– У нас вообще приняты простые отношения: все на «ты», по имени. Только вот мы с Брежневым друг другу выкаем… Кстати, он не Брежнев – это я его прозвала за глаза, потому что зовут его Леонид Ильич… Так вот, отношения в фирме простые, без пиетета. Но его уважают, на мой взгляд. Мне кажется, что он всем немножко как добрый папочка. К тому же он старше всех.
– Что еще раз голосует в пользу моего мнения. Он не может не знать, хотя бы в общих чертах, что творится в фирме.
– И ему не нравится, что я стала проявлять инициативу. Ведь фактически директорствует он, а я так, развлекаюсь… Но я сильно втянулась, если честно. И даже иногда стала вспоминать, что директорский статус-то у меня… Лене это явно не нравится. Боится, что я его потесню?
– Вынужден вас огорчить, Вика, – у вас никогда не будет такого авторитета, какой наработал он. И бояться ему нечего. Кстати, откуда он перешел?
– В каком смысле?
– Ну, кем он был в прошлом?
– Не знаю. А что?
– Большинство людей, работающих в конкурентной разведке, – это люди в прошлом из органов. ФСБ, милиция, военная разведка… На предприятиях в отделах «конкурентной разведки» – там еще много людей светских, поскольку разведывание намерений конкурентов является частью маркетинга. А в вашей конторе, я думаю, собрались в основном служивые люди… Вы бы заглянули в их личные дела. Из таких фактов тоже можно сделать кое-какие выводы. Вот, допустим, если ваш Брежнев работал раньше в государственной разведке, то это такой прожженный лис, что ни вам, ни даже мне никогда не докопаться до его секретов.
– Так что же делать? – расстроилась Вика. – Вы же сами сказали, что подброшенная камера – род угрозы, предупреждения… Надо же дать ИМ понять, что это не мы! Или заставить расколоться Брежнева, если это делишки кого-то из наших!
– У меня пока имеются три предложения. Первое: позвоните мужу, попробуйте что-то узнать у него. Второе: поинтересуйтесь вашими другими пайщиками. Возможно, у них свое «лобби» в вашей фирме, а вы об этом даже не догадываетесь.
– Лобби? – не поняла Вика.
– Эти двое пайщиков могут, к примеру, поощрять кого-то из «разведчиков» иметь дело с непредписанной клиентурой – проще говоря, с криминалом. Или пользоваться непредписанными методами. Кроме того, опять же, чистое допущение, но надо проверить: нет ли с их стороны какой-то заспинной игры с целью дискредитировать компанию и ее нового руководителя, то есть вас, Викторию Ольшанскую, с тем, чтобы позже выкупить вашу долю? Подобный ход с их стороны был бы неумным, так как восстанавливать потом репутацию компании придется долго и сложно. Но дураков много на свете, отчего и проверить такую возможность надобно.
– Но как это узнать?
– Выясните для начала, насколько они интересуются делами фирмы. Знакомы ли лично с «разведчиками». А там будем думать по ходу, в зависимости от первой информации.
– Вы сказали, что у вас три предложения…
– Да, вот и третье: если в фирме есть человек, которому вы особенно доверяете, то расспросите его.
– Спасибо… Что там с отпечатками? Нашли что-нибудь на кулоне?
– Сведения из лаборатории у меня должны быть завтра. Я вам позвоню.
Детектив улыбнулся и поднялся, чтобы проводить гостью до дверей. Вика попыталась настоять на том, чтобы заплатить ему гонорар.
– Вы потратили больше часа времени! – причитала она. – Адвокат бы уже взял не меньше двухсот долларов!
– Я не работаю на вас. Вот если однажды вы меня наймете, то и будете платить. А пока что я вам просто даю дружеские советы. Помочь вам меня просила Саша – стало быть, вы находитесь в разряде друзей.
– «ПросиЛА»? Так Саша – это женщина?
– Это не просто женщина, – ответил ей Алексей, – это моя любимая женщина!
Вика приступила к реализации «дружеских советов» детектива немедленно, как только вернулась домой. Дозвонившись до Миши, она пояснила ему ситуацию.
– Леня был моей правой рукой, и я доверял ему, как себе, – ответил бывший муж. – И сам я следил, чтобы левых дел не было. Мне мой бизнес дорог во всех смыслах, ты ж меня знаешь. – Он усмехнулся. – А с нелегальными штучками мы бы быстро потеряли лицензию и накрылись медным тазом. Леня это тоже прекрасно понимает: хоть бизнес и не его, но зато его место в жизни. Свой личный авторитет он подпалить не захочет. Не думаю, что со времен моего ухода его позиции изменились…
– Миш, а может ли быть такое, что в нашей фирме кто-то левачит без его ведома?
– Теоретически – да. Но практически… Были когда-то попытки, но мы с Леней их пресекли. И с тех пор, я думаю, у нас все ученые. Я уверен, что это кто-то из смежных организаций нашалил, а застуканная девица ляпнула название нашей конторы. Трудно, конечно, найти, кто это был и где. Но я позвоню Лене, пусть расстарается. Не переживай, Вика, Леня ни тебя, ни фирму в обиду не даст!
Ну что ж, неплохо для начала, решила Вика. По крайней мере, звучит утешительно. На следующий день, едва явившись на работу, она, следуя заветам детектива Кисанова, учинила Брежневу допрос с пристрастием: чем занимаются два других пайщика фирмы «Виктория», Чекин и Гринцов? Почему никогда не появляются?
Брежнев пожал круглыми плечами:
– Не интересуются они. Они ж владельцы, а не сотрудники. Очень охотно голосовали за вашу кандидатуру, к слову. Самим им не хочется. Не можем же мы их заставить! Да и ни к чему они нам, непрофессионалы, хвати…
Он осекся. Вика усмехнулась: Брежнев явно намеревался сказать, что на его голову хватит и Вики.
Она в ответ небрежно мотнула головой: мол, аудиенция окончена. Брежнев, в глазах которого со вчерашнего дня смерзлось кристалликами удивление от внезапно родившейся начальственности Вики, послушно удалился из ее кабинета.
Она быстро нашла в документах имена и телефоны двух пайщиков, Чекина и Гринцова. Дозвонилась Вика обоим, причем исключительно на мобильные, так как домашние не отвечали – вернее, отвечали стандартными голосами автоответчиков.
К ее немалому удивлению, Чекин оказался на данный момент в Нью-Йорке, а Гринцов в Стокгольме. Оба не выказали ни малейшего интереса, ни энтузиазма в вопросах управления фирмой. Чекин промямлил, что, проголосовав за назначение Вики на пост директора, он тем самым счел себя свободным от всех хлопот. Лишь бы они с Гринцовым доходы получали…
Гринцов же вообще испугался, подумав поначалу, что Вика требует общего собрания. И с большим облегчением, поняв, что вопрос так не стоит, принялся рассказывать, как он занят по делам других своих фирм, и фальшиво сожалеть, что не может уделять фирме «Виктория» побольше времени.
Ну что ж, «баба с возу – кобыле легче». Если Чекина и Гринцова дела фирмы столь откровенно не интересовали, то и Вике нет смысла интересоваться своими компаньонами.