем это пройдет.
Следует ли использовать один и тот же подход к истерикам вне зависимости от причины их возникновения (например, недостаток внимания, усталость, непривычная ситуация)?