Даже в Соединенном королевстве среди проводников, скажем так, не самой лучшей политики царит ужас перед последствиями острого психоза в нынешней администрации США и перед зрелищем Конгресса, который продолжает самым малодушным, оппортунистическим образом поддаваться напору бушевской администрации и иже с ней.
Куда важнее – краеугольная роль России, которая состоит в связывании жизненных интересов государств Западной и Центральной Европы с комплементарными интересами Центральной, Юго-Восточной и Восточной Азии.
Говоря столь просто и точно, сколь того требует сжатое изложение, реальная экономика континентальной Западной и Центральной Европы не может в дальнейшем выжить без относительно здоровой экономики Германии. В свою очередь экономика Германии не может избежать коллапса без значительного обновления удельного веса своей традиционной роли экспортера технологий. Выполнение как этой задачи, так и смежных задач континентальной Европы и Евразии в целом не может быть осуществлено без новой системы кредитования, основанной на суверенном праве государств выдавать долгосрочные кредиты под крупномасштабные проекты развития инфраструктуры и других технологий, направленных на рост физических производительных сил труда во всем масштабе Евразии.
Соответствующие методы возрождения экономики Германии и континентальной Европы в целом – это те методы, которые проповедовал д-р Лаутенбах в 1931 году на заседании Общества Фридриха Листа, те его предложения, которые, будь они реализованы, предотвратили бы приход Гитлера к власти, а, следовательно, и Вторую мировую войну. Это, по существу, те же принципы, которые успешно применял президент США Франклин Рузвельт. Те же подходы могли бы работать и сегодня, даже в нынешней экономической и финансовой ситуации в Европе и США, которая в своей совокупности значительно хуже, чем ситуация коллапса 1929-31 годов. Для этого требуется сдать в утиль всю ту политику, которая до сих пор приемлема для администрации Буша и которой придерживалась бы администрация экс вице-президента Гора.
В общем, комплекс мер, необходимых для спасения таких государств, как страны континентальной Европы, от крушения, крен к которому уже очевиден, должен состоять во введении системы фиксированных валютных курсов, контроля над движением капитала, обменного контроля, валютного контроля и протекционистских ценовых и торговых соглашений между странами-партнерами. Это, безусловно, подразумевает отказ от недавно усвоенного и тлетворного увлечения «свободной торговлей», «либерализацией» и «глобализацией» и возвращение к протекционистской, или так называемой гамильтоновской модели суверенной нации-государства. Это означает крупномасштабную реорганизацию совокупных неисполнимых финансовых обязательств в мировом масштабе в соответствии с понятием о реорганизации через банкротство, изложенным администрацией Франклина Рузвельта в «Главе 11» [Федерального закона о банкротстве].
Словно по наитию, в Германии и других странах континентальной Европы формируется тенденция в этом направлении, хотя и не достигшая так называемых «крайностей», в которых как раз и состоит путь экономического возрождения, необходимый для Европы. Если Европа хочет выжить, она должна пройти весь необходимый путь в соответствии с решениями, которых требует от нее сложившаяся ситуация.
Однако, хотя Франция порой и демонстрирует действительно суверенную политику в некоторых избранных случаях, все же в результате совокупного опыта двух мировых войн, Карибского кризиса и последующих событий ни одно из государств Западной и Центральной континентальной Европы в настоящее время не проявляет устремления к подлинно суверенным инициативам национальной политики, противостоящим англофонным державам. Эти государства продолжают мыслить в рамках самоограничения в том диапазоне, который, по их мнению, им дозволен англо-американскими властителями. Намерения у них хорошие, но до дела так и не доходят.
* * *
Вывести их из этого тупика может сотрудничество с Россией. Суть в том, что Западная Европа не сможет выжить при нынешних тенденциях иначе как через долговременное партнерство, точкой опоры которого является добровольное участие России Владимира Путина.
То обстоятельство, что Россия, в силу своей глубоко укорененной культурной интуиции, способна мыслить в контексте решений мирового масштаба, придает континентальной Западной Европе тот заряд воодушевления, которого ей недостает для движения вперед во имя своих жизненно важных суверенных интересов.
Такую же ключевую роль играет Россия и во взаимодействии со странами Восточной, Центральной и Южной Азии. Группа государств, сложившаяся в результате трехстороннего сотрудничества России, Китая и Индии (то есть, вовлекая в процесс большинство стран Азии), создает разумную перспективу долговременного сотрудничества на прочной основе, которое в ее отсутствии было бы невозможно. В стремительно меняющихся экономико-стратегических условиях, когда англо-американская финансовая мощь в значительной мере испаряется, будут, вероятно, предложены новые решения, и их, представьте себе, ожидает успех.
Возможности долговременного континентального евроазиатского сотрудничества (включая, разумеется, Японию), таким образом, создают тот краеугольный камень, от которого зависит возможность экономического выздоровления в мировом масштабе. В отсутствии этого краеугольного камня ситуация в уже разрушенной Африке неописуемо безнадежна, да и положение тех стран, представители которых недавно встретились в Квебек Сити, не внушает надежд.
В этой связи я уже подчеркивал в своих прежних публикациях, что развитие базовой экономической инфраструктуры территорий Центральной и Северной Азии, включая зону тундры, абсолютно необходимо для успеха предлагаемого мною глобального экономического развития. Нам необходимо осознать, что то, что мы именуем базовой экономической инфраструктурой, является совершенствованием биосферы за те пределы, в которых она способна саморазвиваться и самозащищаться без вмешательства человеческого разума. Мы должны рассматривать биосферу, таким образом усовершенствованную человеком, как, говоря словами Вернадского, «естественное явление» – продукт человеческого познания, который производит качественные усовершенствования в биосфере, необходимые для ее преобразования в качественно более развитую форму – в ноосферу.
Развитие базовой экономической инфраструктуры должно рассматриваться ни в коей мере не как разрушительное вмешательство в биосферу, но как необходимое усовершенствование качества биосферы как таковой, а также как такую форму усовершенствования, которая возвышает биосферу до более высокого уровня, делая ее частью ноосферы. Это не просто аргумент в защиту необходимости сохранения и развития биосферы посредством базовой экономической инфраструктуры, но и тот императив, которым мы должны руководствоваться, изменяя биосферу посредством инфраструктурного развития.
Хотя ныне распространенные проекты инфраструктурного развития [в Евразии] сводятся к «новому Шелковому пути», это транспортное звено само по себе не удовлетворяет требований общего и устойчивого прироста экономического развития Евразии. Требуется не просто «новый Шелковый путь», а целая сеть коридоров транспортного сообщения, производства и распределения электроэнергии, крупномасштабного водного хозяйства и прочей инфраструктуры развития по осям коридоров до ста километров в ширину.