16 лет в маленькой комнате в Архангельском жить — ни семьи, ни детей — очень сложно. Мы завидовали простым людям.

Мы были искусственно созданы и выращены, только чтобы играть в хоккей. Я еще такой дисциплинированный — не убегал никогда. И в 32 года устал. Если бы я поехал в НХЛ, где щадящий режим, я бы поиграл…»

Когда стало известно, что Третьяк завершил игровую карьеру, тренер сборной Канады 80-х годов Дэйв Кинг отозвался на это следующим образом:

«Я видел хороших вратарей. Видел отличных. Но не видел голкипера, кроме вашего Третьяка, который был бы в форме всегда. Любой другой при настолько надежной обороне, какой обладали русские, «поплыл» бы… Владислав всегда был готов к контратаке. Хоть, случалось, по 7–8 минут по вашим воротам бросков не делали. После чего Третьяк отражал три броска подряд, с добиванием. Это казалось невероятным. Второго такого голкипера нет».

Прощальный матч Владислава Третьяка (а также Александра Мальцева и Валерия Васильева) состоялся 22 декабря 1984 года. И вновь послушаем его собственный рассказ об этом событии:

«22 декабря 1984 года я в последний раз вышел на лед и занял место в воротах. Это был необычный матч — прощальный. Большой хоккей провожал защитника Валерия Васильева, нападающего Александра Мальцева и меня, вратаря. Мы почти одновременно стали играть в командах высшей лиги и в сборной страны. Знали друг друга больше 15 лет. И теперь вместе расставались со льдом. Естественно, каждый из нас волновался. Все-таки это был наш последний матч! И поэтому очень хотелось сыграть на уровне, блеснуть мастерством. А соперники у нас были очень серьезные. Впервые против советских хоккеистов выступала сборная Европы, составленная из лучших мастеров национальных команд континента, участвовавших в московском международном турнире на приз «Известий».

Мы знали, что нам предстоит играть в этом матче всего десять минут чистого времени. Потом игру остановят, и состоятся официальные проводы. В воротах я не стоял уже почти полгода. И чтобы теперь быть в форме, упорно тренировался несколько дней по индивидуальному плану. Ведь, что ни говори, шайба маленькая, юркая — влетит в ворота и не заметишь. Сами понимаете, что остаться в этой последней игре «сухим», непробиваемым было для меня делом особой чести.

В раздевалке побыстрее надел хоккейную маску, чтобы товарищи по команде не видели, что я волнуюсь больше обычного. Диктор по стадиону объявил: «Ворота защищает Владислав Третьяк. В защите — Валерий Васильев. В нападении — Александр Мальцев».

И вот шайба вброшена. Волчком закрутилась она на льду. Я сразу стал спокойнее. Окончательно обрел уверенность, когда отразил приличную атаку.

Как ни старались наши соперники загнать шайбу в мои ворота — не смогли.

Васильев и Мальцев в этом последнем матче тоже не уронили марку. Валерий всегда был для нас образцом хоккейной силы. Знаменитый Бобби Халл как-то признался, что когда к нему приближался Васильев, хотелось побыстрее избавиться от шайбы. А Александр? «Если бы Мальцев стал футболистом, а не хоккеистом, он, наверное, был бы знаменит не меньше «Летучего голландца» Круиффа», — заметил однажды заслуженный тренер СССР А. И. Чернышев. В том последнем матче мы снова увидели их такими, какими знали всегда. Во второй половине десятиминутки Валерий Васильев, организуя оборону, «припечатал» к бортику настырного нападающего из сборной Европы и, отобрав у него шайбу, быстро по прямой отдал точный пас Мальцеву. Нам очень хотелось, чтобы Мальцев «взорвался», перехитрил защитника и обязательно открыл счет. Он «взорвался», перехитрил защитника. Но вместо броска по воротам неожиданно отдал шайбу Светлову, который находился в более выгодной позиции. Даже вратарь соперников не ожидал такого поворота событий. И вскоре диктор по стадиону объявил: «С подачи Валерия Васильева и Александра Мальцева счет открыл Сергей Светлов». Трибуны долго аплодировали Мальцеву. Даже в последнем матче он не изменил себе — сыграл на партнера. И эта шайба была как эстафета, которую мы передавали нашим молодым хоккеистам.

Когда десять минут истекли, известный советский арбитр В. Домбровский, для которого этот матч тоже был последним, остановил игру. Команды покинули лед, и мы втроем остались в центре площадки. Нам были вручены почетные награды ЦК ВЛКСМ, спорткомитета СССР и Спорткомитета Министерства обороны СССР, Центрального совета «Динамо», Исполкома Моссовета, Советского фонда мира, Международной федерации хоккея на льду. Нас приветствовали дважды Герой Советского Союза летчик-космонавт СССР В. Аксенов, трехкратный олимпийский чемпион пловец Владимир Сальников.

Потом слово предоставили мне. Я заранее подготовил речь, выучил ее наизусть. Но когда остался перед микрофоном на лужниковском льду, почувствовал, что нельзя в такой момент выступать по-заученному. И я решил говорить именно то, что переполняло мою душу, пусть это было и не так гладко.

Вратарь Владислав Третьяк и старший тренер сборной СССР по хоккею с шайбой Анатолий Тарасов

Мы простились с хоккеем. Наш прощальный матч закончился победой советской команды над сборной Европы со счетом 7:3. Значит, есть кому продолжать боевые традиции. Весь сбор от матча был передан в Советский фонд мира…»

Жизнь вне ворот

После того как Третьяк повесил коньки на гвоздь, началась его многолетняя тренерская работа. А началось все с того, что летом того же 1984 года Тихонов попросил его помочь подготовить к очередному Кубку Канады вратарей сборной СССР. Третьяк с радостью согласился, потому что считал: с его стороны было бы в высшей степени эгоистично, удалившись с арены, похоронить в себе опыт и знания, накопленные за многие годы.

Он старался научить молодых вратарей всему, что делал сам, передать им все свои секреты, все упражнения и приемы. Рассказывал, к примеру, как по глазам нападающего угадать, что он сделает в следующую секунду. Делился тонкостями психологической подготовки. Говорил об интуиции, без которой вратарь не может рассчитывать на успех. Вратари слушали взахлеб, тренировались охотно и быстро усваивали его уроки. Третьяк потом очень радовался за Владимира Мышкина, признанного лучшим голкипером Кубка Канады.

После этого Тихонов еще не раз обращался к Третьяку с подобными просьбами.

В 1984–1986 годах Третьяк работал сотрудником международного отдела ЦСКА, с 1986 года — заместителем начальника отдела спортивных игр. Во второй половине 80-х годов впервые стал депутатом Моссовета. Впрочем, тогда не все гладко было в его служебной карьере.

Вспоминает В. Третьяк: «Обо мне вспоминали иногда, когда что-то было плохо. Предлагали баллотироваться на пост президента Федерации хоккея, когда там был полный раздрай. Предлагали стать президентом команды ЦСКА, когда она раскололась надвое. А серьезной работы никто не давал. Правда, как-то министр спорта Граммов увидел меня где-то в коридоре и так, походя, обронил: «Третьяк, сделай нам хоккейную школу, нам надо валюту зарабатывать». Что он имел в виду, я так и не понял.