Вам когда-нибудь приходилось застревать в дорожной пробке? Вы обращали внимание, как люди убивают время? Одни кричат во весь голос. Другие каждую минуту сигналят, как будто впереди стоящая машина и есть причина затора. Некоторые раскладывают карты, чтобы хоть как-то скоротать время в пробке. К чему эти примеры? К тому, что люди нуждаются в постоянном движении. Они раздражаются, когда нечего делать. Им необходимо чем-то занять руки и разум, иначе они сойдут с ума.
«Время – деньги» – вот девиз, который движет миром. В конце концов всегда найдутся те, кто конструктивно использует время, пока вы стоите в пробке. Вы окажетесь в отстающих, будете плестись в конце. Кто-нибудь украдет вашу работу, страховку, семью, имущество, и вы проиграете, если еще хоть на секунду задержитесь в этой чертовой пробке. Проиграете.
Откуда берется эта тревожность? Из нашей конкурентной социальной парадигмы. Нам кажется, что для того, чтобы выжить, нужно быть лучшими и первыми. Страх перед проигрышем – вот что движет нами. Мы забываем, что взаимосвязаны, не только друг с другом, но и с космосом, поэтому то, что влияет на одну часть, сказывается на остальных. Мы забываем о том, что знает наше истинное Я.
Несмотря на эту почти инстинктивную тревожность, люди стремятся вырваться из нее. Каким-то образом мы ощущаем, что существует нечто лучшее, чем вся эта нестабильность. Мы пытаемся объяснить волнение с помощью логики, задавить его религией, узаконить правительством и унять терапией и каждый раз терпим неудачу. И все же нам как-то нужно утолить это гнетущее волнение. И вот мы прибегаем к зыбкой надежности конкуренции, поскольку, побеждая остальных, мы имитируем ощущение превосходства, убеждая себя, что мы, по крайней мере, меньше волнуемся и боимся, чем остальные. Мы привыкаем к этому кратковременному подъему и превращаем его в цель своей жизни. Сколько мы зарабатываем, сколькими машинами владеем, куда в следующий раз отправимся в отпуск… обойти соседей или, по крайней мере, не отстать от них. Из-за этой инстинктивной тревожности мы вредим друг другу, становясь причиной неприятных воспоминаний и источником негативной информации о мире, передающейся остальным. Только человек, живущий в гармонии с собой, может быть любящим и великодушным. Если мы постоянно тревожимся и нервничаем, не останется ни сил, ни времени на великодушие. Нам нужно унизить и сломать очередного человека, чтобы подняться еще на одну ступеньку, даже если для этого придется опереться на его сломанную шею. Мы рвемся вперед, желая быть первыми.
Те, кто ищет просветления, должны блюсти простоту. Если стремитесь к духовному пробуждению, у вас не должно быть сложных мыслей. Все равно что поиск иголки в мутной луже. Если пошевелите в луже рукой и поднимите со дна грязь, как вы разглядите иголку? Сперва грязь должна осесть, а вода стать прозрачной. Только тогда вы сможете увидеть иголку. А затем протяните руку и осторожно, но уверенно ухватите ее пальцами. Просветление требует аналогичного подхода. Выбор. Мужество. Дисциплинированность. Простые действия.
Следующий вопрос: зачем стремиться к просветлению? Ну достигли вы просветления – и что дальше? Есть ли что-нибудь дальше? О да, конечно. Причина проста – стремиться к просветлению, чтобы обрести истинную любовь, живущую в наших сердцах. Не просто обрести ее в пассивном смысле, но воплотить в действия, приносящие пользу окружающим. Просветление должно стать реальным опытом, а не абстрактным понятием.
В истории человечества просветления достигали многие люди, не только Иисус, Будда или Мухаммед. Тысячи безымянных святых, праведников познали Единство. Осознали, что физическая жизнь – иллюзия и что истинное Я лежит в высшем измерении. Многие из них скрывались от мира до самой смерти. Другие убили себя. Зачем продолжать жить в иллюзии? Что ожидает нас после того, как мы проникли за фасад обмана и искусственности? Если вы действительно знаете, что все на Земле преходяще и иллюзорно, что может удержать вас на ней? Поэтому многие просветленные прощались с жизнью тем или иным способом, тихо и в безвестности. Именно здесь они потерпели неудачу. Неудачу в любви. Истинной любви. Они воспринимали просветление как осознание, а не как опыт.
Некоторые возразят, что эти неизвестные пророки ушли из жизни, так как понимали, что сейчас не время для воплощения их просветления или учения. Они, мол, считали, что родились в такое время, когда семена просветления не смогут взрасти. Поэтому предпочли исчезнуть в безвестности. Возможно. Однако это пораженческие мысли. Это мудрость без сердца. Это знание без мужества. Это просветление без истинной любви. А если бы им удалось оказать положительное влияние хотя бы на одного человека? Что, если бы посреди голой безжизненной пустыни благодаря им расцвел один цветок?
Они не поняли, что истинное просветление проверяется реальностью. Оно нуждается в постоянном оттачивании, совершенствовании, только тогда просветление достигнет кульминации. Это не статическое состояние разума. Многие люди совершают серьезную ошибку, полагая, будто просветление стремится от реальности в сферу идеального. Однако после просветления вы должны снова вернуться в реальность и продолжать свою работу здесь, изменяя то, что нуждается в изменении. Это и есть истинная любовь. Истинная любовь – это возращение в массы и провозглашение истины, зная, что за это тебя ждет распятие. Истинная любовь требует мужества. Я верю, что того, кто достиг просветления, но не сумел ничего изменить в жизни окружающих, нельзя считать просветленным. Этот человек не научился любить – либо из-за недостатка мужества, либо из-за чрезмерного эгоизма.
Просветление, которое ограничивается одним человеком, не просветление. Просветление, которое не прошло испытания в жизненной битве, не просветление. Просветление, которое не влечет положительных перемен в мире, не просветление. Истинно великое просветление направлено на улучшение жизни всего человечества. А подобного просветления можно достичь, только раскрыв и культивируя истинную любовь.
Три года назад я посетил Непал, где присутствовал на церемонии коронации трехлетнего малыша, которого считали реинкарнацией Будды. Должно быть, ребенок был болен, потому что на протяжении более чем часовой церемонии он шмыгал носом и чихал. По обеим сторонам от него стояли два взрослых монаха, которые держали малыша за руки, чтобы тот не убежал. Тем не менее ребенок продолжал дергаться и, понятное дело, сбрасывал корону, которую монахи снова водружали ему на голову. Я не выдержал и покинул дворец; за мной последовала женщина, пригласившая меня на коронацию. Я спросил ее: «Вам не жаль этого ребенка, которого отлучили от матери, заставляют сидеть в холодной комнате, да еще зажатым, как в тисках, мощными руками монахов?» Она кивнула. Я продолжил: «Я слышал, в Непале много просветленных и уважаемых монахов. И тем не менее в этой стране наблюдается пятидесятипроцентная детская смертность. Я видел на улицах нищих, которые отрезают себе конечности, чтобы вызвать жалость прохожих и выудить несколько монет. Как вы думаете, можно ли считать истинным просветлением просветление, игнорирующее подобные ужасы? Просветление, призванное служить спасением, счастьем, миром и свободой, которое не в состоянии принести ощутимую пользу реальному миру, теряет свой смысл. А просветление, которое превратилось в объект поклонения, теряет еще больше. Просветление, позволяющее жирным коровам разгуливать по улицам из-за религиозных убеждений, когда дети умирают от голода, не может считаться просветлением. Просветление, утратившее связь с реальным миром, нельзя назвать просветлением. Истинным просветлением можно считать просветление с истинной любовью, выраженное в реальных делах, приносимых пользу человечеству. Эти непальские монахи могли быть просветленными, но, как мне кажется, это просветление, лишенное мужества и истинной любви. И, в конце концов, это совсем не просветление».