Почему именно его? Да потому, что парнишка работает на авансцене, у самой рампы, на свету и на виду. И не случайно на все роли, обеспечивающие хоть какую-то публичность, Артист поставил именно Нахаленка. Собственно, роль у Нахаленка одна: камикадзе.
Очень, очень даже возможно, что события примут именно такой оборот: Артист любит решать все проблемы одновременно. Следовательно, готовится сцена поножовщины или перестрелки.
Но какой бы сценарий ни готовил Артист, он начнет воплощать его ночью, со вскрытия замков. Они рассчитывают, что Стасик будет спать. А даже если и проснется, то не пикнет: куда ему против четверых! Укол делать вряд ли будут: Актер не дурак, должен понимать, что труп первым делом на аутопсию отправится. Наркотик этот исчезает из крови через три-четыре часа, да кто ж поручится, что тело не найдут раньше? Им самим выгодно привлечь внимание к даче, например, дверь оставить открытую, чтобы соседей заинтересовать: иначе труп может пролежать аж до следующего Галиного приезда. А им нужно, чтобы следствие заглохло как можно скорее.
Далее, Стасика, по сценарию, убивают. Ножом? Вряд ли, кровь много лишних следов оставляет на одежде, а в темноте от них трудно будет уберечься – не рискнут же бандиты зажигать свет… Кроме того, если Нахаленок будет принесен в жертву, то воспользуются они, несомненно, огнестрельным оружием. Тем самым «большим» неопознанным пистолетом, о котором упоминали потерпевшие. С глушителем, к примеру.
И пожалуйста, дорогая милиция, вот вам труп искомого бандита и одного из его приспешников! Как раз того самого – вот повезло ментам! – которого смогут опознать свидетели. Просто подарочный набор.
Ну что ж, если Кис сделал верную ставку, то его сценарий будет не хуже. На этот раз удача должна ему даться в руки: он, право же, славно поработал и на прихоти дорогой содержанки заработал с лихвой! Ей осталось только благосклонно кивнуть Алексею и томно прошептать: я твоя…
Кис, окрыленный образом судьбы, склоняющей томную головку к нему на плечо, – причем очаровательная головка эта имела отчего-то полное сходство с Александрой, – вышел из дома и направился к станции: гостей он ждал не раньше ночи, а пока что у него имелись дела в городе. А точнее, в Новогирееве.
Нахаленка дома не было, его мать, вытирая руки о передник, пообещала, что «к обеду будет». Обед намечался в час дня.
Кис уселся в «Ниве», зорко наблюдая за подходами к дому. Воспользовавшись нежданной паузой, он размышлял, оттачивая свой сценарий. Итак, если Артист будет выстраивать мизансцену перестрелки, ему придется позаботиться о том, чтобы милиция в нее поверила. Значит, в темную массу на кровати они стрелять не станут. Кроме того, Артист не дурак, знает наверняка, что расстояние, с которого произведен выстрел, эксперты установят играючи. А перестрелка не бывает вплотную, стреляют на расстоянии – именно с целью не подпустить к себе другого… Значит, им нужно Стасика вытащить из постели и отвести его «на позицию». Разделятся, скорей всего, два на два: одни держат перепуганного и дрожащего Стасика, другие становятся напротив. И если расчет Алексея верен, то в паре напротив окажется именно Нахаленок… Он наверняка не стрелок – воришка-карманник, не более. Так что стрелять в Стасика будет второй. Он же, в случае чего, мальчишку придержит, когда его будут укладывать те, кто останется рядом со Стасиком…
И придется Кису сильно рискнуть и сыграть роль Стасика до конца, иначе они отвертятся: «Пришли поговорить». Ну и что, что с пистолетом, нынче только так деловые разговоры и ведутся! Наврут с три короба…
Был уже час дня, а Нахаленок все не появлялся. Кис выбрался из машины и занял позицию поближе к подъезду. Спустя десять минут он заметил синюю куртенку, возникшую из-за угла. Ага, мы иногда и ножками ходим, не все в тачках разъезжаем! Тем лучше.
Кис перехватил его у соседнего подъезда. Мальчишка, ощутив твердый кружочек дула, надавивший на его ребро, побледнел и замер. Кис взял его под руку, как старый добрый знакомый, и пригласил в машину. Нахаленок приглашение принял без колебаний, чему способствовало, несомненно, жесткое дуло у ребра.
В машине они просидели примерно час, беседуя. Мальчишка хмурился, смотрел недоверчиво и угрюмо, но слушал внимательно.
– И главаря вашего зовут Федор Горик, – нажимал Кис. – И живет он на Юго-Западной…
– Вы и это знаете? – удрученно проговорил Антон.
– Знаю. Так же, как и то, что теперь он сменил имя…
– Уж года три как сменил…
– А промышляете вы сексуальным разбоем все пять. Тебе сколько лет?
– Двадцать три.
– Значит, ты с восемнадцати в банде?
– У нас не банда! У нас отряд!
– Отряд – чего? Приматов?
Должно быть, Нахаленок ничего о приматах не знал, потому что, не заметив подвоха, ответил серьезно и даже торжественно:
– Мы боремся за справедливость!
Кис озадачился. Конечно, он что-то в таком духе и представлял, но думал все же, что к этой белиберде члены банды относятся с долей циничного юмора, а лапшу на уши Артист вешает только своим жертвам… А вот поди ж ты, и этому Антону, который оказался неожиданно старше, чем выглядел, тоже успешно навесил… Неужто пацан совсем придурок?
– То есть, когда вы отлавливали девчонок у дискотеки, насиловали их и грабили – это была «борьба за справедливость»? И потом, когда по заказам дамочек убивали их мужей, – тоже за справедливость сражались?
Нахаленок понес такую чушь в ответ, что у Киса уши моментально свернулись в трубочки. Слушая пламенную мешанину про виноватых во всем коммунистов, евреев, «новых русских», демократов и продажных баб, он только изумлялся – нет, не тому, что Феде удалось придумать этот бредовый политически-националистический коктейль, а тому, что нашлись охотники употребить его в пищу для ума. Впрочем, наличие последнего у Нахаленка вызывало сильные сомнения: чтобы такое схавать, нужно вовсе мозгов не иметь… Самое же поразительное, что мальчишка ведь не дебил, не умственно отсталый, разве что по юности не разобрался? Да ведь двадцать три уже!
Хотя, сказал себе Кис, и совсем взрослые, и даже вроде бы умные попадаются в сети – хоть партийных лидеров, хоть гуру в сектах, все одно. Так чего ж с Антона строго спрашивать?..
– У вас политическая партия? – спросил он полуутвердительно.
Антон важно кивнул.
– Из четырех человек? – подковырнул Кис.
– Зачем же? Мы взяли одну существующую партию и просто навели в ней порядок… – Антон вдруг заговорил баском, явно подражая чужой интонации, должно быть, Артиста.
– Какую же это партию вы «взяли»?
– Ага, – сказал Антон, оживившись, – значит, этого ты не знаешь! А я тебе не скажу!
– И не надо, сам найду. И как же вы до таких светлых идей добрались? Ведь, насколько мне известно, Федя был бездельником и неудачником.