Карли помотала головой:
– Вы возмутительны!
Его губы растянулись в улыбке, а темные глаза блеснули.
– Но тебе это и так известно, Карли. Я просто ответил на твои вопросы, по возможности честно.
Так оно и было. И разве она не восхищалась честностью Луиса, даже если временами ей становилось от этого не по себе? Он не пытался никого изображать, а был самим собой. Возможно, пустота в его глазах была неизбежным следствием пресыщенности, поскольку он, будучи молодым, получил слишком много.
– Вам нравится быть известным? – спросила Карли.
– Ты говоришь так, будто у меня был выбор, однако его не было, – сказал Луис, положив ладони на бедра, облаченные в джинсы. – Я не искал славы. Я хотел одного – участвовать в гонках и стать лучшим в мире. Известность в таком случае является неизбежным последствием.
Но, посмотрев в медовые глаза Карли, он сообразил, что были и другие последствия. Успех в том масштабе, в котором он его познал, диктовал свои правила. Луис пренебрегал ответственностью и, беря от женщин все, не давал ничего взамен. Это и не требовалось. Он был невероятно богат, ему поклонялись, но ничто не могло заполнить пустоту в его душе. Может быть, это и есть цена славы?
– Наверное, мне не стоило так много сниматься в рекламе, – задумчиво проговорил Луис. – Но я был молод, и успех вскружил мне голову, к тому же было глупо отказываться от больших денег. Мои спонсоры очень хотели, чтобы я этим занимался. Им требовался герой не только сексуальный, но и спортивный, и я идеально подошел для этой роли.
Карли понимала, что автогонки – это сексуальный вид спорта. Даже она это не отрицала. Власть, тестостерон и деньги. И Луис, с его прекрасной внешностью и сексуальным телом, стал кумиром. Неудивительно, что красивые незнакомки, в глазах которых горело желание, бросали ему записки с номерами своих телефонов. Неудивительно, что даже такие женщины, как она, не могут устоять перед его очарованием…
– Как только становишься известным, ничего уже не исправить, – сказала Карли. – Нельзя снова стать тем, кем ты был раньше.
– Нельзя. У мира есть твой образ, и ты его уже не изменишь.
– Но это не совсем так. Вы могли бы… – Она оборвала себя.
Луис нахмурился:
– Мог бы что?
– Ничего.
– Скажи. Мне интересно.
Она пожала плечами:
– Вы отчасти сами виноваты. Вы встречаетесь с женщинами, которые потом, когда вы их бросаете, дают интервью глянцевым журналам и все в деталях рассказывают.
– По-твоему, я должен брать с них подписку о конфиденциальности перед тем, как лечь с ними в постель?
– Я не знаю, Луис. Я ваша домработница, а не советник.
Отвернувшись, Карли посмотрела в окно. Машина ехала по узкой дороге, поднимающейся в гору.
– Боже, как здесь красиво! – восхитилась она.
– Ты намеренно сменяешь тему?
– Возможно. Луис рассмеялся:
– Ты когда-нибудь была в Европе?
Она любовалась встречным потоком ярких спортивных автомобилей.
– Мы с мамой и сестрой отдыхали две недели в Испании. Это все.
– Тогда тебе должно понравиться, – сухо резюмировал Луис. Зазвонил его телефон, и он заговорил по-испански.
Оставшаяся часть поездки прошла быстро. Карли размышляла о том, что сказала бы ее сестра, если бы увидела, что она едет в дорогой машине, с водителем за рулем, по местам, прославившимся самой дорогой недвижимостью в мире. Наверное, не поверила бы. Карли и самой верилось с трудом.
Автомобиль свернул, и вдали мелькнула вилла. По словам Луиса, он купил ее у арабского принца, который был приятелем его друга – султана.
Для Карли это еще раз иллюстрировало изысканность его жизни, которую она видела только частично. А сейчас эта жизнь предстала перед ее глазами целиком, как сложившийся пазл. Луис был знаком с султанами и королями. Супермодели и политики окружали его. Но у него не было домашнего очага, Карли это понимала. Он переезжал из одного великолепного особняка в другой, но не было места, которое Луис мог назвать своим домом. Несмотря на дорогую недвижимость, которой он владел, Луис Мартинез оставался богатым избалованным странником.
Наконец машина миновала ворота, и перед Карли предстал самый настоящий замок. Обсаженный высокими кипарисами ослепительно-белый дом стоял высоко на холме.
– Здесь большой штат прислуги? – спросила она, вдруг занервничав.
– Обычный, – пожал плечами Луис. – Твою французскую коллегу зовут Симона. Тебе она понравится.
Готовая поприветствовать хозяина Симона стояла в просторном холле, от которого отходили коридоры в разных направлениях, как спицы у колеса. Высокие вазы были заполнены оранжевыми розами. Букеты отражались в больших зеркалах. В углу стояла выполненная в классическом стиле статуя молодой женщины, поливающей себя из кувшина.
Карли осмотрелась и решила, что это больше похоже на музей. Французская домработница Луиса выглядела шикарно. Серое платье облегало стройную фигуру Симоны, ее волосы были слегка подкрашены. Хотя ей, должно быть, было больше пятидесяти, Карли почувствовала, что выглядит убого по сравнению с ней.
– Я иду в свой кабинет, – объявил Луис, – чтобы ответить на все более и более истеричные электронные послания Диего, прежде чем он взорвется от гнева. Симона, Карли в первый раз во Франции. – Он задумчиво потер нос. – Думаю, мы поселим ее в голубой комнате с видом на гавань.
Симона стояла несколько секунд в замешательстве.
– Не потревожит ли мадемуазель Коннер вас, месье, если ваши комнаты будут так близко расположены? – Она говорила, не переставая улыбаться. – Я подготовила одну из комнат для гостей на первом этаже, что, на мой взгляд… удобнее.
– Карли очень мало путешествовала по Европе. Мы просто обязаны предоставить ей возможность получить удовольствие от пребывания здесь. Это не станет проблемой, не так ли?
– Mais non! – Симона замахала руками. – Pas de problиme.
Карли почувствовала, что Луис смотрит на нее, и под этим беспощадным изучающим взглядом ее щеки покраснели. Она вдруг уловила нечто большее, чем изучение, в его темных глазах. Он смотрит на нее или сквозь нее? Или она снова что-то придумывает? Карли ощутила, как ее груди набухли. Щеки девушки продолжали пылать, и ей показалось, что она увидела ответный огонек в глазах Луиса. Как будто он догадался, о чем она думает.
– Очень мило с вашей стороны, – неуклюже поблагодарила она.
– Пустяки. Наслаждайся видом. Массаж после ланча?
– Если ланч не будет плотным.
– Ты видишь, Симона, какой она может быть строгой? – сказал с усмешкой Луис. – Не беспокойся, Карли, можешь проверить, что я ем, если тебе от этого станет легче.