— К тому же им надо еще платить, — вставил Кен.
— Мы уж было думали, мистер Кондлифф сам купит эту землю, — заметила Мег. — Но все выставлено на торги вместе с домом.
— Да, остается только надеяться, что новые владельцы окажутся людьми приятными. — Джим принялся раскуривать трубку. Он пыхтел как паровоз и наконец начал пускать густые клубы дыма. — Эти два поместья так близко одно к другому, и владельцы их всегда дружили, испокон веков. Мистер Корвелл и мистер Кондлифф старшие были добрыми приятелями еще со школьных времен.
— Да, эти дома всегда были как-то связаны, — согласилась Мег. — Полагаю, потому мистер Кондлифф и чувствует себя обязанным сделать все возможное для мисс Корвелл. А в деревне ходят слухи, будто мистер Корвелл взял перед смертью с мистера Кондлиффа обещание не оставить Урсулу и помочь ей во всем, то есть после его смерти.
Глаза Клэр сверкнули. Так вот в чем причина рьяного участия Саймона в делах Урсулы. Клэр давно уже это озадачивало. Ей казалось странным, что Саймон проводит столько времени у Урсулы. Занимается ее делами, хотя едва справляется с работой по собственному имению. Клэр вдруг вспомнила, что Мег рассказывала о садовнике из поместья Корвеллов, который случайно подслушал под окном разговор Саймона с мистером Корвеллом насчет того, чтобы он не волновался за Урсулу и что он, Саймон, обо всем позаботится.
Значит, тот садовник обманулся и сделал совершенно неправильные выводы из разговора, почему и пошли тогда по деревне слухи, будто Саймон и Урсула должны скоро пожениться!
Было уже довольно темно, когда Клэр вышла от Мег, но Пэт с Кеном проводили ее почти до дому. Когда они расстались, девушка бегом преодолела остаток пути, стремясь поскорее увидеть Саймона. Его нигде не было. Она пошла к Тильде, посидеть с ней до возвращения Саймона.
— Ах, вот вы где, Клэр. Наконец-то. Саймон уже дома и лег спать. Он пришел такой измученный, на нем лица не было. Видно, очень устал на похоронах. Скорей бы поместье продали, ему стало бы легче.
Наконец ушли последние гости. Ужин прошел блестяще, Клэр знала, что угодила жениху, потому что с горящими гордостью глазами он шепнул ей на ухо:
— Дорогая, ты, по-моему, произвела фурор. Поздравляю.
Сейчас, старательно прикрывая зевок, он сто ял и молча смотрел в огонь камина.
— Думаю, на сегодня хватит. — Саймон одобрительно взглянул на стройную фигурку Клэр. — Я пошел спать. Спокойной ночи, моя милая.
— Саймон, — торопливо начала Клэр, когда он двинулся к двери. — Я напоминала… мне нужно с тобой поговорить.
— Только не сегодня, Клэр. Я страшно устал.
— Но я жду со вчерашнего утра, — настаивала девушка.
— Мне и сейчас некогда с тобой возиться, — вдруг вспылил Саймон, и сонливость его как рукой сняло. — Оставим дело до утра!
Клэр удивленно посмотрела на жениха, и губы у нее задрожали от такой внезапной перемены в его тоне. Она уже пыталась поговорить с ним вчера за завтраком, но Саймон был так резок и раздражителен, что девушка сразу оставила свое намерение, приписывая его неразговорчивость большой нагрузке и переутомлению. А потом он снова на целый день ушел в дом Корвеллов, и Клэр не видела его до той поры, когда настало время переодеваться к ужину.
— Нет, я больше не могу ждать, — взмолилась она. — Я хочу все сказать тебе сейчас. Просто я… — Клэр сникла и не договорила. В такой обстановке она не могла сказать ему то, что собиралась. Так не объясняются в любви.
Девушка молча посмотрела на Саймона, но когда он заговорил, ее недоумение только возросло.
— Ты… знаешь?
Он кивнул.
— И не хочу об этом слышать.
Клэр пораженно покачала головой:
— Но, Саймон…
От его презрительного, уничтожающего взгляда слова застряли у нее в горле. Он гневно повернулся к ней.
— Можешь лучше просить у меня луну с неба — я скорее достану ее тебе, чем дам свободу. Я буду стоять на том, о чем сказал тебе вчера. И не позволю, чтобы наша помолвка была расторгнута — так что придется тебе отправиться спать ни с чем! — Он замолчал, и губы его вытянулись в одну сплошную непреклонную линию. — Кстати, можешь заказывать свадебное платье. Я не собираюсь ждать до весны! — И он одним рывком открыл дверь. — Спокойной ночи! — рявкнул Саймон, и она осталась стоять на месте словно громом пораженная. Затем выбежала за ним в коридор.
— Саймон — ты такой дурак…
— Рад, что ты поняла. Тебе не удастся уговорить меня, ни за что на свете!
Он опять повернулся к ней спиной. Клэр поплелась за ним к лестнице. Да, это было очень не похоже на романтическое объяснение, которое она рисовала в своих мечтах. И она вдруг, не в силах больше сдерживаться, начала хихикать. Саймон с удивлением обернулся:
— Что тут смешного!
— Ты смешной!
Он наконец заметил ее сияющее лицо, счастливые глаза. И спросил очень нежно:
— Так что ты мне хотела сказать?
И тут, в самый ответственный момент, Клэр вдруг поняла, что не может произнести ни слова. Ее охватила робость.
Саймон усмехнулся:
— Что — не можешь сказать? А сама столько преследовала меня!
Он взял ее за руку и притянул к себе. Клэр прижалась к нему, и он нежно обнял ее.
— Я хотела сказать, что люблю тебя, — наконец отважилась шепнуть девушка, пряча лицо у него на груди.
Он нежно прикоснулся к ее подбородку.
— И когда это случилось?
— Наверное, в самый первый день, когда ты привез Линди в школу верховой езды, — призналась Клэр, отчаянно краснея.
— Нет, дорогая, не может быть!
— Да, именно в тот самый день.
— Почему же ты мне раньше не говорила?
Она смотрела ему прямо в глаза, губы ее дрожали и слегка раскрылись. Саймон склонился к ней и нежно поцеловал. Но потом, отстранившись от нее, повторил вопрос:
— Так почему, Клэр, милая?
— Потому что ты сказал, что не любишь меня. Ты разве забыл?
Он нахмурился, вспоминая:
— Ну разумеется, дорогая. Я же безумно ревновал тебя к молодому Рейнеру…
— А я не знала. Я тогда не понимала… что это ревность.
— Я мне всегда казалось, женщина такие вещи чувствует. — Он снова поцеловал ее и слегка отодвинул от себя. — А почему ты сейчас решила признаться? — спросил он с любопытством.
Клэр помолчала в нерешительности, не зная, при каких обстоятельствах он говорил Урсуле, что любит ее, Клэр.
— Потому что ты сказал Урсуле, что любишь меня.
— И она призналась тебе в этом! — удивился мужчина.
— Да, она проговорилась. Случайно. Думала, что я обо всем знаю. Саймон, а почему ты сказал об этом ей, а не мне?