– Не знаешь… – впервые улыбнулась Левина. – Мой Андроник взял ситуацию в свои сильные руки. Через несколько дней его люди уже будут в портовых кварталах. Случилось какое-то чудо. Он вновь при силе и удаче.
– Ты так тепло говоришь о нем, – вздохнул старший брат.
– Да. Верно. Я очень тепло отношусь к нему, и чтобы не случилось, буду с ним рядом до конца.
Увидев то, как со вздохом опустил глаза Павлидий, сестра положила ему на руку свою тонкую кисть.
– Он достойный и любящий муж. Хотя и подлого происхождения, но в нем есть внутреннее благородство. А еще… Ты, наверное, будешь удивлен. Но с тех пор, как мы вместе, он не познал ни одну другую женщину. Вот ты и улыбнулся. Когда-то мы говорили в этой библиотеке о том, что древние греки благодарили богов за то, что они родились мужчинами, у которых все есть для счастья и удовольствий. Особенно для удовольствий. Жена, с которой он возлегает, чтобы произвести на свет законных детей. Служанки и рабыни, чтобы удовлетворить мимолетную похоть. Храмовые жрицы, которых он должен иметь за жертвенные деньги. А еще гетеры, чтобы восполнить свой эротизм. Еще… Мальчик, которого он пользует, как покровитель и наставник… Еще какой-то лучший друг для остроты чувств… А еще те друзья, что стоят с ним во время сражения и прикрывают щитами, спасая… гм!.. любовника от смерти. Вот как много удовольствий. Так что жена для них была лишь малой частью счастья. Не многое изменилось и сейчас. Только стали страстно молится единому богу, да замаливать перед ним те же многочисленные плотские грехи. А Андроник… Я для него счастье. Единственное и полное во всем. То, что он мясник… Василевсами ставали и воины, и конюхи, и любовники императриц…
– Мясника и в василевсы! Андроник… Какой по счету? Четвертый? Смешно. Что ж, пусть остается так, как есть. Пока что… Сейчас важно другое… Другое.
– Другое? Что – «другое», мой брат? – Левина внимательно посмотрела в большие ясные глаза напротив.
….Многое изменилось с того дня как злая судьба уничтожила их счастливый мир, но глаза старшего брата остались теми же, которые она любила, как сестра. Глаза их матери – красавицы Феонии, жены прославленного дуки византийского флота Апокавка.
С отца началась великая слава семьи, и со смертью отца она закончилась великой трагедией.
Еще при жизни василевса Андроника III, Апокавк управлял государственными финансами, затем стал командовать всем императорским флотом. В его же ведении находились сверхважные государственные солеварни. Тесно связанный с моряками, и купцами, Апокавк добился невиданной популярности в народе. Этому сопутствовали его победы на море против турецких пиратов, а так же то, что многие военные корабли дука строил за собственные деньги.
Опираясь на народ, Андроник был ненавистен «благородным» гражданам Византии, которых он решил обложить дополнительными налогами. Далее он и вовсе решил уничтожить богачей, посчитав, что люди низкого происхождения будут лучше повиноваться ему. И, прежде всего, дука решил лишить богатства и уничтожить приверженцев всесильного регента (при малолетнем василевсе Иоанне V) Кантакузина.
Используя ненависть простых людей к знатным и богатым, Андроник призвал народ к вооруженной борьбе с Кантакузиным. Его друзей и приверженцев убивали, а их дома разоряли. Были взяты под стражу сын Кантакузина Матфей и его мать Феодора, которую суровым тюремным режимом и голодом вскоре довели до смерти. Владения регента Кантакузина были розданы ремесленникам и торгашам, а высшая власть была официально передана жене покойного василевса Анне Савойской и ее сыну-соправителю Иоанну V Палеологу. Тем самым Кантакузин уже не имел права быть регентом Иоанна V, чего он по праву великого государственного деятеля добился после смерти отца малолетнего Иоанна.
Теперь сам Апокавк стал всесильным временщиком, и, казалось, его власть крепка и на многие года. Но… В несчастливый день 11 июня 1345 года Апокавк с малой охраной решил посетить тюрьму, в которой содержались немногие из приверженцев Кантакузина, из которых еще можно было выбить золото. Воспользовавшись случаем, эти заключенные напали и убили ненавистного им временщика. После этого народ в ярости поднялся еще и в последний раз против сочувствующих Кантакузину. Прокатилась новая волна убийств и погромов. А потом…
Прошло немного времени, но изменилось многое. Кантакузин вернулся в Константинополь. Он выдал одну из своих дочерей за Иоанна V и формально стал главой правящей семьи. А далее он стал василевсом и соправителем своего зятя. А в один из дней большой и богатый дом покойного Апокавка вспыхнул, подожженный с разных сторон. Слуги и последователи бывшего временщика спасли его сыновей, отправив подальше от столицы. А вот о судьбе дочери Апокавка и его супруги красавицы Феонии никто и ничего не мог сказать. Хотя поговаривали, что друзья покойного временщика убили некоего Арминия, который под винными парами рассказывал, что насиловал Феонию вместе со многими на пожаре, а затем перерезал ей горло. При этом он особо указывал на то, какие огромные и красивые были глаза у жены этого убийцы и бунтаря Апокавка…
– Так что же важно сейчас, брат? – не отрывая свой взгляд от больших и красивых глаз Павлидия, переспросила Левина.
– Наш младший брат…
– Северий! – вскрикнула женщина – Где он?! Он жив?!
Но потому, как опустил голову Павлидий, поняла – теперь они остались только вдвоем от несчастной семьи Апокавка.
– Я должен найти и наказать того, кто убил нашего младшего брата. Северий был очень хорошим человеком. Я сам воспитал его и многому научил. Но видно не всему нужному. Особенно нужному – видеть в каждом человеке вероятного врага. Ему перерезал горло человек по имени Даут. И теперь я должен найти его и убить собственной рукой. И еще есть у меня забота в этом проклятом городе. Связана она с «синим дьяволом» и местью нашим врагам… И я… Не плачь моя дорогая сестра. Брата уже не вернуть, как и наших отца и мать. Никто не должен видеть твоего заплаканного лица. Начнутся вопросы и сомнения. Никто и ничего не должен знать! Ведь в этом проклятом городе у нас не осталось друзей. Зато врагов с избытком.
– Я всегда помню об этом.
– Мы встретимся здесь через два дня в полдень. Сможешь прийти?
Левина немного подумала, а потом уверенно кивнула головой.
* * *
Это хорошо, что Андроник, хотя и тяжело, но все же согласился на условия Гудо. Особенно ему не правилось твердое нежелание могучего и новообретенного Дигениса Акрита убивать кого-либо из этой своры бродяг, что многочисленными толпами выливались из портовых кварталов. А как без крови и трупов заставить их забиться в свои крысиные норы? Ведь эти нанятые за деньги купцов и владельцев кораблей людишки уже почувствовали вкус победы и так просто не сдадут свои позиции. Тем более во главе них стоит властный и жестокий кнутобоец, которому они подчиняются беспрекословно.
Но Гудо первым условием выдвинул то, что он не будет убивать. Да и ладно. Одного вида человека с огромным «топором русича» будет достаточно, чтобы враг дрогнул. А там… Мясники должны воспрянуть духом и ринутся в бой. Ведь это было раннее, когда умелый в обращении с ножами Тавлесий вел мясников за собой, прокладывая себе путь многими ранеными и убитыми. Теперь Тавлесий держится задних рядом, все еще не придя в себя после страшных ударов кнута.