Странно…
– Рад познакомиться. У нас…
– Пресс-конференция, – договорила за него Карлотта, подходя к столу и усаживаясь рядом с Лукой.
Лицо Луки засияло в улыбке.
– Пока.
Родригес вышел из комнаты, стараясь не замечать дискомфортного ощущения от того, как что-то сжалось в его груди.
Меньше всего Карлотте хотелось присутствовать в конференц-зале, заполненном стервятниками-журналистами. Но все же она пошла туда. На каблуках. Она перестала их носить с тех пор, как забеременела Лукой. А после беременности было, мягко говоря, неудобно ходить на каблуках и с малышом на руках.
И сегодня, на высоких каблуках и в ярко-желтом платье, она выглядела… почти сексуально. Не так, как обычно – по крайней мере, ей так казалось.
Принцесса сделала глубокий вдох и направилась по длинному коридору. Карлотта чувствовала себя уверенной. Сильной. И даже сексуальной, какой она была в той далекой, в прошлой жизни.
Она шла с достоинством, расправив плечи и держа голову прямо. Она была сильной. И женственной.
Повернув за угол, принцесса наткнулась на Родригеса.
– О, прости! – смутилась Карлотта.
Теперь она не должна быть такой неуклюжей, не должна появляться за завтраком в свитере. Ведь она находится во дворце и выходит замуж за принца.
Она снова должна измениться. Почему так всегда? Как только все стабилизируется, как только начинаешь привыкать к этому состоянию, в жизни внезапно происходят изменения и лишают тебя покоя.
Родригес положил руки на плечи Карлотты и посмотрел ей в глаза, словно посылая через нее электрические потоки.
– Все в порядке, – произнес он.
Она с трудом сглотнула:
– Я правда не хочу проходить через это.
Родригес нахмурился:
– Ты в порядке?
– Это… – Она выдохнула и махнула рукой. – Я и пресса. Не люблю, когда обо мне говорят в новостях.
– Из-за Луки?
– Из-за всего того, что они сделали мне, когда узнали о моей беременности. – Она смигнула накатившую слезу и отвернулась. – Это было ужасно. Они преследовали меня всюду. Окружали меня, когда я ела. У меня был токсикоз, а они совали свои камеры мне в лицо, когда я просто пыталась хоть чуть-чуть расслабиться за обедом или ужином… Печатали фотографии, на которых я была уже с круглым животом, привлекая ко мне всеобщее внимание заголовками «Кто же отец ребенка?».
Кончиками больших пальцев Родригес провел по ее плечам, спускаясь до обнаженной кожи ее рук.
– Я знаю. Но это необходимое зло. Через прессу я могу общаться со своим народом. Они пишут… если честно, я даже не знаю, что обычно пишут обо мне. Пресса – это часть королевской жизни, часть нашей жизни. С прессой я поддерживаю политику «быть на короткой ноге с врагом».
– И как, это срабатывает?
Он улыбнулся:
– Не знаю. Я не читаю газет. – Он взял ее руку и нежно положил под свою: – А теперь пойдем. Нас ждут.
– Расскажите, пожалуйста, где принц сделал вам предложение?
Вопрос был задан с первого ряда и адресован Карлотте, которая, вся в напряжении, сидела рядом с Родригесом.
– Он… В его офисе, – ответила принцесса.
Это была действительно правда, даже если и не такая приглядная и романтическая для журналистов. Они проглотят все, что им скажут, но напишут так, как посчитают нужным. Так работает пресса. И Родригеса давно это перестало волновать.
Но не Карлотту. Родригес не мог не видеть ее напряженности. Очевидно, ей было не все равно.
– Ты рассказываешь, словно все так скучно и было, Карлотта. Но ведь это не так, – возразил Родригес.
Он повернулся к ней и нежно провел большим пальцем по ее щеке, зачарованный внезапно появившимся румянцем на бархатной коже.
– Конечно, не так, – произнесла она более уверенно. – Но я не хочу выдавать всей истории. Ты был таким романтичным, таким милым…
Ее комментарий заставил его усмехнуться.
– Хорошо. – Он бросил взгляд на толпу репортеров: – Скучная история. Следующий вопрос?
Наверняка журналисты напишут о тайных взглядах и шутках, которыми они обменивались.
– Принц Родригес, вы первый из правителей династии Ангвиано, кто женится на женщине с ребенком. Что это означает для страны? Вы намерены продолжить свою династию?
Стиснув зубы, он выдавил из себя:
– Лука – ребенок, и он часть семьи. Следующий вопрос? И если вы будете продолжать затрагивать темы, на которые мне не хотелось бы отвечать, мы можем закончить прямо сейчас.
Последовали другие вопросы – о дате свадьбы, об их знакомстве. На эти вопросы он отвечал с легкостью.
– Думаю, на сегодня достаточно, – закончил Родригес.
В ту же секунду к ним подлетели фотографы:
– Фотографии?
Родригес утвердительно кивнул и притянул Карлотту к себе, обнимая за талию. Ей было холодно. Но тепло, исходящее от него, снова согревало ее.
Он наклонился и прошептал:
– Постарайся улыбнуться.
Карлотта повернулась к нему, ее пухлые губы находились очень близко и выглядели так соблазнительно… Внезапно у него возникло желание поцеловать их. И ни о чем другом принц и думать не мог. Потребность в простом поцелуе… Он не помнил, чтобы когда-либо испытывал такое сильное желание просто поцеловать.
Но сейчас не время.
Родригес повернулся к фотографам и улыбнулся. Карлотта тоже улыбнулась, слегка склонив голову. Как королевская пара они смотрелись чудесно. И хотя вместе они были совсем короткий период времени, как будущие муж и жена производили гораздо лучшее впечатление, чем его родители за все время совместного проживания.
По крайней мере, эти фотографии оправдывали все ожидания народа Санта-Кристобеля о королевской чете. И возможно, новый красивый образ семейной идиллии затмит образ принца-плейбоя, к которому все так привыкли.
Родригес стоял в окружении толпы журналистов и фотографов рядом со своей невестой, и ему казалось: у него наступает совсем другая жизнь.
– Спасибо, – поблагодарил он фотографа и направился к выходу.
Карлотта шла рядом с ним.
Она и в самом деле была идеальной королевской женой. По крайней мере, на публике. Но это и имело значение.
Как только они оказались за пределами конференц-зала, Карлотта глубоко выдохнула, словно на все это время задержала дыхание и только сейчас позволила себе расслабиться.
– Это было…
– Я знаю. Они упомянули Луку. Это было вне протокола. Я такое не терплю!