– Что-то Мовсура с Султаном не видно! – голос водителя разбудил Борза.
– Наверное, габариты выключили, – предположил сидевший рядом. – Или дальше проехали.
– Нукер, Гвоздь, ответьте! – прохрипел амир в рацию сонным голосом.
– Мы здесь, напротив мастерских, – ответил Султан. – Все тихо.
– Хорошо, мы заезжаем, – буркнул Борз.
Перед железобетонными плитами, переброшенными через арык, водитель притормозил и медленно переехал пошатывающийся импровизированный мост. «Девятка» раскачивалась, фары высвечивали сухую траву, редкий кустарник и слегка присыпанную гравием дорогу. Стоящие на низких ножках метрах в семи от дороги, и замаскированные высохшей растительностью, два вогнутых пластмассовых прямоугольника из кабины видны не были. Эти предметы могли напоминать фотоаппараты, нацеленные на определенные участки дороги, но знающий человек безошибочно определил бы в них мины «МОН-90» [34] . Так же медленно преодолела опасное место вторая машина. Но осторожность не помогла им избежать опасности.
– Гух! Гу-Гух! – мины сработали почти одновременно, выплюнув в красные «девятки» по две тысячи поражающих шариков, летящих со скоростью пули и уничтожающих все на своем пути. Кузова мгновенно превратились в решето, стекла вылетели, скаты спустили и машины сели на диски. Кустарники и трава были выстрижены почти под корень расширяющимися секторами на расстояние до девяноста метров. Снесло даже кусок деревянных перил самодельного моста.
В принципе, этого было достаточно, но работу подобного рода положено доводить до конца. Из сумерек вынырнули несколько темных фигур с бесшумными автоматами наперевес.
– Шлеп! Шлеп! – глухо зашлепали тяжелые пули, прошивая бездушный холодный металл и горячую человеческую плоть…
Много раз Борз пытался представить, что чувствуют неверные в момент, когда на них обрушивается шквал огня моджахедов. Теперь, когда в качестве мишени он оказался сам, его задурманенный гашишем мозг просто ничего не успел понять.
Когда со стороны моста грохнули два взрыва, Аюб прицелился в чуть расплывчатый призрачно-зеленый силуэт водителя, и плавно нажал спуск. Раздался тихий щелчок, цель уронила голову на руль. Аюб быстро перевел прицел на соседа, но тот открыл дверь и выскочил наружу.
– Шайтан! – Аюб выстрелил еще раз, целясь в нижнюю часть тела. Силуэт упал.
Монтана бросился к машине, Аюб побежал следом. Сзади тяжело топал Док.
Негромкие хлопки со стороны моста прекратились – зачистка закончилась.
– Ищите Борза! И соберите документы! – коротко распорядился Магомед – он был старшим тройки. Но его товарищи и так знали свою работу. Они сноровисто вскрыли дырявые, как дуршлаг двери изрешеченных машин и направили внутрь яркие фонари. Через несколько минут осмотр был закончен.
– У двоих при себе не было, – доложил Алха, обследовав вторую машину. – У одного, вот, паспорт, а еще у одного – удостоверение помощника какого-то муниципального депутата.
– Любят они красные книжечки, – усмехнулся Провайдер, отдавая Магомеду документы из первой машины.
– Там теперь все красное, – проворчал Алха, вытирая тряпкой из багажника испачканные кровью руки. – Их как сквозь мясорубку пропустили!
– Перчатки нужно было надевать, – сказал Провайдер, который во всем любил порядок.
– Это только убийцы в кино перчатки надевают.
– А Борз? – спросил Магомед. – Борза среди них, конечно, нет?
– Есть! – буднично кивнул Алха.
– Так что ж ты молчишь?! Документы у него были?!
– Нет. Только это, – Алха протянул ему кинжал с полупрозрачной рукояткой. – Похоже, старинная вещь!
– Откуда же ты знаешь, что это Борз?! – раздраженно спросил Магомед. – Там же сплошное месиво! Нужно же как-то удостоверить личность!
– Да есть у него удостоверение личности, есть! – Алха показал что-то старшему. Тот посветил фонарем и, отскочив, выругался. – Ты что делаешь?! Прямо в лицо суешь!
Но вспышка гнева быстро прошла и он успокоился.
– Ладно, молодец! Личность удостоверена. Документы все собрали?
– Все, что были!
– Тогда пошли к Аюбу!
Боевая тройка бросилась вверх по пригорку и через две минуты оказалась возле кремовой «шестерки», цвет которой, впрочем, определить в свете звезд и луны было сложно. Она стояла с распахнутыми дверцами и открытым багажником, Мовсур, уронив простреленную голову на руль, сидел на месте водителя, раненный в бедро Султан лежал в двух шагах от пассажирской дверцы. Аюб задавал ему один и тот же вопрос:
– Где находится лагерь Борза?
В ответ тот стонал, ругался и угрожал не только Аюбу, но и стоящим рядом Доку и Монтане. Теперь, когда количество окруживших его бойцов удвоилось, Гвоздь угрожал уже шестерым.
– Кто вы такие, собаки? Вас послал Саббах? Сделайте мне укол! Мой амир заживо сдерет с вас кожу! Дайте промедол! Борз никогда не прощает такого!
– Да нет уже твоего Борза! – сказал Магомед. – Он горит в аду, и скоро вы с ним встретитесь!
– Врешь, свинья! Сколько раз я слышал эту брехню! Вколите мне промедол!
– Это не брехня. Узнаешь? – Магомед показал кинжал с прозрачной рукоятью.
– По-твоему, это Борз? Это только его кинжал! Лучше отдайте, иначе мы порежем вас на куски! И перевяжите меня, я истекаю кровью!
Это было правдой – под ногой Султана уже натекла изрядная темная лужа.
– Скажи, где лагерь! И не бойся Борза, он убит! – Алха поднес к лицу Гвоздя отрезанную ладонь со сросшимися пальцами.
– Шайтаны! Гореть вам в аду! Перевяжите меня и сделайте укол!
– А ты много делал обезболивающих уколов тем, кому отрезал головы? – недобро спросил Аюб, и взял у Маги кинжал. – У нас мало времени, где лагерь?
– Я многим баранам перерезал глотки! И тебе перережу! Как тому ювелиру, у которого мы…
В лунном свете блеснул старинный клинок, и левое ухо Султана упало в пыль сельской дороги.
– А-а-а! – истошно заорал он. – Шайтан, ты что делаешь?! Кто вы такие?!
– Отличная сталь. Я же сказал – у нас мало времени! – кинжал нацелился на второе ухо и Султан понял, что с ним на этот раз будут обходиться так, как он привык обходиться с несговорчивыми пленниками. А когда сделан первый шаг по дороге жесткого допроса, то известны и все последующие, а также результат – полное признание в том, о чем спрашивают.
– На плешивой горе, на лесной поляне, в двух километрах выше Сурдахи! – быстро выпалил Гвоздь и этой быстротой спас себе второе ухо.
– Сколько там бойцов?
– Человек двадцать. Некоторые ночуют дома… Теперь перевяжи меня и вколи промедол!