С точки зрения Софьи, это было ненормально, но кто б ее спрашивал.
Детям таких строгих ограничений не устанавливали – и слава богу. У них организм молодой, растущий, вот если только патриарх наложит трехдневный пост на всех – тогда и детей не пожалеют. Но это когда война, беда, чума, мор…
Одним словом, если она хотела прижиться в Риме, она должна была стать римлянкой.
И девочка послушно ходила в церковь, под руководством царского духовника Лукиана Кириллова вызубрила все молитвы, которые нашла. Мужчина, конечно, был безумно занят, но время для царевны и царевича находить ему пришлось. Софья расспрашивала… хорошо быть трехлетним ребенком. Никто не удивится твоим вопросам: «Почему?», «Зачем?», «Когда?», «Как?». Никто не покрутит пальцем у виска, никто не поймает на нестыковках или странностях поведения… трехлетние дети – они что угодно отколоть могут.
Софья до сих пор помнила, как пришла в гости к знакомой. Та продемонстрировала ей свое чадушко, а мальчик бодренько продекламировал поэму о Василии Теркине. «Переправа, переправа, берег левый, берег правый…» Софья и половины не запомнила, а знакомая еще смеялась. Ребенок, мол, радио слушал, а там ее крутили регулярно, дело-то еще в советское время было. Вот и…
Ребенку было три года [8] .
Наконец, на новогодние праздники Софья пришла к выводу, что пора. Царевич был накручен до нужного уровня, реплики продуманы, к тому же на Рождество Алексей Михайлович размякал душой, как и на все остальные христианские праздники.
Торжественное богослужение, пир, вся положенная торжественная часть, а вот потом, когда царь и его семья остались одни… а все равно царем завладели остальные царевны. Пробиться сквозь них у Софьи с Алексеем не вышло бы, даже и пробовать не стали. Вместо этого сели тихонько в уголке, как две сиротинушки, и принялись играть в морской бой.
И тактика принесла свои плоды.
Алексей Михайлович, обнаружив, что два чадушка – ладно бы Софья, а то ведь наследник! – сидят в уголке и не думают заверять его в своей любви, участвовать в суматохе и просить подарков, сам обратил на них внимание.
Подошел, встал рядом, пригляделся…
– А что у вас за значки странные?
Объяснять Софья и не пыталась. Алексей сам рассказал, что это – морской бой. Вот – поле, на нем надо назвать клетку… правила знают все. Единственное отличие было в том, что цифры здесь писались буквами с титлами. Сначала кажется сложно, но потом, зная счет и арабскими цифрами, и такими, приноравливаешься быстро.
Алексей Михайлович вытащил из-за столика Софью, усадил к себе на коленки и попробовал сам разгромить сына.
Не получилось. Оно и понятно, царь эту игру увидел первый раз в жизни, а сынок в нее играл уже два месяца и кое-какие хитрости освоил.
Тишайший, впрочем, не огорчился. Порадовался за сына, потрепал по волосам, умница, наследник, герой… и перешел к самому важному.
– А тебе чего хочется, сынок? А то все кругом просят, просят, а вы с Сонюшкой молчите…
Отношение Тишайшего к Софье чуть потеплело за последние месяцы. Когда хвалят твоего ребенка, всегда приятно, хочется расправить грудь и заявить: «Да, чадо все в меня!»
И вот тут Алексей выдал такую лихую фразу, что Софья мысленно завопила «ДА!!!!!». И для себя тоже. Она ведь ее вложила в голову брату, она старалась – и посмейте сказать, что она не права в своих стремлениях!
– Батюшка, могу ли я что просить, когда на Руси столько детей без отцов и крова…
А ведь это она, она вкладывала мысль, что где война, там и кровь, там и безотцовщина… и она же…
Алексей Михайлович только вздохнул, услышав такое от ребенка.
– Разумен ты, сынок, не по годам. Да только что тут поделаешь?
И вот тут наступило время второй заготовки.
– Тятенька, а ты можешь ведь собрать их всех, дом для них построить…
– Да собрать-то можно…
Ага, идея пока проходила по ведомству утопии. А теперь практическая польза.
– А потом учить их воинскому делу, чтобы были у тебя, а потом и у меня свои полки, верные да преданные…
А вот теперь и Софья могла вставить свои пять копеек.
– Тятя, а Алешины полки меня будут защищать? А маму с сестричками?
Она, наконец, научилась разговаривать практически не картавя и вовсю этим пользовалась. Хотя иногда непослушное горло еще корежило некоторые звуки. Ну да ладно, разработаем…
Алексей Михайлович подумал. Потер лоб.
Идея явно заслуживала рассмотрения. Рядом со стрелецкой вольницей, которую ничем не приструнить, идея вырастить своих вояк показалась Алексею Михайловичу любопытной. Стрельцы-то своевольны, как их ни обласкай, а все довольны не бывают. Но требовала обдумывания. Софья и не торопилась.
Пусть чуть подумает. Главное – ежа подбросили, теперь надо сделать второй шаг.
Какой?
Так бизнес-план, разумеется.
Ладно, все и идеально посчитать Софья не могла. А вот пофантазировать с Алексеем на тему будущей школы, какая она должна быть, чем там дети должны заниматься, как жить, да еще и дядек Алексея привлечь…
Это для мужиков фантазии. А Софья твердо намеревалась обеспечить брату свои войска. А потом и себе тоже, случись что.
Как говорил товарищ Сталин: «Ватикан – сильное государство? А сколько у него дивизий?»
За дословность цитаты она не ручалась, но… ведь у них сейчас и одной дивизии нету! А если с первым годом набора хорошо пойдет? Там можно и второй, и третий, и вообще – янычар так в Турции и растили, нет?
Только там детей забирали насильно, а они возьмут тех, кто крадет на улицах, холодает, голодает, кто лишился родителей… такие за подаренную им сытую и надежную жизнь кому угодно горло перегрызут.
Только организовать все правильно. Скажем, десять лет выслуги – собственный дом плюс премия. Она где-то читала, что раньше чуть не по сорок лет служили, или вообще бессрочно, нет, такого нам не надо. Десятка – и хватит. Можно жениться, детей завести, осесть в деревне. А захочешь остаться в войсках – никто препятствий чинить не будет, наоборот, устроить так, чтобы на жалованье можно было семью содержать в достатке… это еще надо обдумать. Тщательно, серьезно, чтобы служить в армии стало престижно, чтобы в эту школу бояре рвались своих детей отдавать…
Армия – хребет державы! В любое время!
А еще мощный инструмент воздействия на сознание. И на политику.
Одним словом, первый вброс информации прошел успешно. Разговор опять свернул на морской бой, Алексей-младший вовремя сообщил отцу, что Русь должна встать на морях вровень с Англией, царь порадовался, Софья добавила, чтобы смягчить – жаль, что девочкам на корабль нельзя…