– Дело дрянь, – сказал он. – Кажется, девушке совсем худо. Она отключилась.
– Несколько минут назад была совершенно здорова! – поразился я. – Что с ней стало?
– Сам не пойму. Я не врач, но похоже на инсульт.
– Она же девчонка совсем! – не мог поверить я.
Полицейский в штатском только пожал плечами.
«Скорая» приехала довольно быстро. Люди в белых халатах вошли внутрь пищеблока и проследовали на кухню. Мой сосед – вместе с ними. Я, еще помаявшись, отправился к себе в офис. Про завтрак пришлось забыть.
Следом за мной в офис вошел мой коллега и единственный компаньон, да к тому же – тезка, Василий Голобородов. В последнее время на лице его постоянно отражалась озабоченность (не в том смысле). Покупатели конструкционной пластмассы жаловали нас своим вниманием нечасто. Заработки наши оставляли желать лучшего. Голобородов не раз уже высказывался в таком духе, что расстался бы со свободой и пошел работать по найму, если бы предложили хорошую зарплату. Он готов был даже завербоваться, только не на Север, а на Юг, поскольку любил тепло. Например, на сбор черешни, если бы там платили, как на Севере… На это я отвечал ему, что на студента он не похож, а за черешней они ездят. Причем там же находят и клубничку, и живут, как в малине… После этого мы оба вздыхали о славных студенческих временах, когда все было на халяву, особенно – любовь…
– У нас возле кафе сцена какая-то: «уазик» полицейский, «Скорая», – сообщил он мне. – Сначала думал, ДТП. Смотрю – нет, все в кафе чего-то бегают.
– Девушке, Заре, помощнице Амалии, которая тебе нравится – глаза зеленые, – худо сделалось. Как-то, прямо, в момент! Была совсем здорова, и вдруг… А полиция зачем приехала, не знаю. В Зару вроде бы никто не стрелял! – вспомнил я «своих» подростков.
На другой день в наш офис, после деликатного стука в дверь, заглянул неожиданно мой вчерашний сосед из заведения Амалии.
– Здравствуйте! – приветствовал он нас с Голобородовым. – Извините, я одного человека ищу… – всмотревшись в мое лицо, он закончил фразу: – Кажется, уже нашел! Доброе утро!
Он подошел, протянул мне руку:
– Мы с вами в кафе иногда встречаемся…
– Я вас узнал.
– И вчера… встречались. Там скверная история произошла, – сказал он доверительно. – Мы можем поговорить?
– Да, конечно. – Я поднялся.
– Я на склад, – сообразил мой компаньон. – Из Кирова приехали, – напомнил он мне, скрывая укор. Не вечно же ему теперь аквапарк отрабатывать!
– Хорошо, спасибо, Вася, – поблагодарил я. – Буду должен.
– А то! – заключил Голобородов, закрывая дверь. Я указал гостю на кресло:
– Прошу. Я вас слушаю.
– Я из полиции, – сообщил он.
– Я уже догадался, – заверил я его.
– Ну да. Капитан Банников, – представился он, – Игорь Вениаминович.
– Снигирев Василий Сергеевич, – отрекомендовался я.
– Мы пытаемся выяснить, что произошло в кафе. Девушка умерла…
– Правда? Очень жаль. Такая молодая!
– Ее убили. Отравили. Яд подмешали в кофе… Персонал кафе составляют всего три человека. Рубен Варданян – повар и директор заведения, его супруга – Амалия Варданян и Зара Ширванян, которая погибла. Рубен в момент ее гибели находился рядом, в поварской. Амалия туда практически не заходила.
– Любовный треугольник? – выдвинул версию сочинитель детективных романов Василий Снигирев.
– Да, мысль такая приходила в голову, – признался Игорь Вениаминович. – Рубен – мужчина в расцвете лет, а тут молодая девушка под боком… Но, во-первых, Зара – родственница Варданянов…
– Слово «инцест» родилось не на пустом месте… – вставил я.
– Да, но допрос родственников и ближайшей подруги Зары, а также самих супругов Варданян, говорит о том, что не только отношений, но хотя бы поползновений их завести со стороны Рубена не было. Сыновья Варданян, их у них трое, все взрослые, в один голос заявляют, что предположить такое об их отце – просто дико!.. Еще один существенный момент. По словам Рубена, девушка выпила кофе из чашки… принесенной из зала! Амалия сказала Заре: «Вылей его». Зара перепугалась, что сделала что-то не так. Кофе ведь она сама готовила. Спросила, чем, мол, клиент недоволен? Амалия объяснила, что дело не в этом, посетитель кофе и не пробовал. Просто собака встала на стол лапами. «Она что, в чашку лапу сунула?» – спросила Зара. «Нет, рядом поставила». – «Тогда я сама этот кофе выпью. Как раз хотела». И выпила!.. Так вот, Василий Сергеевич, это была ваша чашка кофе!
Об этом я догадался без него. Осталось спросить:
– Вы что, хотите сказать, это я отравил девушку? Тогда мы с вами – в сговоре, Игорь Вениаминович! Ведь это вы впустили кошку, а следом и собаку внутрь заведения, создав, так сказать, условия… Но не слишком ли витиеватый замысел?..
Я еще хотел добавить, что хоть сам являюсь сочинителем детективных романов, но такой разгул фантазии – даже для меня перебор, однако, заглянув сыщику в глаза, осекся:
– Подождите. Вы что, хотите сказать, это меня хотели отравить?! Ведь моя чашка всего лишь случайно оказалась в руках у девушки!
– Суицида, судя по всему, вы не планировали?
– Шутить изволите?
– Да. Извините. Мы не смогли выявить у погибшей девушки не то что врагов, хотя бы людей, с которыми она ссорилась. А у вас?
– Что у меня?
– Враги есть?
– Еще бы! «Алькаида», ЦРУ, международные террористы… Откуда у меня враги?
– Вам виднее. Я просто спрашиваю. Давайте-ка по порядку…
Довольно долго я отвечал на вопросы следователя, Игоря Вениаминовича. Объяснял ему, что Зару видел только в кафе, редко, мельком, и нигде более. Отношений никаких у меня с ней быть не могло… Что с женой мы в разводе, но остаемся друзьями, и никаких претензий, помимо того, что я загубил ее молодость, у бывшей супруги ко мне не имеется. У нас прекрасная дочь… Что наш бизнес с компаньоном настолько мал, что и делить-то нечего… И так далее. В итоге всех этих откровений я чуть не расплакался. На поверку выходил таким ничтожным человечишкой, что меня не то что любить, хотя бы ненавидеть не за что! Если бы не пришла мне счастливая мысль в то далекое лето устроиться пионервожатым в лагерь «Дружба», то, вероятно, и постель делить теперь было бы не с кем, не считая женщин легкого поведения, которых я старался избегать. Не из чистоплюйства, как говорил один товарищ, – из чистоплотности. О бывшей свояченице Вике вспоминать нечего. Что за фантазия ей пришла в голову меня совратить – бог знает!
Неизвестно, какие выводы из услышанного от меня сделал Игорь Вениаминович, но, слава богу, тащить в кутузку не стал, хотя она находилась в двух шагах от нашего офиса, в РОВД. И даже подписку о невыезде брать не думал. То есть сыщик и впрямь склонялся к мнению, что отравить хотел не я. Отравить хотели меня. Весело!