— Ты имеешь в виду свой брак с Симом?
— Нет, вовсе нет. Выходя за него замуж, я полностью отдавала… ну, я полностью осознавала, что я делаю, и здесь не было никакого недоразумения, скорее здесь была… — Она почувствовала, как начинает дрожать ее голос. В который раз Рэнди не могла разобраться в своих переживаниях, тем не менее она продолжила: — Но в любом случае твой приезд сюда — это недоразумение. Когда я ответила на твое письмо…
— Которого у тебя больше нет.
— Я хотела сообщить тебе, что я вышла замуж, что все, что было до этого, больше не существует и что с этой поры…
— И все это в одном слове, — презрительно констатировал Джефф.
Рэнди могла только кивнуть.
— Но скажи, молю тебя, о чем я спрашивал тебя в своем письме?
— Ты спрашивал: не слишком ли поздно? Вот я и ответила: «Да». Понимаю, что ответ очень лаконичен, даже слишком лаконичен, но он нес в себе все, что ты хотел знать.
Сказав это, Рэнди посмотрела на Джеффа и замолкла, пораженная выражением его лица. Она поняла, что Джефф просто не верит ей.
— Похоже, ты мне не веришь, так ведь?
— Нет, я, конечно, мог спросить что-то принципиально важное, на что нужно отвечать «да». Например: «Я люблю тебя, Мирри»; например: «Ты любишь меня?» Или «Ты будешь…»
— Прекрати!
Она невольно повысила голос; кто-то из детей поднял голову и стал смотреть на них. Рэнди дождалась, пока дети вновь вернутся к своим занятиям, а потом повернулась и посмотрела Джеффу прямо в глаза:
— Было все именно так, как я сказала, Джефф. Ты спрашивал, не слишком ли поздно пришло твое письмо, и я ответила: «Да». Ты неправильно понял меня… Скорее, даже ты неправильно понял самого себя. И приехал. А теперь… а теперь…
— Что теперь? — тихо проговорил Джефф. — Что же теперь? Никогда бы не подумал, что ты выйдешь замуж за кого-то еще. Но я постараюсь удержаться от разговора об этом и от вопроса «Что же теперь?», если ты мне прикажешь.
— Я приказываю тебе, Джефф.
— Ты это приказываешь мне по велению и души и разума?
— Я приказываю тебе, — повторила Рэнди.
Не отводя глаз, Джефф смотрел на нее. Ее Джефф, ее любимый Джефф. Своим ответным взглядом Рэнди старалась убедить его, что она теперь живет в новом, совершенно ином мире, что она теперь — Миранда и больше никогда не будет Мирри. Но не смогла. Подавленная, она отвела глаза и только вздохнула:
— О-о, Джефф!
— Мирри!
Положение спас Джаму, который умел определять время по часам.
— Миссуси, — сказал он, — пришло время звонить в колокольчик.
— Ну так и позвони, Джаму, — ответила ему Рэнди.
Джефф уехал от них в полдень. Сим связался со службой санитарной авиации и попросил, чтобы самолет, возвращавшийся с вызова через «Йенни», приземлился у них и взял пассажира. После обеда Джеффа посадили на джип и отвезли на взлетную площадку.
Рэнди не стала провожать его до самолета. Более того, она даже не обратила внимания на то, что у Сима от удивления поднялись брови, когда он услышал ее отказ, высказанный в довольно грубой форме. Сим вообще вызывал у нее раздражение. Он снова вытащил на свет Божий тему о том, как обставить дом Джеффа, и снова Рэнди пришлось повторять, что она не владеет этим искусством. Когда же он стал утверждать, что она просто скромничает, и чуть ли не пообещал Джеффу советы своей жены, Рэнди буквально хотелось затопать на него ногами. Она чувствовала, что если бы не то обстоятельство, что у Джеффа нет своего средства воздушного сообщения, то день ее поездки в Вудоуэдду был бы назначен уже сейчас.
— Как жаль, что снова должен уехать надолго, — приводя Рэнди на грань умоисступления, сокрушался Сим, — а то я и сам мог бы доставить нашего художника-декоратора, специалиста по интерьеру.
— Тогда и я поеду с тобой, — заявила Рэнди.
— В другой раз, Миранда, эта поездка будет очень трудной.
«Слушай, ты, дурак, ты что, не видишь, какие авансы ты даешь Джеффу?» — Рэнди была готова кричать.
Если Джефф и обратил внимание на слова о предстоящем отъезде Сима, то судить об этом по его поведению было нельзя. Точно так же он не выказал никакого разочарования, когда Рэнди пожала ему руку и ушла в дом, даже не помахав рукой отъезжающему джипу.
Вскоре она услышала, как опустился самолет санитарной авиации и как почти сразу же он взлетел вновь. Потом послышался звук мотора возвращающегося джипа.
Когда Сим, обойдя весь дом, наконец нашел Рэнди, она всем своим видом показывала, что полностью погружена в работу над пособиями по обучению детей. Как это всегда было в обычае Сима, он не стал ее отвлекать от работы и, наверное, вышел бы молча из комнаты, если бы Рэнди не остановила его, повинуясь какому-то необузданному порыву раздражения.
— Сим, — обратилась она к нему через всю комнату, — почему ты проявлял такую настойчивость?
— Какую настойчивость, Миранда? — переспросил он.
— Ты же знаешь, я ничего не смыслю в том, как надо обставлять дом.
— Я убежден, что это не так.
— Хорошо, пусть это не так. Но если я так говорю, зачем ты все равно вынуждаешь меня помогать ему?
— Но, дорогая, — с удивлением произнес Сим, — ведь мы живем в пустыне и здесь…
— …И здесь принято поддерживать добрососедские отношения. — Рэнди с раздражением закончила фразу. — Но если соседи живут так далеко друг от друга, почему бы и отношениям между ними не быть столь же отдаленными?
— Я не понимаю тебя, Миранда, — сказал ее муж.
— Ведь ты же… ведь ты же буквально подталкивал нас, Джеффа и меня то есть, в объятия друг к другу.
И снова, как обычно, спокойный и выдержанный Сим ничем не выразил своих чувств. Очевидно, больше всего озабоченный тем, чтобы не мешать ее работе с методическими пособиями, он, выходя из комнаты, сказал очень странные слова, вернее, Рэнди назвала бы их странными, будь она уверена в том, что правильно расслышала сказанное, ведь Сим всегда говорил очень негромко. Он сказал, или так это прозвучало для Рэнди: «А разве вы не должны быть вместе?», или «А разве вы не были вместе?», или «А где вам еще быть?». После этого Сим исчез в коридоре, и Рэнди засомневалась: а говорил ли он что-либо вообще? Она даже не была уверена в том, что не придумала эти слова сама.
За обедом Сим вел себя как обычно — был добрым, внимательным и любящим, и она решила, что ей все только послышалось. Зато язвительная усмешечка на лице у Джейн, которую та явила следующим утром за завтраком, совсем не была плодом воображения Рэнди, и ей стало ясно, что подобную дерзость нельзя оставлять без внимания. Должно же быть какое-то понимание между нею и Джейн.
У нее было немного свободного времени между завтраком и началом уроков. Увидев в окно, что Джастин вышел на улицу без сестры, Рэнди решила, что Джейн находится у себя в спальне и что представляется прекрасная возможность поговорить с девочкой с глазу на глаз.