Шкаф был заполнен этими схемами и книгами. Тихонов договорился с местными специалистами медицины, физиологии, биомеханики о консультациях и получал у них рекомендации, какие труды на интересующие его темы прочитать.
Да, с первого дня вступления на тренерскую стезю этот внешне бесстрастный, не умеющий повышать голос, безразличный к жизненным благам человек — нет, не горел — пылал одной, но пламенной страстью — к хоккею…»
В итоге Виктор Тихонов сумел доказать многочисленным скептикам, которые в 1968 году были уверены в том, что его миссия в Ригу — это не что иное, как «могила», из которой ему уже не подняться, что он действительно талантливый тренер, которого впереди может ждать большое будущее. И последнее действительно вскоре наступило.
В сентябре 1976 года должен был состояться первый розыгрыш престижнейшего турнира — Кубка Канады. На него должны были съехаться все ведущие хоккейные сборные, в том числе и канадская, в состав которой должны были быть включены лучшие игроки НХЛ. Естественно, не могла проигнорировать этот турнир и сборная СССР. Однако Кулагин сумел убедить спортивных начальников, что посылать туда лучших игроков не стоит — им лучше дать отдохнуть, чтобы они сумели хорошо подготовиться к следующему чемпионату мира и Европы, который должен был пройти в Вене весной 1977 года. Более того,
Кулагин и сам отказался ехать в Канаду, посоветовав послать туда молодых тренеров. Когда стали прикидывать, кто мог бы подойти на роль этих самоубийц (ведь подготовить команду надо было все за полтора месяца!), выбрали Виктора Тихонова, видимо, рассчитывая таким образом окончательно похоронить его поднимающийся авторитет. Ведь со сборной без звезд ему светило на турнире чуть ли не самое провальное место (ниже третьего), что автоматически должно было дискредитировать и его реноме новатора в глазах спортивной общественности.
В качестве своих помощников Тихонов взял на турнир в Канаде двух тренеров: Бориса Майорова и Роберта Черенкова. Первый был в прошлом известным хоккеистом «Спартака» и сборной, а вот второй тренировал команду первой лиги — саратовский «Кристалл», но Тихонову был известен еще раньше — в конце 50-х они вместе играли в московском «Динамо». Этот тренерский состав и набрал экспериментальную сборную СССР, в которую Кулагин запретил брать нескольких ведущих игроков: Бориса Михайлова, Владимира Петрова, Геннадия Цыганкова, Владимира Шадрина, Александра Якушева. Еще одна звезда — Валерий Харламов — восстанавливался после автокатастрофы, в которую он угодил в конце мая 1976 года.
В итоге в сборную СССР, отправившуюся на Кубок Канады, были взяты восемь ветеранов (В. Третьяк, В. Зингер, А. Гусев, В. Васильев, В. Лутченко, А. Мальцев, В. Викулов, Ю. Лебедев, В. Шалимов), девять молодых, но ранее уже игравших в разное время в составе национальной команды игроков (С. Бабинов, В. Кузнецов, В. Жлуктов, С. Капустин, Х. Балдерис, Б. Александров, В. Репнев, А. Голиков), а также семеро дебютантов в лице вратаря Михаила Василенка («Динамо», Рига), защитников — Зинэтулы Билялетдинова («Динамо», Москва), Владимира Крикунова («Динамо», Рига), Александра Куликова («Торпедо», Горький), Владимира Ковина, Валерия Белоусова и Александра Скворцова (все — «Торпедо», Горький).
Вспоминает В. Тихонов: «Когда я начинал работу с «экспериментальной» сборной, я многого не знал. Я видел, например, что в часы подготовки к Кубку Канады Борис Павлович Кулагин подходил к борту, подзывал порой то одного, то другого игрока. На что он обращал внимание, что советовал он хоккеистам, я тогда не знал. И только позже выяснилось, что коллега говорил, например, Валерию Васильеву:
— Зачем ты так стараешься? Зачем тебе это сейчас надо?..
А ребята подходили к борту, к Кулагину, они знали, что он — старший тренер сборной, что я — временный человек, что на меня ставку делать не стоит. Долго не рассказывали всего этого мне хоккеисты. Но потом однажды не выдержали, и я узнал то, что знать мне хотелось бы меньше всего.
Твердо убежден, что тренер может говорить со спортсменами только так, чтобы его слова позволено было передать кому угодно, чтобы не было ему потом стыдно. Стоит говорить за глаза только то, что решишься сказать и в лицо…
Я воочию увидел, что лидеры хоккея начисто отвыкли от дисциплины. Не стану сравнивать требования, которые были в сборной при Аркадии Ивановиче Чернышеве и Анатолии Владимировиче Тарасове, поскольку знаю о них все-таки понаслышке, и потом при Борисе Павловиче Кулагине, но то, что я видел, не могло не насторожить. В команде было две дисциплины: одна для маститых, «великих», другая — для «рядовых». Однако этот печальный факт прикрывался успехами, которые приглушали всякую критику в адрес сборной команды, высоко ценимой нашими любителями спорта. Победителям прощалось все. Различных нарушений режима хватало, но, поведя с ними борьбу, я тотчас же натолкнулся на энергичное сопротивление ведущих мастеров. Некоторые лидеры команды полагали, что им дозволено больше, чем их соратникам, пребывающим в сборной на вторых ролях.
И другое, что повергло меня в изумление и уныние, — поразительная отсталость достаточно, казалось бы, искушенных в игре мастеров в тактической подготовке, их неуважительное отношение к теоретической подготовке. Невысокая тактическая эрудиция большинства игроков сборной, которые уже выигрывали по нескольку чемпионатов мира, не могла не озадачить. Остановка в спорте недопустима, немыслима, и потому чемпионам нужно постоянно учиться…»
На том Кубке Канады советская сборная выступила неудачно — заняла 3-е место. Она проиграла и канадцам (1:3), и чехословакам (3:5). И сыграла вничью со шведами (3:3), что и позволило ей обогнать их в турнирной таблице при равенстве очков (по 5). Эти итоги позволили Кулагину и всем, кто не хотел обновления тренерского состава в сборной, сделать вывод, что в национальной команде время перемен еще не наступило. Даже Анатолий Тарасов, который слыл реформатором, высказался против экспериментов в исполнении Виктора Тихонова. В «Комсомольской правде» великий тренер размышлял на эту тему следующим образом: «Считается, что тренер, придя в сборную, должен оставаться «самим собой», придерживаться стиля, проверенного в своем клубе. Это, на мой взгляд, неверное, упрощенное мнение. В сборной собраны лучшие хоккеисты страны. Они нуждаются в сложных, порой новых тренировочных упражнениях. Перед ними необходимо ставить самые высокие задачи, соответствующие их знаниям, опыту и мастерству. Виктор Тихонов хорошо работал с рижским «Динамо». Но методы эти подходили хоккеистам среднего уровня. Способствовать росту мастерства высококлассного хоккеиста они не могут…»
Впрочем, все дело могло быть и в ведомственном противостоянии. Ведь и Тарасов, и Кулагин были выходцами из Министерства обороны, а Тихонова поддерживал шеф КГБ Юрий Андропов. Осенью 1976 года у последнего еще не было возможности «надавить» на армейцев. Почему? Дело в том, что весной из жизни ушел давний недоброжелатель Андропова министр обороны СССР А. Гречко и на его место пришел Д. Устинов. А с ним у Андропова еще не были налажены дружеские отношения — это произойдет чуть позже. Поэтому «продавить» кандидатуру Тихонова шеф КГБ сумеет только спустя год — летом 1977 года. Но об этом мы расскажем чуть позже.