Одержимость властью, конкуренция насмерть, бешеная гонка мод, экономика, диктующая железно: купи, потребляй, такие ноги уже не носят, такими авто — прошлого года выпуска — правильные люди уже не пользуются, неважно, что недавно приобретена, купи новую, эту выброси, а что это у вас с лицом, такие лица в этом сезоне — полный отстой… Всё это — ценности маскулинной, патриархатной культуры, навязываемые ею и мужчинам, и женщинам.
С конца XIX века ирландки, иммигрировавшие в США, стали срочно выпрямлять и удлинять свои вздёрнутые носики: ринопластика вообще была самым первым шагом в развитии лицевой косметической хирургии. Нынче и в России услуги пластической хирургии представлены в широчайшем ассортименте. Даже человек, который «не в теме», обязательно слышал или видел, что наша эстрадная примадонна едва выжила после такого наведения красоты, известная телеведущая осталась навек изуродованной, а лица многих кинозвёзд солидного возраста после многократных подтяжек просто превратились в маски.
И всё чаще и чаще к услугам пластических хирургов обращаются не только звёзды шоу-бизнеса, но и люди среднего достатка — как мужчины, так и женщины.
Пойдём сверху вниз.
Пересадка волос — мечта многих лысых и лысеющих.
Подтяжка лица, инъекции коллагена и ботокса, химический и механический пилинг — ибо старение теперь стали считать уродством: кто стар — тот лузер. И в самом деле, американские социологи выяснили, что некрасивые люди зарабатывают меньше людей с обычной средней внешностью, а красивые — больше средних. При подтяжках, особенно неоднократных, нарушается естественная мимика лица — но и это нипочём энтузиастам искусственной красоты.
Подтяжка век. «Поднимите мне веки…»
Увеличение груди посредством имплантатов: начиналось это с порнозвёзд, теперь стало общепринятым образчиком красоты. Известно, что после таких операций снижается чувствительность груди, исчезает одна из сильнейших эрогенных зон тела женщины, этой грудью уже невозможно выкормить младенца, протезы надо менять каждые десять лет, они сморщиваются и смещаются по грудной клетке, но ведь чего не сделаешь ради мужчин!..
Пластика живота, микродермобразия, липосакция — откачивание подкожного жира; правда, жировая клетчатка очень скоро восстанавливается, но уже неравномерно по телу, а так, комковато, клочковато — но ведь через год можно сделать ещё одну операцию, а потом ещё и ещё… Очень доходное дело для хирургов: чем менее эффективна процедура, тем чаще её надо повторять.
Подтяжка ягодиц. Увеличение или уменьшение размеров мужского полового органа по заказу. Московская клиника, в которой проводятся операции по клиторотомии, широко и гостеприимно распахнула двери. Идеал достижим. Оплата — по прейскуранту.
Мужчины! К вам обращаюсь я! Стоит ли приносить в жертву мнимой красоте здоровье своё и прекрасной половины рода человеческого? Здоровье, а иногда и — жизнь?
Надо было провести генеральную уборку квартиры, и я нашла её по объявлению в газете — славную девочку Таню, двадцатилетнюю хорошенькую москвичку. Пока мыли окна, разговорились. У Тани на руках старенький отец и годовалая дочка Варя, потому бегает по чужим домам и зарабатывает на хлеб таким трудом, который не требует квалификации: специальности-то нет, не успела после школы. Миллион первая девичья история, не менее от того горькая, поскольку каждая проживает свою жизнь, уникальную, в которой, кажется, всё будет не так, как бывает у многих. Любовь будет счастливой и на всю жизнь, ребёнок — желанный, муж — верный… Увы. А где же отец Вареньки? «Здесь, в Москве, — отвечает, опустив глаза, готовая к обиде, — он нерусский…» — «Кавказец?» — «Да». — Краснеет густо.
Есть темы, о которых трудно говорить, но и молчать бывает нельзя. Сексуальные отношения, национальный вопрос — темы, сложные сами по себе. А уж тема межэтнических сексуальных контактов тяжелее втройне. Либеральные средства массовой информации не замечают проблемы в упор, обзывая «ксенофобом» и «расистом» всякого, кто о ней заговорит. Обыватель заклеймит мою Таню прозвищем вроде «чеченской подстилки». Но сегодня таких Тань в Москве и в других российских городах уже огромное количество, а в родильных домах полно брошенных детей с нерусской внешностью, практически лишенных шанса на усыновление. Это на благополучном Западе вошло в моду усыновлять детишек с неевропейскими чертами, у нас же настроения иные. Неуправляемая миграция, нашествие южан, причем зачастую не лучших представителей своих наций, в русские города породили множество совершенно новых острых ситуаций, и юная уборщица Таня — не единичная покалеченная судьба, а образ тяжелой социальной проблемы.
Нынешним нашим девочкам, росшим уже в атмосфере размытых нравственных ценностей и «политкорректного» отрицания качественного своеобразия людей, наций, картин мира, никто не объяснил, что люди, принадлежащие к разным культурам, имеют разные представления о том, что такое хорошо и что такое плохо. И если наличие добрачного сексуального опыта у девушки в Москве сегодня считается в порядке вещей, то по представлениям кавказцев и азиатов это — позор, и девушки эти — не женщины, а проститутки, и отношение к ним соответствующее.
Никто не объяснил им также, что представители одной воюющей или воевавшей стороны (обладающей к тому же родоплеменным сознанием) на территории другой стороны остаются ей, приютившей их, врагами, и женщин противника считают своей военной добычей. «Портить девок» — обычное занятие завоевателей.
Эти девочки не знают, что нашим парням, оказавшимся в плену, отрезали детородные органы. Зато эти же органы южан становятся для русских орудием массового поражения. В среде пришельцев последнего призыва считается мужской доблестью соблазнить русскую женщину и бросить, поиздевавшись над ней и нередко отобрав жилплощадь, приведя на нее свою настоящую, этническую семью. Кавказская или азиатская женщина в их менталитете — человек второго сорта (хотя мать почитается), русская — вообще не человек. Свою моноэтническую семью южане, позволяя себе невесть что на стороне, а в особенности с «неверными», обычно не бросают и содержат при неработающих женах. Зато их девушки не завязывают интимных отношений с русскими, за такое проклянут и от общины отлучат, а то и вовсе убьют свои. Кавказцы рядом с девушками-славянками — картина, привычная для наших городов. А много ли вы видели их женщин с нашими ребятами? (Такая же ситуация, заметим в скобках, была в конце советской эпохи и с африканцами: чернокожие мужчины всегда находили себе белых женщин, зато приезжавшие к нам негритянки практически никогда не вступали в любовные отношения с нашими парнями).
В традиционном обществе женщина — хранительница устоев, главных основ жизни. И когда в массовом порядке, нравственно и социально, разлагается женское сообщество, наступает конец этносу, нации.
Мы не говорим здесь о межэтнических браках: усиливающиеся процессы глобализации мира ведут к увеличению их числа. Такие смешанные браки, по наблюдениям этнопсихологов, редко оказываются удачными именно из-за несходства культур. Мы говорим сегодня о межэтническом сексе в нынешних российских условиях, когда типичными становятся растление женщин титульной национальности пришельцами, массовое рождение случайных детей, обреченных на безотцовщину и — часто — на круглое сиротство, сломанные женские и детские судьбы. Какая конструктивная работа здесь возможна? Понятно ведь, что запретить тут ничего нельзя. Однако секс-терроризм, менее наглядный, чем физические взрывы и убийства, по своим разрушительным последствиям страшнее их.