Там, далеко-далеко, Брайн один сражался за всех нас с ужаснейшим существом на планете. Все мое естество разрывалось от боли и страха за него, страха потерять его. Всем сердцем я желала только одного…
Как вдруг я поняла, что пою! Пою голосом, который уже слышала: искаженным — в пещере Поющих жемчужин, и чистым, ясным — когда сама проглотила жемчужину, принесенную из этой пещеры. И точно так же, как в тот раз, я ощущала присутствие принцессы Амирес за спиной.
Единственное, что отличалось, это сама песня. В ней не было скорби — лишь сила, гордость и решимость, переполнявшие меня и лившиеся прямо туда, к Брайну, который сражался ради всего, что ему дорого.
Кажется, все поняли, когда это произошло. Морское дно содрогнулось. Замерев, люди обескураженно смотрели то на меня, все еще продолжающую петь, то на огромную черную тень Левиафана, которая медленно шла ко дну. Но я знала, я точно знала, что Брайн не прекращает атак. Он шел вперед, повелевая каждой каплей океана, признававшего в нем своего правителя. И в какой-то миг я ощутила, а после и увидела своими глазами, как голова Левиафана отделилась от тела и опустилась на дно.
Я больше не пела, я упала на колени и смотрела в темную толщу воды, туда, куда от меня разлетались маленькие цветастые огоньки. Не знаю, как и откуда, но у меня возникла непоколебимая уверенность: принцессы Амирес и Аминес в этот момент покинули пещеру Поющих жемчужин и отправились в лучший мир, вместе с собой унеся и дивное сокровище океана.
— Спасибо, Ира, — неожиданно услышала я шепот прямо над ухом.
И только тогда я поняла, что Брайн стоял рядом со мной на коленях и крепко-крепко меня обнимал на глазах у ошарашенной толпы.
— Я понимаю, что он был мертв уже давно. И все же…
— Клайк, — вздохнула Милера, заботливо обнимая чародея.
Поскольку апокалипсис, который уже начался, внезапно отменили, настроение у всех улучшилось, и пирушку решили продолжить. Вот только пока гости развлекались, первому придворному чародею было не до веселья. Стоя посреди комнаты, куда стража отнесла тела Флайка и Дженнифер, Клайк отрешенно смотрел на своего близнеца, накрытого белой простыней.
— Возможно, иди речь о ком-нибудь другом, и я бы понял это, — прошептал он. — Будь я внимательнее, и эта девушка сейчас была бы жива. Но, наверное, мне просто не хотелось даже думать о том, что перемена в моем брате могла означать больше, чем психическую травму после расставания с невестой. А ведь Левиафан, похоже, подгадал момент! Может, даже подстроил все с оброгатившей его девушкой, чтобы мы не слишком обращали внимание на его непривычное поведение после того, как он захватит его тело.
— Но ведь в воспоминаниях Зайлы не было ничего о том, что Флайк… лишь то, что она освободила душу Левиафана, — сказала я, судорожно сжимая пальцами юбку.
— Значит, об этом не знала и она, — вздохнул чародей. — Похоже, Левиафан решил не раскрывать всех карт даже своей невесте. Дальновидно с его стороны.
— Да уж, — тяжело проговорил Брайн, положив руку Клайку на плечо. — И все же, пускай Флайка не вернуть, но он, по крайней мере, отомщен.
— То есть? — нахмурила брови я.
— Левиафан не просто обуздан и загнан обратно на дно впадины, в свою тюрьму. Он мертв, именно мертв. И да, я в этом абсолютно уверен.
— Если так, то я потрясен, — выдохнул чародей, устало прикрыв глаза. — Даже до того, как сила повелителей морей перестала пробуждаться, максимум, который удавался королям, — обезвредить Левиафана. В таком случае, Брайн, кажется, ты совершил невозможное. И, похоже, в этом есть ее заслуга, — слегка улыбнулся чародей, указав взглядом на меня.
— А?! Что?! — растерянно подскочила я. — О чем вы?! Я просто!.. Ничего такого не…
— Просто сотворила чудо, — нежно прошептал принц, прижимая меня к себе в трепетных объятиях.
Король, в конце концов, смирился с тем, что мы с Бранном поженились. Да и этот эпизод с сияющим призраком принцессы Амирес за моей спиной, который наблюдали все и вся, сыграл в мою пользу. Вряд ли Октарий готов расцеловать меня с радостными криками «доченька!», но что-то вроде неплохого отношения я, похоже, все-таки заслужила. Ну, а дальше дело времени. По крайней мере, надеюсь.
Что ж, теперь, когда я была абсолютно уверена, что никакая сила на свете не прервет мое пребывание в подводном мире, можно было начинать понемногу планировать свою жизнь, отталкиваясь от этого нехитрого факта. У меня осталось всего несколько месяцев, если я хочу успеть к началу вступительной кампании в местный университет, потому следует поднажать.
Впереди у меня была вся жизнь на дне океана, и я не строила иллюзий о том, что все в ней будет даваться легко, а счастье само упадет в руки. Но я готова стараться и идти вперед ради того, чтобы все получилось. Особенно когда есть замечательный стимул: люди, которые делают это место особенным для меня. А еще — тот единственный, самый дорогой и любимый, благодаря которому этот темный подводный мир в моих глазах наполняется самым ярким, самым теплым светом!