Церквушку тоже со временем обещались, но пока ограничились образами, а на воскресную молитву шли в село. Там на учеников поглядывали с интересом… а сами парни поглядывали на девушек из царевниного терема.
Царевен они, конечно, еще ни разу не видели, куда там! Не по рылу! Но точно знали, что приехала сюда царевна Анна, а при ней племянники – царевич Алексей и царевна Софья. И будто бы царевич сестренку безумно любит, обо всем с ней разговаривает, а та не по возрасту умна.
Вот для царевен и взяли в прислуги девочек из бедноты, таких же, как и они сами, – и те, поверив в свое счастье, расцвели. А и то верно, с улицы взяли в богатые покои, замуж обещают пристроить со временем, приданое дать, это ж мечта…
А пока… Пока девочки выходили из терема то поиграть, то к колодцу, то на кухню, пока еще одну общую для всех, то еще куда – и сталкивались с ребятами. Краснели, закрывались платками, но глаза поблескивали задорно и весело…
Ваське еще никто не нравился, да и возраст не тот. Вот будет ему лет пятнадцать, тогда можно будет и о женитьбе подумать. А лучше лет двадцать пять.
Царевич всем объявил, что те, кто десять лет в войсках прослужит, смогут домом обзавестись. Казна поможет…
– Так, а ну встали! Бегом, марш! На канаты!
Васька сначала взлетел с земли, а потом понял, о чем идет речь, и вздохнул.
Эх-х, не его это – по канатам, как заморский зверь обезьян, лазить. Не его…
* * *
– Сонюшка, какая же ты умница!
– Алешенька, ты сам молодец, если бы ты это не придумал, я бы в жизнь не догадалась!
Царевич Алексей довольно улыбнулся. Свою лепту внесла и царевна Анна, погладившая его по светлым вихрам.
– Царь растет…
Царевна была довольна детьми. Здесь, вдали от Кремля, они стали намного веселее и живее. У Алешеньки прекратились недомогания, Сонюшка росла не по дням, а по часам, оба пили парное молочко и выглядели замечательно.
– Анюшка, правда Алешенька здорово придумал?
Анна кивнула. Сонечка в свое время сложила ее имя – Анюшка из Аннушки и тетушки – и ей это было по душе. А если обнять девочку и на миг закрыть глаза, можно представить, что это ее дети. А и то, мать не рожает, мать растит…
А за Сонечкой и Алешенька так ее называть начал, хорошие они… дети.
Алексей улыбнулся.
– Действительно, устроить соревнования в школе – и победителю разрешить погулять по ярмарке… денег выдать немного, почему нет?
– Согласится ли боярин Стрешнев?
– Согласится. – Алексей улыбался. Софья только покачала головой. М-да, наплачутся от него девки в свое время. Но идея соревнований была в тему. Детям нужны и хлеб, и зрелища. А какие?
Скоморохи тут под запретом. Театр? Театр актеров требует, пьес, кто их писать будет, если сама Софья откровенно спала в театре?
Шекспира сплагиатить, так это помнить надо хоть одну пьесу, а она всю жизнь театр воспринимала как возможность выспаться после работы… Интересно, а драматург хоть родился или умер уже?
Надо бы порасспросить осторожно. А пока обойдемся тем, что есть. И так пока в школе все утряслось – семь потов сошло. Самое страшное – ты знаешь, что надо сделать, знаешь, как и где, но ничего не можешь, потому что тебя в расчет не принимают.
Но в итоге все удалось.
Устроили школу, завезли детей, и встал вопрос с учителями. И вот тут-то приключилась интересная история.
Софья отлично знала, что такое промышленный шпионаж, сама во времена оны разбиралась с такими кадрами достаточно жесткими методами, а вот здесь едва не проморгала. Но все складывалось так… обыкновенно.
Учителей удалось найти достаточно быстро. Детей собирались учить чтению и письму – тут хватило шести монахов. Не царевичеву же учителю детям грамоту объяснять?
Вот еще не хватало…
А для азов – хватит.
Но это школа. А как насчет физического развития?
Дети должны уметь воевать. То есть – начальная строевая подготовка, бег, прыжки, борьба, потом меч, ножи, огнестрел – все, что тут принято. Вплоть до бердышей и копий. Не говоря уж о вольной борьбе!
И кто?
Тут царь-батюшка опять проявил милость. И выписал для детей казаков – мол, вам ничего не жалко!
Не стрельцов, нет. А именно донских казаков, которые с турками резались, что ни три дня. Приехали десять человек, и одним из них оказался – вот тут Софья не то что ушки торчком поставила, она вообще едва не запрыгала от радости – Фролка Разин.
Внимание – младший брат Ивана и Степана Разиных.
Историю Софья, конечно, видела в белых тапках, был грех, но про Стеньку Разина слышала. Много ли, мало ли, но слышала. И как он бунт поднял, и как казаки за ним пошли… вот только не знала, когда это было. Но ежели сейчас не бунтует, так, может, потом для нее поработает?
Софья пока еще ничего не знала, но полезные связи уже собирала в копилку.
Да, ей нельзя. А вот царевичу…
Алексей получил в подарок казацкую саблю под его рост, обрадовался и два дня только что не спал с этой игрушкой. А для себя Софья заинтересовалась кое-чем другим. Ее оружие – ножи и яды. Царевна с саблей – оксюморон.
Другое дело – отравленные шпильки или там нож в сапожке…
И вот тут Турция давала теремным затворницам сто очков вперед. Чего только их гаремы стоили…
Софья подумала и принялась просить, чтобы их учили турецкому языку. Царевич подумал, почесал затылок и попросил Фрола, чтобы ему прислали с Дона кого-нибудь из пленных турок. А то и парочку, посмышленее. Пусть учат языку.
Разин тоже был не лыком шит и про Софью немного разузнал. А потому спустя два месяца в распоряжении Софьи и Алексея оказались два человека.
Евнух Али и турецкая красавица Лейла. Оба предназначались какому-то важному паше, оба были перехвачены в одном из рейдов казаками, но в этот раз по просьбе Фрола турок не утопили, а отправили в Дьяковское.
И вот тут Софья только что не заплясала от радости.
Али оказался греком, до полного отрезания его звали Ибрагимом, и он отлично владел несколькими языками. Турецкий, персидский, греческий, немного латыни, куча стихов, много знаний о мире… одним словом – бери и пользуйся.
Почему бы и нет?
Даже царевна Анна возражать не стала. С одной стороны – Али, конечно, турок, с другой – он вроде как уже и не мужчина, так что в терем его можно допускать спокойно. В крайнем случае – запирать на ночь.
Но Али и царевну скоро сумел убедить, что от него больше пользы, чем вреда. Рассуждал он, как образованный человек. Назад, в Турцию, ему дороги не было, хоть он все царское семейство вырежет ночью, а здесь устраиваться как-то надо. Почему бы и не учителем при молодом царевиче и его сестре? Место не из худших…