— Оно до утра не подождёт?
— Боюсь, что нет. Вспомни, моя хорошая, куда дели амуницию, в которой меня доставили в медсектор.
— Ты издеваешься? Из-за этого ты меня будишь?!
Далее последовала сложная конструкция непечатных слов. Макс дал Корин возможность продемонстрировать всю свою страстную южную натуру и терпеливо ждал, пока она закончит.
— Итак? — проговорил он, когда она умолкла, чтобы перевести дух.
Корин вздохнула и начала говорить по делу:
— Как обычно в таких случаях, одежда отправляется либо в утилизатор, либо в сортировку, а оттуда на дезинфекцию. В твоем случае был второй вариант.
— Значит, она в дезинфекционной, — проговорил Макс упавшим голосом.
Можно было не рассчитывать, что после дезинфекции на амуниции останутся хоть какие-нибудь следы.
— Да куда там, — проворчала Корин, — мы уже пятый день наладчиков дождаться не можем: конвейер в сортировке сломался. Там уже горы хлама скопились. Твоя амуниция даже не вышла за пределы сортировочной, так что не рассчитывай получить ее в ближайшее время. Кстати, — голос Корин стал подозрительным, — я же запретила тебе ходить на тренировки в ближайшие пять дней.
— И я строго выполняю все твои предписания, сердце моё, — заверил Макс. — А теперь к делу. Мне нужна моя амуниция, утром перед работой я заеду в твой сектор. Жди.
И Макс быстро отключился, не дожидаясь дальнейших расспросов. Утром он собирался быстро, чуть не забыв покормить Кошмару, но взгляд кошки, полный упрёка, вовремя затормозил его. Макс даже думать не хотел, что бы его ожидало вечером, не покорми он злопамятный комок шерсти. Только выполнив свои обязанности перед кошкой, он покинул квартиру. Корин уже ждала его на первом этаже мед. сектора. Как она ни пыталась сохранить недовольное выражение лица, но жгучее любопытство все же пробивалось сквозь нахмуренные рыжие брови.
— Сердце моё, веди в сортировочную.
Корин вызвала лифт: когда они вошли, нажала на минус пятый:
— Ты ведь понимаешь, всё, что попало в сортировочную, выходит только через дезинфекционную. Я не смогу выдать тебе твою амуницию.
— Выдашь, дорогая моя, выдашь. — Макс с улыбкой посмотрел на Корин.
Они подошли к высокой двери, похожей на банковскую. Корин молча ввела свой код, просканировала сетчатку глаза, погрузила руку в жидкий сканер, и дверь, несмотря на всю массивность, легко и бесшумно раскрылась. Они оказались в тесном помещении со шкафами. Корин открыла ближайший и вытащила оттуда длинные перчатки и две прозрачные маски. Один комплект она отдала Максу, другой взяла себе.
— Это обязательно? — поинтересовался Макс, натягивая перчатки.
— Обязательно, — проворчала Корин, — знал бы ты, откуда нам иногда привозят пострадавших и где побывала их одежда.
Макс предпочёл не узнавать. Корин ввела очередной код и открыла внутреннюю дверь. В нос Максу ударил стойкий запах гари.
— Вчера привезли на витаминизацию пожарных, тушивших Восточные сады, — пояснила Корин, — вся их амуниция уже здесь.
Макс осмотрелся. Это было просторное квадратное помещение с пересекавшей его конвейерной лентой, она выходила из южной стены, поворачивала в центре комнаты под прямым углом и исчезала в нише в западной стене. Вдоль тянулись полки, на которых были свалены кучи вещей.
— Осторожно! — Корин кивнула на сапоги, вымазанные зеленой пастой.
Макс задел их своим ботинком.
— В них ликвидировали утечку на фармацевтическом. Попадёт на открытую кожу — проведешь еще одну ночь в реинкорнаторе. Прожигает до костей.
Макс благоразумно отошел. Корин подошла к сканеру, находящемуся в стене:
— Бирку взял?
Макс отрицательно качнул головой, он уже выкинул свою больничную бирку. Корин вздохнула:
— Какая у тебя была палата?
— Кажется, 17В.
Корин ввела в сканер номер палаты, его фамилию, дату и нажала «найти». Через пару секунд на полке метрах в десяти от них раздался звуковой сигнал. Корин подошла и вытащила из вороха чёрную амуницию. На рукаве был прикреплен мигающий датчик, который и издавал звук. Корин отлепила его, и пищание прекратилось.
— Твоя? — спросила женщина.
Макс кивнул и забрал у нее амуницию. Он внимательно осмотрел ее и нашёл уже засохшее потемневшее бурое пятно.
— Есть, — тихо и удовлетворенно проговорил Макс.
— Да что там такое? — Корин с любопытством выглянула из-за его плеча.
Макс обернулся и посмотрел на женщину:
— Корин, детка, теперь мы сможем выяснить, что за выродок нового уровня напал на Лиру.
Глаза врача расширились, она приблизила к себе амуницию и внимательно рассмотрела пятно, затем осторожно поскребла его ногтем:
— Эта та самая исчезнувшая кровь?
Макс кивнул.
Корин сложила губы в трубочку и быстро поводила ими из стороны в сторону, прикидывая что-то в уме.
— Лаборатория работает до шести, но уже в пять там никого не будет.
— Отлично, ты знаешь, что делать. — Макс передал амуницию женщине.
Она бережно свернула её в руках, и они вернулись к двери. Пока Корин вводила коды, манипулятор Макса просигнализировал о новом сообщении. Это было письмо от Корсакова. Макс быстро открыл, но его ожидало разочарование. Там было всего лишь две строчки: «К сожалению, ничем помочь не могу: копий у меня не сохранилось. Обратитесь в другие колледжи». Макс еще раз разочарованно пробежался по ним глазами. Автор не сохранил копии своих исследований? Быть такого не могло. Так почему Корсаков не хочет делиться?
— Всё в порядке?
Макс поднял голову:
— Что? А, да… просто пришёл не тот ответ, на который я рассчитывал.
Пока они поднимались на лифте, Макс быстро написал еще одно письмо, в котором объяснил Корсакову, что в других колледжах ситуация с книгами такая же: они везде пропали, причём в одно и то же время.
«Кто-то планомерно и тайно изымает Ваши книги из библиотек, — писал Макс, — если у Вас не сохранилось копий, может, Вы хотя бы расскажете, в чем заключались Ваши исследования. Можем мы рассчитывать на некий краткий отчет, чтобы попытаться понять, кому и зачем могли понадобиться эти книги?» Макс вновь пометил степень важности письма как очень высокую и отправил его. Возле выхода из медсектора они закурили.