Наступило утро. Нужно ехать, и, сняв гранаты, мы прошлись по окрестностям, нашли неподалеку развалины древнего замка и отправились в Норброд, до которого около восьмидесяти километров. Дорога была не очень хорошей, и если бы мы оказались на Кромке весной, осенью или зимой, зависли бы в ближайшей канаве. Но сейчас лето и сухо, а вокруг горы, и под колесами щебень с утрамбованным грунтом. Поэтому машина тянула.
Первая остановка произошла через десять километров, в поселке Демидовск, где нас едва не расстрелял патруль преображенцев. На весь анклав десяток автомобилей, они наперечет, и моя была в новинку. Значит, чужак! Атаковать его и остановить! Однако я вовремя почуял угрозу, остановился и вызвал старшего патруля, пожилого сержанта, на разговор. Представился ему, и он меня узнал — оказывается, мы встречались в Ольгинске и Норброде. И, отдав воинское приветствие, он пропустил нас дальше. Кстати, спросил его о новостях, но сержант ничего нового не рассказал. Его группа прикрывала отдаленный поселок, и с новостями у них плохо.
Тронулись и поехали дальше. Машина у меня приметная, и, возможно, я зря засветился в Преображенском анклаве. Мог бы появиться тихо, в одиночку, пройти за пару-тройку дней путь до Норброда и никому ничего не объяснять. Однако я решил, что рано или поздно о ключе в моем теле все равно станет известно, а терять время не хотелось. Тем более что я вышел в анклаве, где моего учителя и других ведьмаков уважали. Да и вообще если с кем-то вести дела, лучше всего с преображенцами. Они люди суровые, но честные и с военной косточкой. Если правильно объяснить ситуацию, можно с ними торговать. Разумеется, втайне от Каменца, Зеленогорья и Алексеевской республики. А ведь можно вообще никому и ничего не объяснять. По крайней мере, пока. Кто осмелится спрашивать ученика самого Вадима Рыси, пусть и покойного? А спросят — легенда готова: нашел потеряшку Николаева с машиной. Но это потом. Пока меня никто не дергал, и в полдень, проехав мимо Медногорска, с несколькими остановками на Преображенских дорожных заставах, мы прибыли в Норброд.
Во время отсутствия Ирика Бородина и ведьмака старшим в поселке был оружейник Ингольф. Его я знал неплохо — косматый здоровяк с длинной бородой, специалист по различным видам вооружения и великолепный стрелок. Он меня, естественно, тоже знал и сразу пригласил в обеденный зал. На Колю при этом внимания особого не обратили, и тот остался во дворе, вместе с дружинниками. Мой приказ — помалкивать, официальная версия, что Николаев потеряшка, который провалился на Кромку вместе с автомобилем, а я его нашел. Легенда хорошая, и подозрений он не вызывал.
Итак, я оказался в обеденном зале, где помимо Ингольфа и меня присутствовали еще четыре человека: библиотекарь Олекса, целитель Митяев, младший ученик Конев и ведун Родослав. Все люди надежные, покойный учитель им доверял, и я поведал собравшимся о нашем походе. Попутно поблагодарил Конева за предупреждение, благодаря которому уцелел. Однако умолчал о том, что являюсь владельцем ключа.
О смерти учителя все присутствующие уже знали, весточка об этом прилетела в поселок еще восемь дней назад. И когда мне задали вопрос, каким образом я так быстро выбрался из лесов и оказался в Преображенском анклаве, пришлось сослаться на покойного ведьмака. Он указал мне короткий путь, и это не моя тайна. Ингольф и Митяев поверили — они знали, что есть «короткие пути», телепорты в пределах мира, и были уверены, что Вадим Рысь и другие ведьмаки имели к ним доступ. А вот Олекса, Родослав и Конев сразу поняли, что я ухожу от прямого ответа. Причем ведун и библиотекарь одновременно посмотрели на мои руки, но татуировки-артефакта, прикрытой маскхалатом, конечно, не увидели. А молодой пророк Конев из своих видений знал, что я завладел ключом. Однако они меня не выдали — понимали, что есть информация, которая должна оставаться тайной и предназначена для узкого круга посвященных.
В общем, пока все прошло неплохо, и, когда мне перестали задавать вопросы, я сам перешел к расспросам:
— Какие новости с фронта?
Все присутствующие моментально потемнели лицом. Понятно, что ничего хорошего в лесах за Тихой не происходит.
— Наша армия почти разбита, — ответил мне Ингольф.
— Но как же так? Ведерскую переправу взяли, а дальше открытая дорога на Барх. Стейкорф погиб, а второй демон, Альчион, был ранен Яросветом.
— Стейкорф погиб, и Альчион ослаб, все верно. Но он получил помощь от других демонов и вампиров. Вейц Пиявка кинул своих упырей на Алексеевскую республику. Долгое время сидел тихо, но вдруг показал клыки, почуял нашу слабину. А к Ведерской переправе подошли крупные отряды бесов и дикарей, которых прислали соседи Стейкорфа. Это переломило ход сражения, и наша армия отступает. Алексеевцы, узнав о нападении на свой анклав, бросили тяжелое вооружение и бегут к реке, а остальные пятятся и отбиваются. Думаю, через пять-шесть дней основные силы армии подойдут к Тихой напротив Ольгинска. Потери огромные — не менее сорока процентов личного состава.
— А с нашим отрядом что, который на Кирту ходил?
— Уцелела четверть воинов. С ними Ирик, раненый Николаша и Кен Кабарга. Остальные погибли, как и Вадим. Плохо все, хотя основная цель достигнута, демоны не получили древних артефактов. Подвалы хранилища загорелись, и после гибели Вадима произошел обвал. Вряд ли там что-то уцелело.
— И что теперь?
Ингольф пожал плечами:
— Вадима нет, и трудно сказать. Однако я, как временный глава поселка, получил указание Ирика ждать его и нового хозяина поселка. Есть только один старший ученик, Николаша. Он унаследует все имущество Вадима и решит, как мы станем жить.
Все понятно. Ирик выбрал нового хозяина, и большинство тех, кто раньше служил ведьмаку, подчиняются его приказам.
— А что с Велимиром и Боромиром? — новый вопрос Ингольфу.
— Ведьмаки с войском. Нам прислали единственное сообщение. Велено охранять имущество Вадима и беречь артефакты. — Ингольф поджал губы и покачал головой: — Чую, что обдерут они Николашу, словно липку.
«Это точно, — подумал я. — У Вадима артефактов за пару веков накопилось немало, и уцелевшие ведьмаки вынесут все, что им понравится. Впрочем, Николашу не обидят. Все-таки старший ученик, и его поддерживает Ирик».
— Ты надолго к нам, Олег? — спросил Ингольф и добавил: — Какие планы? Дождешься Николашу и ведьмаков?
— Пока не знаю. — Я пожал плечами.
— Ну… Сам решай… Однако учти… Оружейка для тебя теперь закрыта, и по дому не броди… Извини, но у меня приказ… Как бы чего не вышло…
Ингольфу было неудобно, и он запинался, но оружейник головой отвечал за сохранность имущества и ценностей. Тут все понятно, и я его успокоил:
— Не переживай, мне чужого не надо.
— Ага. — Он встал. — Тогда давайте расходиться. Трапезничать пора.
Мы разошлись, и на выходе Олекса прошептал:
— Через час приходи в библиотеку.
— Понял тебя, — отозвался я и вышел во двор.