– Да пошел ты! – сказал он. – Мне теперь перед вами извиняться? Не дождетесь. А ты чего уставился, Карпатов? И тебе в ножки поклониться?
Повисла тишина. Витька хлопал ресницами. Серега заскрипел зубами, как старая несмазанная дверная петля, отвернулся к стене.
– О чем мыслишь, Карпатов? – мрачно поинтересовался Глотов.
«О том, что подлец лучше, чем дурак, – подумал Владимир Иванович. – Поскольку дурак никогда не отдыхает».
И снова летчики с упрямством вьючных животных вгрызались в землю. Каждый день по несколько часов кряду, ежеминутно рискуя.
Серега, постанывая, выбрался из ямы, вытер пот со лба.
– Все, не могу уже, на хрен!.. Пусть трактор работает, он железный.
– Напрасно, – рассудительно заметил Глотов. – Счастье где?
– Где? – не понял Серега, повертев головой.
– В труде.
– Ага, сейчас. – Серега отряхнулся, сбросил подошвой в яму «улики», выпавшие из тазика, опустил крышку, потоптался по ней и рухнул на ржавую кровать. – Все, братва, перекур.
Арестанты лежали и таращились в грязный потолок. Витька мурлыкал глупую песенку о любви, Серега вертелся, ища приемлемую позу, нашел, застыл, провалился в глухую прострацию.
– Может, в города сыграем? – оборвав песню, предложил Витька.
– Нет, давайте лучше в мавзолей, – прошептал Серега. – Я буду Лениным, а вы – часовыми.
– Работнички, вашу мать! – пробормотал Глотов, озирая коллег, выбывших из строя. – Ну все, дожили. Я немедленно звоню мадам Тюссо.
Летчики не реагировали на подначку.
– Знаешь, Витька, а веревочка с бирочкой на большом пальце твоей правой ноги смотрелась бы очень миленько, – сказал Глотов.
Витька не шевелился, даже глазом не повел.
– Одуреть! – заявил Глотов, возвращаясь в горизонтальное положение. – Вот уж воистину существует много способов заставить русского человека работать, но ни один из них не работает.
Витька жалобно застонал:
– Мужики, вы же обещали, что мы за две недели выроем этот хренов подкоп. А там одни камни. Земля такая твердая!.. Не могу я больше.
– А как ты хотел? – философски заметил Глотов. – Различий между теорией и практикой на практике гораздо больше, чем в теории.
– Вот как загнул! – удивился Серега и даже привстал. – Ну-ка повтори.
Свистнул Вакуленко, традиционно стоявший на стреме.
– Да пошли они на хрен! – зарычал Серега, но проворно подпрыгнул и завалил крышку подпола досками. – Пошли, мужики. Если это Карпатов, то я его убью!
Почесываясь, позевывая, пилоты вышли из казармы. Посреди комнаты стоял Карпатов с нездешним блеском в глазах. Он пристально смотрел на летчиков.
– Убивай. – Глотов пихнул Серегу.
– Да больно надо, – заявил тот. – Мараться обо что попало.
– К нам в гости пожаловал знаменитый господин Бутов, – выразительно сообщил Карпатов. – Завтра утром начнется веселье.
– А это что за кекс? – Витька завертел головой так, как будто знаменитый господин Бутов уже прятался где-то здесь.
– Ничего себе. – Глотов наморщил лоб. – А ну-ка напомни, Карпатов. Бутов, Бутов…
– Гражданин мира, – проинформировал его Владимир Иванович. – А может, Израиля, кто его знает. Формально коммерсант, фактически – оружейный барон. Торгует оружием по всему миру – в Африке, Америке, Океании. Человек, по которому плачет тюрьма в трех десятках стран, но посадить его, убить или прибрать к рукам доходный бизнес практически невозможно. Фигура влиятельная.
– А ну-ка надоумь. – Глотов нахмурился. – Мы везли в Кабул патроны.
– Я тоже так думаю. – Карпатов кивнул. – Патроны не были беспризорными. Возможно, завтра к нам пожалует их хозяин, если за ночь не передумает.
На следующее утро их взорам предстало незабываемое зрелище. Серега вылез на улицу, протер глаза, забыл зевнуть и побежал звать своих. Такое увидишь не каждый день. Женщины в черных паранджах подметали двор! Потом они внесли большой стол, накрыли скатертью, подтащили стулья.
– А ковровая дорожка? – бормотал Глотов, балдеющий от удивления. – Очень хорошо смотрелась бы, от калитки до стола.
Специально обученные люди вносили яства на блюдах – виноград, кандагарские гранаты, похожие на мятые церковные купола, устрицы, жареных перепелок, издающих соблазнительный аромат, белую, укутанную паром гору риса с темнеющими ломтями мяса, восточные сладости, соответствующую посуду для еды и питья. А потом распахнулась калитка, и в проеме, вся в лучах восходящего солнца, выросла сама очень важная персона.
– Мама дорогая! – ахнул Витька. – Да он в натуре с нимбом.
Виктор Бутов, самый преуспевающий в мире торговец оружием и боеприпасами, был толст и ленив. Добродушно похлопывая себя по животу, он поздоровался с каждым, излучал обаяние, расположение, готовность немедленно помочь. Бизнесмен сидел во главе стола, растекался по широкому стулу, с умилением смотрел, как летчики уминают за обе щеки блюда, предложенные им, запивают их настоящим португальским вином. Бутов курил сигару, временами отправлял в рот виноградины и постреливал косточками по холуям, снующим вокруг стола. У него было приподнятое настроение. Он много болтал, цитировал по памяти великих мыслителей, демонстрируя высокоразвитый интеллект, смеялся.
– Не унывайте, друзья мои, – воскликнул он. – Все нормально. Мы рождены, и это все, что нужно, чтобы быть счастливыми! Великий Оноре де Бальзак. А ну, пойди сюда, чернявенький. – Бутов поманил пальцем человечка в халате.
Тот подлетел, сделал стойку.
– С руки едят! – Торговец оружием подмигнул летчикам, оторвал виноградину от шикарной грозди, протянул человечку.
Тот живо взял ее двумя пальчиками, быстро съел и стал благодарить.
– Ну, иди-иди, дорогой. – Бутов похлопал человечка по плечу, и тот удалился.
– Охренеть! – пробормотал Серега.
– Да суки они, сами не ведают, что творят. – Бутов выразительно показал кулак охранникам, мнущимся у забора.
Те не вскидывали автоматы, а наоборот, прятали их за спину.
– Сила есть, ума не дали. В натуре, мужики, покуда красота спасает мир, уроды его погубят! Вспомните, как сказал философ Шопенгауэр: «Если дурные поступки искупаются на том свете, то за глупые придется платить еще на этом». Ничего, они заплатят за свою глупость. Вчера я устроил губернатору выволочку, сегодня еще съезжу, научу понимать, что в этом мире хорошо, а что плохо. А то надо же, задержался на пару месяцев в желтой жаркой Африке, они и обрадовались!.. Открывай, Серега, бутылку, чего сидишь как бедный родственник? Эй, со штопором!..
– Да ладно, я сам. – Серега мастерски, при помощи ножа и рук, выбил пробку, двинул бокал под пенящуюся струю.