Но до вечера это веселье затянулось. Патрик отправил в Коломенское солдата с докладом и остался наводить порядок. А к темноте и гонец от царя прискакал.
Алексей Михайлович благодарил за службу и обещал не оставить милостями. Бунтовщиков покамест велено было загнать в Разбойный приказ, пусть с ними там разбираются. Ну а остальное – как царь-батюшка в Москву пожалует лично…
* * *
Матвеев Софье не понравился. Слишком уж он выглядел рыцарем в своих сплошных доспехах, даже скорее напоминал идальго, слишком был западником.
Протопопу тоже Матвеев по душе не пришелся, но ругаться Аввакум пока не стал – подождем-с…
Особенно, когда мужчина спрыгнул с коня и помчался отчитываться царю, мол, так и так.
Бунтовщики кто разогнан, кто перебит, кто в плен взят, как твое величество и приказать изволило. Мы тут двумя полками, чего еще изволите?
Софьина бы воля – она бы поспрашивала, как так получилось, что полк Матвеева оказался подозрительно рядом с Коломенским? И почему бунтовщиков не перехватили еще на марше? Что они – на цыпочках мимо прокрались?
Ладно, можно было бы не перехватывать – так хоть гонца пошли, доложи по всей форме, чтобы царя без штанов… ой, пардон, в церкви не захватывали! А тут… поспел к раздаче плюшек!
Артамон раскланялся перед царем, царевичем, бросил злобный взгляд на Ордина-Нащокина, и Софья окончательно уверилась – этого надо гнать от царя.
Как?
Черт его знает! Придумаем!
Не нужен ей такой враг рядом! Нельзя ли его отправить воеводой в Сибирь, в какой-нибудь Учертанароганск?
Наверное, можно. Но это ж доказательства нужны, а где их взять?
А если…
Софья поглядела на своего деда – Илью Милославского. Вот где пройда и дрянь конченая. Как известно, все мы твари божии, но одни – божии, а вторые – твари. Вот это – яркий представитель вторых.
Любого за Можай загонит и выгонит, если ему выгодно покажется. Вот нельзя ли ему намекнуть, что Артамон Матвеев под него копает лопатой?
Пусть они размерами… ручек померяются?
Надо только с Ординым-Нащокиным посоветоваться. А то ведь дедушка такая дрянь, хуже плесени. Один раз заведется – и черта с два выведешь…
А Алексей покамест млел от ласковых слов царя, от похвал бояр… ладно. Немного лести ребенку не помешает, а она потом объяснит, кому чего нужно. Главное – не допускать слишком громкого пения медных труб, а то пациента потеряем, не успев начать лечить. Страшная это штука…
Сама попадалась после смерти мужа.
Правда, тогда Софье повезло. Когда ее повело под сладкие речи, окончательно мозг она не распылила и дала задание не только службе безопасности, но и еще нескольким конторам. Вот из одной ответ и пришел. Ухажер ваш-де альфонс и, в общем, гнида. И частные примеры общего. По результатам и СБ на фирме почистилась. Но красиво пел, подлец!
Талантливо!
Ладно, это дело прошлого. А в настоящем… что?
В настоящем царь раздавал плюшки за подавление бунта.
Вкусняшка в виде какой-то золотой бяки досталась Артамону – нет, я таки не удержусь! Был ты Артамон – будешь Артемон! А плетку и ошейник мы тебе еще подберем – после чего оный пудель засиял медным тазиком.
Достались плюшки и Патрику Гордону – золотыми червонцами. Да такой суммой, что пекарню купить бы хватило. И подворье на Москве царь ему пожаловал. Патрик засиял, а Софья пометила себе галочкой – заняться. Амбициозные полковники – они завсегда нужны.
Похвала досталась Ордину-Нащокину, а ближе к вечеру, как примчался из столицы его сын, так и тому при всех похвалы отлили. И знал я, что ты по юношескому неразумию за границу подавался, и приятно видеть, какой сын у Афанасия вырос, и давно бы так…
А вот на вопрос о награде Воин вдруг сделал финт ушами. Упал на колени и взмолился. Так и так, царь-государь, ничего не нужно мне, оставь при царевиче для разных поручений. Тебе служить – награда, твоему сыну – тем более!
Софья, которой Алексей пересказал это в красках, только фыркнула. Ну да, где Лешка, там и Анна, а чего еще мужику надо, если у него любоффф!?
В чем-то Воин был ей понятен. Натура увлеченная и увлекающаяся, в свое время увлекся заграницей и рванул туда. Сейчас увлекся Анной, но опасности вроде пока нет. Был бы он помоложе – было б страшно, но жизнь ему уже перья повыщипывала, теперь он осторожничает.
Вот и ладненько, ей такой дядя нужен, будет у трона, случись что, хоть один порядочный человек. А то на Милославских пробы негде ставить.
Фамилия, что ли, такая? Вроде бы дед и Илья, а на язык все равно тянется Жорж…
Как бы его приставить к делу?
* * *
Илья Милославский…
Да, приглашать его в школу было не лучшей идеей, потому и разговор велся в доме боярыни Морозовой.
Феодосия не возражала. Хотя сейчас она не возразила бы, даже если бы царевич к ней на двор стадо слонов привел. У женщины было все, что нужно для счастья. Почти все.
Сын пристроен к царевичу, доволен, счастлив, не чихает и не хворает, уж и забыл, когда болел последний раз.
Протопоп, коему она дочь духовная, из Сибири вернулся и также пребывает при царевиче. Муж, правда, болен, а брат мужа и вовсе, кажется, умирать собрался, но все там будем. Так что за них помолиться, а в остальном – порадоваться. И особенно – что в один прекрасный момент на пороге ее дома появились царевич и две царевны.
Даже на староверов гонения притихли… а там, глядишь, и царь в разум войдет? Или царевич старую веру вернет?
Так что когда Алексей попросил боярыню предоставить кабинет для разговора, та не возражала. Сама слуг гоняла, чтобы все удобнее расставили, сама указывала, сама гонца к Милославскому послала – и тот прибыл…
А чего бы и не прибыть? Не на скотный двор зовут, чай, к Морозовым! Илья и ждать себя долго не заставил, часа не прошло, как явился.
И искренне удивился, когда Феодосия провела его не к мужу, а в комнату, где за большим столом сидел невысокий мальчишка, хорошо знакомый Илье.
Светловолосый, синеглазый, серьезный не по годам – внук его. Алексей Алексеевич Романов, наследник престола.
Больше Милославский удивился бы, узнай он о том, что в комнате внуков двое и что вторая внучка прячется под столом. Но… кто б ему рассказал? А Софья предпочитала молчать и разглядывать оппонента через специально оставленные щели.
Знакомьтесь, леди! Милославский. Илья Милославский. По отчеству Данилович, по характеру пройда, по жизни – дрянь человечишка, по должности – начальник Иноземного Приказа. Придавить бы и забыть, да вот беда – пока он может быть полезен, мы и не с такими работать будем. Надо.
Шикарно характеризует мужика то, как он пролез из грязи в князи. Нет, традиция подкладывать своих дочерей под вышестоящих не двадцатым веком началась и не им закончится. Чтобы вылезти из неизвестности, Илья подложил старшую дочь под царя, а младшую под царского воспитателя. И если у Марии все сложилось не так и плохо – ну, не любит муж, но хоть и не на сорок лет ее старше и плеткой не бьет, то Анне впору в петлю было. По счастью, последнее время Борис Морозов был очень плох, так что… туда и дорога.