– О’кей, веду босса. Он идет к машинам. О чем-то говорит по телефону. Ловите?
– Ястреб, пытаемся подключиться.
– Черт!
Лейтенант Стивен Мердок не поверил бы, если бы не увидел собственными глазами. Точнее, он много видел всякого дерьма, но такого еще не видел. На его глазах человек шел, разговаривал по телефону в сопровождении охранников – и вдруг один из охранников достал пистолет и выстрелил этому «деловому типу» в затылок! Убитый поскользнулся и с размаху грохнулся лицом о бетон. Так не сыграешь!
– Ястреб, я слышал выстрел. Вопрос: что произошло?
– Охранники подстрелили босса! Охранники подстрелили босса!
Раздались еще выстрелы – рассыпавшиеся по площадке боевики деловито расправлялись с рабочими.
– Мама, ты это видишь? Мама, вопрос: что делать?
– Ястреб, сиди и не высовывайся! Не вздумай влезть!
– Мама, они убивают гражданских!
Для лейтенанта Стивена Мердока последние слова не были пустыми. Они отражали его суть как простого американца. Девиз американского спецназа, придуманный еще при Джоне Кеннеди: de opresso liber – освободи угнетенных. И это не пустые слова – многие шли в спецназ именно ради этого. Немало американцев отдали свои жизни на поле боя за других людей, которые даже не были американцами. Это было. Проблема Америки была не в солдатах и вообще – не в народе, а в тех, кто ими управляет…
– Ястреб, повторяю, не высовывайся!
Лейтенанту оставалось только наблюдать через прицел своей винтовки.
Дальше произошло нечто более безумное. Пристрелившие своего босса боевики собрались около машин, выстроились в некое подобие строя. Один из них дико выкрикнул:
– Такбир!
Остальные синхронно подняли руки в жесте, который в нормальном мире может быть расценен как «внимание», а в мусульманском означало «Аллах один и нет у него сотоварища»…
– Аллаху Акбар!
– Такбир!
– Аллаху Акбар!
– Такбир!
– Аллаху Акбар!
– Ты слышал? – в наушнике донесся голос Кота.
Ястреб, оторвавшись от снайперского прицела, в который он наблюдал творящееся безумие, потряс головой:
– То же, что и ты.
– Они призывают Аллаха.
– Господи, поверить невозможно. Откуда это дерьмо тут взялось?
– Не знаю. Похоже, оно везде. Давай вызывай Маму. Пора убираться отсюда.
– Подожди… Мама, здесь Ястреб, Мама, здесь Ястреб…
Грохнул ружейный выстрел, затем еще один. Крики, автоматная очередь, еще одна! Показался бегущий человек… он бежал как раз туда, где лежал Кот. Третья очередь свалила его…
– Черт. Кот, ты цел?
– Нормально. Он почти на меня упал!
Мердок с ужасом увидел, как в сторону Кота направляется человек с автоматом.
– Кот, у тебя гости. Один. «АК», держит в руках. Приближается справа.
– Отсчет.
Промелькнула мысль: может, пронесет? И тут же стало понятно: нет, не пронесет.
– Три. Два. Один.
Боевик с автоматом резко остановился, посмотрел вперед.
– Давай!
Пуля калибра девять миллиметров ударила боевика в лицо, тот упал.
– Кот, двигай задницей!
Кот, пригибаясь, побежал назад. Раздался крик:
– У забора! Там кто-то есть!
– Ворона вбили!
Раздалась первая автоматная очередь в их сторону. По правилам в этом случае они могли открывать огонь.
Кот пробежал мимо и рухнул на землю, чтобы не подставляться под пули. Ястреб поймал на прицел автоматчика, нажал на спуск – тот рухнул, снесенный крупнокалиберной пулей. Понимая, что снайперская винтовка для ближнего боя совсем не подходящее оружие, Ястреб схватил лежащий рядом автомат Кота.
Mk 47 – отличное оружие, с удобством М4 и убойностью «АК-47». Красная точка Aimpoint Micro легла на одного из стрелков, короткая очередь – стрелок поскользнулся, но Ястреб каким-то шестым чувством понял, противник не убит. Второй не только устоял на ногах, но и ответил очередью, прошедшей совсем близко.
Бронежилеты – понял Мердок – на них бронежилеты. И «сорок седьмая» пуля их не берет.
– Кот, на них броня!
– Сейчас!
Кот лихорадочно надевал снаряжение, пытаясь при этом «не светить задницей», то есть держаться как можно ближе к земле. Снаряжение нельзя бросать – там есть и водолазное, без него просто не уйти.
Ястреб увидел цель, вскинул оружие – на сей раз он целился в голову и не прогадал. Короткий толчок в плечо – и цель с размаху падает…
Пикап резко сдал назад, и по ним ударил ДШК…
Кот не попадал под обстрел ни разу, с Ястребом это случилось однажды, при эвакуации из Египта. Правда, тогда до пулеметчика было ярдов семьсот. И можно было что-то предпринять. А тут до пулеметчика было метров сто, и он бил почти в упор. Пули, каждая из которых могла оставить без головы, свистели поверх залегших морпехов.
Ястреб неожиданно понял, что пулеметчик не может опустить ствол ниже. А стрелять так – все равно что попусту сотрясать воздух.
Это придало ему уверенности в своих силах, он хладнокровно прицелился – благо эти идиоты не прикрыли пулеметчика щитом – и дал короткую очередь. Пулемет заглох, последние пули ушли еще выше. Он припомнил, где у пикапа «Тойота» должен был быть бензобак, и начал обстреливать это место.
Бухнула винтовка – еще один боевик ткнулся в бетон. Что-то уже горело…
– Отходи! – крикнул Кот. – Давай к воде, я прикрою!
Ястреб бросил взгляд в сторону – Кот был уже в полном снаряжении. Он сунул ему его автомат, уже перезаряженный, и получил назад винтовку.
– Давай!
Морских котиков еще в учебке учат искать спасения в воде. А тут до воды было несколько футов, не более. Ястреб бухнулся в нее с разбега, вода, теплая, грязная, пахнущая нефтью, обхватила тело. Падая, он инстинктивно поднял руки с винтовкой вверх и потому ушел под воду с головой, нахватавшись воды ртом. Но потом элементы его костюма и бронежилета сделали свое дело, и он вынырнул на поверхность, отплевываясь и по-прежнему оберегая от воды винтовку.
– Кот! Вали в воду!
– Хрен! Иди к аппарату! Я за тобой!
– Ты справишься?
– Справлюсь!
Близкий хлопок гранаты показал, что дело совсем плохо…
Загребая и руками и ногами, как только возможно, лейтенант спецназа ВМФ США Стив Мердок направился вдоль берега к аппарату. Они использовали не стандартный «мокрый» малый носитель для бойцов спецназа ВМФ, а переделанную шведами в легкую подводную лодку стандартную скоростную лодку RHIB. За счет усовершенствований она могла идти в трех положениях – надводном, подводном и полупогруженном. Полупогруженный – это когда двигатели питаются от выведенного на поверхность шнорхеля, примерно шесть футов под поверхностью. При необходимости она могла нырнуть футов на семьдесят, но сейчас этого не требовалось.