Никто даже не догадывается. Днём мы ведём себя, как и прежде. Но все вечера наши. Я жду, когда уходит последний лаборант, захожу в систему со стационарного манипулятора профессора Корсакова и от его имени совершаю необходимые манипуляции с камерами наблюдения. Нет, я не отключаю их, иначе утром охрана заподозрила бы неладное. Я просто проигрываю по кругу трёхчасовую запись какого-нибудь старого видео, на котором Дино безмятежно спит. Потом я иду к нему. Он уже ждёт меня.
Я счастлива.
Иногда мы лежим и просто разговариваем в темноте. Как же он умён. Да, возможно, в нём нет какой-то житейской мудрости, но он так прекрасен в своей научной наивности. Сегодня он изучал учебники по кинтроэнергетике и новейшей биологии, а вечером я застала его читающего труд о происхождении языка на стыке времён.
— Как ты можешь одновременно погружаться в столь разные области знаний? Неужели у тебя в голове не происходит смешение и путаница?
— Несопоставимые на первый взгляд вещи могут иметь общие связи. Если приложить немного усилий, то можно очень легко совместить потоки из различных областей знаний. По сути своей все проистекает из одного источника.
Я прижалась подбородком к его груди, слушая перестук его двух сердец, смотрела на очертания его лица в темноте, улыбалась — он это видел, он все видит, темнота ему не помеха. Он очертил пальцем контуры моих губ. Молчал. Затем потянулся и поцеловал меня в макушку.
— Мне нравится, как пахнут твои волосы, — сказал он.
— Это шампунь.
Он отрицательно качнул головой:
— Нет, мне нравится, как пахнут твои волосы. — На сей раз он выделил нужное слово. — Шампунь как раз маскирует их естественный запах. Первое веяние запаха нужно пропускать, твоё глубже.
Он потянул носом, и на его лице расплылась довольная улыбка. Я уверена, что никто и никогда не видел его улыбку, по крайней мере, такую. Днем он сдержан, молчалив, возможно, даже замкнут. Нет, он не отказывается от общения, идёт на контакт, выполняет то, что требуется для исследований, но не более того. Он не раскрывается. Он весь внутри. Не уверена, что когда-либо он полностью раскроется и мне, но я ценю и то, что есть. Я безумно счастлива.
Как-то я заметила, что Дино подозрительно в курсе всех результатов тестов, в которые его никто не посвящал. Но Дино даже и не думал скрывать от меня, откуда он все знает. Он рассказал, что уже давно обошёл все системы защиты на своем учебном манипуляторе и имеет доступ ко всем ресурсам личных манипуляторов профессора Корсакова, Дмитрия, Натана Ора и моего.
— Когда я только учился мыслить и рассуждать, я думал, что Иван Корсаков — гений. Но теперь я понимаю, что это не совсем так. У него хорошие способности, отличные задатки, но он слишком ограничен своим неверием в себя и страхом будущего. Собственные прорывы его же и пугают, вернее их последствия. Его сын ещё более слабое звено. Он хочет, чтобы окружающие признали его гениальность, ему важно, что о нём думают другие, но он сковал себя рамками узкой специализации и боится сделать хотя бы шаг за её пределы. Я испытал некоторое раздражение, когда оценил объём его знаний и навыков. Я почувствовал себя так, словно меня нагло обманули. Когда я читаю его отчеты, я вижу невежественность, ничтожный клеточный интеллект, пытающийся пробиться за рамки, в которые его стиснули. Очень много ошибочных выкладок и заключений. Меня это печалит, ведь в какой-то степени я сопричастен этому.
— Ты преодолел огромную дистанцию слишком быстро, ты, словно спринтер, пронёсся по пути умственного развития, занимающего целую жизнь, а то и больше. Я даже не уверена, что мы можем верно оценить степень твоего разума и объём знаний, который ты загрузил в свою голову. Пойми, не они глупцы, а ты гений. Они остались, как и прежде, на своём уровне развития, очень достойном и высоком уровне. Ты же обошёл этот уровень и встал над ними… нами.
Говоря это, я испытывала волнение. Я боялась даже представить себе, что он в таком случае думает обо мне. Дино посмотрел на меня, и я поняла, что он догадался по моему лицу, о чём я думала. Он произнёс:
— Я люблю тебя. Это чувство возносит тебя надо всем и всеми. И с точки зрения науки и естественных процессов я пока не могу объяснить это явление».
Следующая запись.
«Как я могла так облажаться… Как обычно, утром я пришла к Дино для первого скриннинга. Когда я вошла в его сектор, то увидела Дмитрия. Он стоял ко мне спиной и разглядывал что-то, висящее на стуле. Я вытянула шею, пытаясь рассмотреть, что могло привлечь его внимание. Меня вмиг прошиб холодный пот, когда я поняла, на что так задумчиво смотрел Дмитрий. Это был мой любимый шарф из редкого паучьего шелка, ярко-бирюзовый, с характерным рисунком, его подарил мне профессор Корсаков.
— Это, кажется, твоё, — проговорил Дмитрий, протягивая мне смятый шарф.
Как можно небрежнее я взяла его и накинула на плечи, сделав одну дугу вокруг шеи:
— Наверное, забыла вчера.
Дмитрий покачал головой:
— Мы уходили вместе, и, кажется, он был на тебе.
Я пожала плечами:
— Я его часто ношу, ты перепутал.
К счастью, он не стал спорить. Я тут же перевела разговор на другую тему, и мы начали обсуждать результаты тестов, полученные из лаборатории накануне.
Вскоре появился Дино, мне так хотелось обнять его, но я старалась даже не смотреть на него. Хватит оплошности с шарфом. Сегодня профессор Корсаков сказал, что необходимо подготовить подробный отчёт для Лиги:
— Мы и так слишком затянули с этим. Исследования такого рода должны контролироваться наблюдателями из Лиги. Тут уж, конечно, я, тщеславный старик, тянул сколько можно, но мы достигли уровня, когда не можем больше держать это в рамках нашей лаборатории.
Он прав, я даже не стала спорить, но мне тревожно. Этот отчёт должен повлиять на решение специалистов Верховной Лиги касательно дальнейшей судьбы Дино. Я обязана убедить их в том, что он полноценный член общества, не несущий никакой угрозы.
Весь день мы с Дмитрием просматривали архивы и результаты исследований, чтобы воссоздать полную картину. Во время подготовки слайдов я, откровенно говоря, испытала шок: я уже и забыла, как Дино выглядел вначале. Нет, это два совершенно разных существа. Мы засиделись допоздна. Дмитрий вызвался отвезти меня домой. Было досадно (я хотела еще зайти к Дино), но отказываться я не стала. После случая с шарфиком я стала осмотрительнее. По пути домой Дмитрий что-то рассказывал, но если честно — я его практически не слушала, целиком уйдя в свои мысли. А потому сцена возле дома оказалась для меня совершенно неожиданной. Дмитрий попытался поцеловать меня на прощание. Не в щеку, не по-дружески, а вполне себе… Я резко отстранилась и удивлённо уставилась на него.