– Ку-ку. Ку-ку. Ку-ку…
Алексей Михайлович искренне рассмеялся над Софьей, которая на слово «куковать» смешно растопырила ручки и надула щеки.
– Подумаю я, Аннушка.
Софья мысленно перевела дух. Вот еще импортных женихов нам не хватало! Пф-ф-ф!
Перебьемся! Пусть сначала до бани додумаются, а то рассказывал ей один приятель, что в просвещенной Европе были приняты «туалетные визиты». Он другое слово называл, но суть в том, что посетителей принимали, сидя на ночных горшках [15] . И мы еще на порнуху в XXI веке ругаемся?
Нет уж, пусть сначала сами цивилизуются.
А вообще – Алексей Михайлович оказался умным товарищем. Свинцовый водопровод уже разбирался, передавался на нужды Отечества и заменялся вполне себе симпатичными трубами из лиственницы. Отчего царь заметил, что вода стала приятнее пахнуть. Софья могла бы добавить, что не только пахнуть, но и пользы будет больше, но пока было нельзя. Начали продавать орленую бумагу для прошений, отчего казне был прибыток. Но…
Про медные деньги шептались. Служанки и кормилица пересказывали все Софье – и она понимала, что если так пойдет дальше, то взрыва не избежать. Что бывает во время взрыва?
Правильно, отсутствие финансирования бюджетников, к которым сейчас относятся и она, и ее школа.
А значит, надо обзаводиться своим производством. Хоть бы каким. Только вот что она может предложить в качестве товара?
Лекции по франчайзингу?
Архитектурно-планировочное решение застройки пригорода Москвы?
Ну-ну…
Но то, что пришло ей в голову, было намного проще.
Косметика. То, чем пользовались и будут пользоваться миллионы лет все женщины. Не для мужа, так для любовника. К тому же здесь она производилась из мегаядовитых элементов. Свинец, сурьма, карминовая (читай – киноварная) краска – не угодно ли? С таким набором красоты семейству Борджиа можно было и не стараться травить врагов. Сами перемрут. Целуешь жену ежедневно в щечку – получаешь дозу свинцовых белил. В губы – ртути. А ведь эти радости накапливаются в организме…
А Софья могла предложить более-менее приличную рецептуру. Откуда?
Так в свое время она и косметикой занималась. Не как химик, вовсе нет! Просто торговала и заодно слушала своих работников. Был у них такой Пал Саныч Водолеев, который каждому желающему был готов в красках рассказывать о своей работе. С рецептами, историческими примерами, чуть ли не демонстрациями. Да, срок годности у ее теней, туши и прочих радостей будет минимален. Но… когда это останавливало женщин, желающих быть красивыми?
Это был пункт первый.
Ну а уж если развернуть рекламную кампанию, красиво оформить, правильно подать – тут у нее конкурентов не будет.
Второй – чем может похвалиться любая женщина, даже бизнес-леди?
Да кухонная утварь разных видов. Найти нескольких кузнецов, объяснить – и прибыль пополам. А то капусту рубят сечкой в большой кадушке, терок пока еще нет, про пароварки молчим…
Кстати – можно бы по поводу цемента с бетоном подумать. А еще узнать, что там с Баку – и застолбить местечко. Бакинская нефть – штука хорошая. Легкие фракции – бензин, тяжелые – асфальт, а дороги в России в любом веке кошмарны. Но это пока было лирикой.
С тем же успехом можно было мечтать об освоении Урала. Да не таком, как сейчас, с деревнями, а с шахтами, серьезными и качественными заводами, плавильными печами, кузницами, штамповкой и все это – в промышленных масштабах.
Казна пока не потянет.
Пока…
Сейчас Софья прикидывала и набрасывала бизнес-планы на косметику, утварь и нефть. И единственное, что ее утешало, – это отсутствие курса доллара, индекса Доу Джонса и фондовой биржи. Чтоб им всем полинять два раза!
А осуществлять будем чуть позже… но обязательно будем.
Пока же – встреча в верхах прошла отлично, Алексей Михайлович был доволен и сыном-умником, и вполне здоровой дочерью, и обещал протопопа. Что еще надо?
Между прочим, на Феодосию Морозову Софья не просто так нацелилась. У дамы было такое состояние – братцы Морозовы воровали, как дышали – что грех его было не прибрать к рукам. Ладно, пока еще не у дамы, но шептались, что братья Борис с Глебом долго не протянут, наследник после них Иван, а над ним – мамаша, которая любого подомнет не хуже «Т-34». Если Феодосия будет уверена, что это на благо старой веры, она все до копейки отдаст, а Софье, хоть убейся, нужны были независимые инвесторы. И так слишком много за ней странностей для маленького ребенка.
Была и еще одна встреча, но вот тут Софье и Алексею не повезло.
Царица была… не в настроении – это не то слово. Федора нельзя было успокоить никакими средствами, болел он каждые два дня, не понос, так золотуха – и в результате Мария выглядела откровенно измотанной.
Мамки, няньки, это все хорошо, но ведь царевич. Игрок со скамейки запасных, если что с Алексеем случится, а тут неясно, доживет ли он хоть до года. Муж тоже не радует, поскольку у него своих проблем хватает. Сестра плачется, золовки кусаются, дети – наследник и тот удрал из дворца, и царь ему позволил. Опять же, теремные интриги никто не отменял, но сколько они сил и времени отнимают – врагу бы весь этот курятник подарить.
Так что царица и рада бы пообщаться с детьми, но куда там…
Софье искренне было жалко симпатичную, но уж очень замотанную женщину, которая выглядела лет на десять старше своего возраста. Морозов, гад, интриги плел, а расплачиваться Марии. Но и сделать для нее царевна пока ничего не могла.
Мать?
Да, наверное. Но Софья ее как мать не воспринимала. Не было у нее нежных чувств к родителям в том мире, не появилось и в этом. Человека не переделаешь…
Татьяна Михайловна неодобрительно покосилась на деревеньку, появившуюся вдали.
Дьяково.
Дыра беспросветная. Конечно, именно так она не думала, но мысли были нерадостными. И когда в очередной раз она бросилась братцу в ноги, умоляя его вернуть Никона, у того лопнуло терпение. Татьяна была отлаяна вдоль и поперек – орал самодержец так, что на соборе Василия Блаженного с куполов позолота облетала – и брат ушел, хлопнув дверью. А на следующий день известили царевну, что ехать ей либо в Дьяково, либо в женский монастырь погостить на пару месяцев, пока царь не остынет.
Татьяна хотела выбрать монастырь, поближе к тому, куда Никона заточили, но тут уж Ирина за голову схватилась.
– Да в своем уме ли ты, сестрица? Тебя ж брат вообще в келье на всю жизнь запрет!
Аргумент был признан весомым – и Татьяна для начала выбрала Дьяково. В монастырь-то она всегда успеет, их на Руси много, и никуда сии заведения не денутся. А Дьяково…